распоряжался довольно значительным состоянием.
– Состоянием?
«Поистине сегодня одна сногсшибательная новость следует за другой», – ошеломленно думала Шарлотта.
– И не одним, а двумя – своим собственным и моего сводного брата.
– Вот как. – Она нервно сглотнула, в горле у нее пересохло. – А роль шпиона?
Бакстер недовольно поморщился:
– Я предпочитаю не употреблять слово
Она прищурилась.
– У шпионов ведь не очень-то хорошая репутация, верно? Отвратительный, бесчестный народ эти ищейки.
– Точно так. – Его жестко очерченные скулы еще больше напряглись. – Занятие это, может, и нужное, но пользуется дурной славой.
Шарлотта внутренне вскипела. Бакстер в ее глазах заслуживал самого жестокого оскорбления, но ей не хотелось опускаться до такого уровня.
– Примите мои извинения, – сказала она довольно резко. – Но джентльмены не нанимаются в ищейки.
– Нет, конечно. – Он даже не попытался защищаться.
– Однако человек чести, – осторожно добавила она, – может предложить свои услуги официальным представителям правопорядка.
– Уверяю вас, я поступил так не по своей воле, – сухо возразил Бакстер. – Мое увлечение химией – вот что привлекло внимание властей. Один высокопоставленный джентльмен спросил моего отца, не соглашусь ли я помочь в расследовании одного дела. Отец пришел ко мне с этим необычным предложением, и я согласился.
– И кто же ваш отец?
– Четвертый граф Эшертон. – Бакстер стиснул спинку стула. – Он умер два года назад.
– Эшертон, – повторила Шарлотта, не в силах прийти в себя от изумления. – Уж не собираетесь ли вы сообщить мне, что вы пятый граф Эшертон? Право, это было бы слишком.
– Нет. Я внебрачный сын, Шарлотта. У меня нет титула.
– И слава Богу. Хоть на том спасибо.
На лице Бакстера отразилось удивление.
– Мой сводный брат Гамильтон в настоящее время носит титул графа Эшертона.
– Не могу выразить, как вы меня этим успокоили.
Его брови взлетели над дужками очков.
– В самом деле?
– Ну конечно. Видите ли, это только усложнило бы ситуацию. Не хватало еще, чтобы граф путался у меня под ногами. – И тут ее осенило. – Как, вы говорите, зовут вашу тетушку?
– Розалинда, леди Тренглосс.
– Господи, еще один титул. – Шарлотта нахмурилась. – Тренглосс. Кажется, Друсилла Гескетт упоминала это имя.
– Как я уже говорил, Друсилла Гескетт была близкой подругой моей тетушки.
Шарлотта устало кивнула:
– Вполне естественно, что вы согласились расследовать убийство, – ведь это она попросила вас об этом. Я бы поступила точно так же.
Бакстер мрачно усмехнулся:
– Не часто встретишь такое понимание.
– Вы рассказали мне все это потому, что больше не подозреваете меня в шантаже и убийстве. Смею ли надеяться на это?
– Я и раньше не считал вас отпетой злодейкой.
– Спасибо и на том.
– Но некоторые сомнения у меня все же были. Мой подход в подобных случаях – следовать логической цепочке рассуждений, пока я не получу исчерпывающих доказательств «за» или «против».
– Должно быть, в вас говорит исследователь. – Шарлотта с преувеличенным вниманием разглядывала кончик пера. – И что же убедило вас в моей невиновности, мистер Сент-Ивс?
– Во-первых, вы плохо ориентировались в доме Друсиллы Гескетт.
Шарлотта резко вскинула голову.
– И что из этого?
– Миссис Гескетт была убита в собственном доме. В спальне, если быть точным.
– Да, это мне известно.
– Когда вчера вечером мы поднялись в верхние комнаты, вы явно медлили в нерешительности. Вы даже представления не имели, где находится ее спальня, пока не попали в комнату, где были ее личные вещи.
– Ясно. – Шарлотта проглотила застрявший в горле комок. – Весьма логично.
– К тому же не были уверены, что именно ищете в доме. Вы случайно наткнулись на альбом с акварелями и не знали, содержит ли он какие-нибудь улики. Мне стало очевидно: вы явились в дом убитой вовсе не затем, чтобы незаметно замести следы преступления и убрать изобличающие улики.
Без сомнения, Шарлотта должна быть довольна его заключением, что она невиновна в убийстве. И все же ее охватило уныние. И что, спрашивается, она ожидала услышать? Что Бакстер поверит ей на слово, едва взглянув на нее? Смешно и думать об этом.
– Итак, – промолвила она с нарочитым апломбом, – убедившись в моей невиновности, вы, естественно, собираетесь уволиться и заняться своими делами.
– Не совсем.
– Вполне разумно, учитывая данные обстоятельства. Ведь вам теперь незачем работать на меня. Вы можете с таким же успехом… – Она умолкла на полуслове, когда до нее наконец дошло. – Что значит – не совсем?
Бакстер выпустил спинку стула, прошелся по комнате и остановился у книжного шкафа спиной к Шарлотте.
– Я решил продолжить сотрудничать с вами, Шарлотта.
Ее упавшее было настроение резко поднялось.
– Правда? Вы не шутите?
– Проблема, которая свела нас вместе, все еще не решена, – заметил он. – Убийство миссис Гескетт должно быть раскрыто. И вы, и моя тетушка желаете знать, кто убийца.
– Да. – Она заметно повеселела. – Верно, сэр! И правду говорят, что две головы лучше, чем одна.
– Но в наш союз требуется внести некоторые изменения.
Неприятный холодок пробежал у нее по спине.
– Изменения?
Он обернулся к ней, заложив руки за спину.
– Боюсь, теперь я не смогу играть роль вашего доверенного лица.
– Признаюсь, у меня тоже возникли сомнения на этот счет, когда я впервые увидела вас, хотя моя сестра и экономка в один голос утверждали, что мне не о чем беспокоиться. Но, став свидетельницей вашей встречи с мисс Паттерсон, я пришла к заключению: вы действительно способны притворяться, и довольно искусно.
– Дело в том, – осторожно возразил Бакстер, – что наше расследование приведет нас в круг знакомых Друсиллы Гескетт.
– Ну и что?
– Но это же и знакомые моей тетушки. И они хорошо знают меня. – Он холодно усмехнулся. – А если не знают, то по крайней мере слышали, как-никак внебрачный сын Эшертона! В высшем свете мне не удастся остаться незамеченным.
– Понимаю. – Шарлотта лихорадочно соображала. – Мы должны придумать какую-нибудь историю, для
