моллюсков, главным образом роговых челюстей или «клювов» кальмаров. Их находили и в этом плавании. Экспедиции «Витязя» обнаруживали «клювы» кальмаров и на ложе океана, на глубинах 4000–5000 метров, и в глубоководных впадинах, на глубинах более 10 000 метров, причем количество их доходило до 1800 экземпляров на 1 квадратный метр. Связи с глубиной в данном случае нет, так как челюсти принадлежат не донным головоногим, осьминогам или каракатицам, а формам, активно плавающим в толще воды — кальмарам. Клювы не покрыты отложениями. Они могут достигать дна, но не могут сохраняться в осадке долго. Больше всего челюстей головоногих находят в экваториальных областях.
По-видимому, на дно падают челюсти естественно отмирающих головоногих и особей, поедаемых рыбами и другими животными — кальмарами и прежде всего кашалотами. В желудке кашалотов советские ученые, занимавшиеся исследованием биологии китов, находили громадное количество, до двух десятков тысяч штук, клювов кальмаров.
В некоторых местах океана находят на дне огромные скопления челюстей кальмаров. Их связывают с массовыми нерестовыми миграциями этих животных. У ряда видов кальмаров жизненный цикл заканчивается периодом размножения, после которого происходит естественное отмирание иногда целых популяций.
В этом плавании «Витязь» обнаружил в Аравийском море отдельные скопления, содержащие до 15 000 клювов кальмаров на 1 квадратный метр площади дна.
Скопления челюстей головоногих моллюсков в осадках на обширнейших пространствах дна океана свидетельствуют о чрезвычайном обилии этих моллюсков и о громадной роли их в круговороте органического вещества в океане.
Движемся на юг. Погода все время хмурая, ветер 5–6 баллов, хоть и не очень сильный, но все же мешает некоторым работам, например лову планктона, — рвет сетки. При работе на ветре и волне судно дрейфует, тросы с приборами идут под большим углом, приходится вытравлять больше троса. Посыльные грузы движутся медленно, от их ударов батометры не закрываются, и приходится повторять серию. Все это затягивает станции, нарушает график работ. А нам приходится строго держаться графика, так как программа работ большая и всякий «перебор» времени в одном районе может привести к его нехватке в другом. Не все начальники отрядов склонны учитывать это.
Неспокойная погода особенно мешает проведению суточных буйковых станций, так как рискованно ставить буй, можно его потерять. А наш длинный, оборудованный радиостанцией и радарным отражателем буй из пенопласта — единственный на корабле, и потеря его невосстановима.
На 105° восточной долготы и 22° южной широты делаем станцию на вершине подводной горы, обнаруженной эхолотом. Кругом глубины более 5000 метров, а тут всего 2720 метров, т. е. гора возвышается над ложем океана на 2,5 километра. Грунт на горе и ее склонах — твердый фораминиферовый песок, т. е. песок, состоящий сплошь из известковых скелетиков одноклеточных организмов — фораминифер. Но это неблагоприятный грунт для сбора материала, он очень твердый; дночерпатель и трал нередко приходят пустыми.
К началу декабря подошли уже близко к берегам Австралии. Ветер стих, выглянуло солнце, сразу стало теплее. Уже вышли на континентальный шельф, глубины менее 1000 метров. На глубине 820 метров был спущен трал Сигсби-Горбунова. Он принес богатый улов разнообразных рыб, глубоководных макрурусов — родственников трески, несколько угрей разных видов, мягких плоских морских ежей, мадрепоровые кораллы.
В сачки было поймано несколько штук проходных угрей, страшно скользких и вертких — никак не ухватить их рукой, и несколько личинок угрей, плоских, листовидных, прозрачных, совсем не похожих на взрослых угрей, так называемых лептоцефалов. Сколько разных угрей самой различной формы, и глубоководных, и живущих в поверхностных слоях, показал нам Теодор Саулович Расе.
Мы просим Теодора Сауловича рассказать нам поподробнее об этих удивительных рыбах. Так как история об угрях представляет общий интерес, то я повторю вкратце то, что рассказал нам на прогулочной палубе, нашем лектории, Т. С. Расе.
Угри, пожалуй, одни из самых интересных рыб. Они имеют змеевидное тело, иногда почти вовсе без плавников, и на первый взгляд их нередко принимают за змей. Это хищные рыбы, обитающие преимущественно в теплых морях, но некоторые из них, как, например, европейский речной угорь, живут в пресных водах.
Преимущественно донные рыбы, угри заселили, однако, и толщу вод. Разнообразие угрей удивительно. Насчитывают 24 семейства угрей, из них более половины глубоководных. Есть очень крупные формы, достигающие длины 3 метров и веса 65 килограммов. Мясо многих из них очень вкусно, содержит у некоторых до 23 % жира.
Нам попадались разные угри. Так, недавно был пойман острохвостый угорь
Замечательны глубоководные длиннорылые угри, с длинным, как бекасий клюв, рылом и похожим на узкую ленту телом. Они часто попадаются в наших ловах. Ближе других к поверхности, обычно в слое 200– 500 метров, держится угорь-нитка
В тех же слоях живут, и тоже с маленькими глазами, страшные угри-мешкороты
Не менее глубоководных угрей интересны живущие на малых глубинах и часто в коралловых рифах угри-конгеры
Но самые замечательные среди всех угрей это, конечно, пресноводные, или проходные, угри
Жизнь европейского угря, а также и других проходных угрей похожа на причудливую сказку со странствиями и превращениями. Ученым потребовалось почти полстолетия для того, чтобы в ней разобраться.
В начале лета во многие реки Европы входят из моря маленькие угрята, длиной 6–7 сантиметров. Поднимаясь против течения, они достигают озер и прудов и поселяются в них. Здесь угри живут от 5 до 15 лет, питаясь по ночам мелкой рыбой, червями, лягушатами. За эти годы озеро или пруд нередко теряет связь с рекой, по которой пришел сюда угорь. Но с началом созревания угорь покидает свой водоем, находя непостижимым образом самый прямой путь к ближайшей реке, проделывая его подчас ночью, по росистой
