вдавливая в простыни.
— Ким, ты уверена? Ты вправду уверена? Я так боюсь все испортить.
Кимберли запустила пальцы в его шевелюру, вся любовь сияла в ее глазах.
— Кавена, я же никогда не переставала любить тебя. Да, я сердилась, мне было больно, я уверена была, что, наверняка, ты меня не любишь и уж точно никогда не отколешь такой номер, как в Сан- Франциско, но, заметь, я никогда не переставала тебя любить.
— Я сделал это потому, что хотел как лучше для тебя, Ким. Хотел, чтобы ты полностью освободилась от прошлого, чтобы ничего не мешало тебе любить меня. Ты мне нужна целиком и полностью.
— Я понимаю, милый.
— В самом деле?
Он пытливо всматривался в нее. Кимберли слегка скривила рот.
— Я не сказала, что одобряю. Только понимаю. В том разница. Я смирилась.
— Скажи мне вот что! — хрипло проскрежетал он, а потом поцеловал с грубой страстью. Когда она ответила, он снова поднял голову. — Я понимаю, что в мечтах ты хотела другого мужчину. Но я так сильно люблю тебя, милая. Любовь эта позволит преодолеть все преграды, мешающие нам стать ближе, клянусь.
— Ты подразумеваешь те моменты, когда у тебя были хлопоты с пониманием моих «мыслительных процессов»? — чуть дразня, спросила она. — Ну, так на самом деле я собиралась сказать тебе, что подумываю о внесении кое-каких изменений в характер Джоша Валериана.
— То есть?
— Хмм. Я собираюсь сделать его немножко похожим на тебя. Не таким всепонимающим для героини, но возможно чуточку более интересным.
— Мне нравится направление твоих мыслей, — хриплым голосом признался Кавена, наклоняя голову и провокационно покусывая ее за ушком.
— В данный момент я вообще ни о чем не могу думать, — доверительно сообщила Кимберли, скользнув ладонями по его плечам.
— Не волнуйся. Я буду думать за нас обоих. — Он слегка отстранил ее и развязал пояс халата. — Ты выглядишь чертовски сексуально в футболке.
— Я гораздо сексуальнее выглядела бы в новой ночной рубашке. Но когда я поняла, что ты не собираешься ни появиться у меня, ни к себе позвать, я решила не тратиться напрасно, — грустно призналась она ему.
— Поэтому ты натянула свою обычную футболку, старый халат и отправилась по коридору разбираться со мной?
Он поигрывал краем футболки, медленно подбираясь к талии.
— Спасибо Господу, что ты решилась. Я чуть с ума не сошел, убеждая себя набраться терпения. Последние шесть недель, я фактически сходил с ума, говоря себе, что должен дать тебе время научиться любить меня снова.
— А я с ума сходила, размышляя, а любил ли ты меня вообще когда-нибудь. Ах, Кавена, что мы за дураки такие.
— Нет. У нас просто небольшие проблемы с взаимопониманием. Такого больше не случится.
— Ты так думаешь?
— Ну, полагаю, нам всегда придется учитывать факт, что ты женщина…
— А ты мужчина.
— Хмм. Проблемы с взаимопониманием, так или иначе, всегда между нами будут.
Кавена потерял терпение и стянул ее футболку через голову.
— Но, полагаю, на то и существует любовь, — самонадеянно высказался он.
— Чтобы помочь мужчине и женщине найти общий язык? Интересная теория из области антропологии, Кавена.
Смеясь, она смотрела на него снизу, он почувствовал, что ее тело под ним теплеет.
— Ты в самом деле меня любишь?
Она обняла его за шею:
— Больше всего на свете.
Он вдруг стал невероятно серьезным.
— Не сомневайся в этом, Ким. Еще будут времена, когда я буду завален делами и чужими проблемами. Но никогда не настанет времени, чтобы в сердце у меня угасла любовь к тебе. Понимаешь?
— Да, Кавена, понимаю. А еще будут времена, когда мой женский беспорядочный ум будет полон замыслов и образов героев, но никогда не наступит время, чтобы я перестала любить тебя всем сердцем.
— Хорошо.
Одним махом он расстегнул джинсы и швырнул их на пол. Потом натянул одеяло и укрыл им Кимберли. Она очутилась в его объятиях, уже вновь ощущая полнейшее доверие, вытянувшись рядом и прижавшись к нему.
— Я люблю тебя, Кавена.
— Ты не можешь любить меня больше, чем я тебя люблю. Ты стала моей с того момента, как мы впервые познали близость. Но сегодня ты, наконец, дома. Наконец-то, ты в моей постели, где навсегда твое место.
Он ласкал ее так, словно в руках его было чудо, пальцы отыскивали все потаенные местечки на ее теле, пока она не стала восхитительно выгибаться под его прикосновениями. А когда он дразнящее погрузил пальцы в жаркое влажное местечко между ее ног, она задохнулась. С благоговейным трепетом Кавена стал прокладывать дорожку поцелуями от теней, залегших между ее грудями до еще более темной тени вершины у основания бедер. Кимберли от смущения со слабым протестом задвигалась, но он не обратил на это внимания. Ласково с неумолимой настойчивостью он развел ее ноги и одарил самыми интимными поцелуями. Кимберли тихо вскрикнула, приподнявшись от наслаждения, рябью пробежавшего по ней.
— Кавена!
— Сладкая ведьмочка.
Он возвращался обратным путем, когда ее любопытные пальчики обнаружили столь явное свидетельство его возбуждения, и тогда он громко застонал.
— Люби меня, Кавена. Пожалуйста, люби меня.
— Всегда буду любить.
Это была клятва. И Кимберли да самого глубокого и потаенного уголка души знала, что может этому верить. Такой уж Кавена человек. Она может доверять ему и его чувствам до конца своей жизни. Он вверил ей свое тело, сам овладев ею, и Кимберли приняла его целиком и полностью. Колдовство, кружившееся в темноте спальни, было весьма древнего рода, и оно окутало двух возлюбленных нежнейшими из чар. Кимберли и ее возлюбленный Кавена дарили друг другу себя с радостью и с обоюдным пониманием, которое дозволено лишь страсти и которое превыше всяких слов.
