устроенном для нас, спросил, были ли мы в других городах Австралии. Узнав, что не были, успокоил нас, что это ничего, что Перт — это жемчужина Австралии.
Перт действительно хороший городок. Он широко раскинулся по обоим берегам реки Сван. Все население живет в небольших одноэтажных домиках, чистых, аккуратных и бесконечно разнообразных по архитектуре. Красная черепица и темная зелень садов — основной тон жилых районов Перта. В деловой, центральной части города — высотные ультрасовременные здания из бетона и стекла страховых компаний, банков и разных оффисов. На оживленных торговых артериях богатые магазины и громадные многоэтажные универмаги, которые сделали бы честь Парижу или Лондону. Во всем сказывается стремление подражать Америке. По улицам катится бесконечный поток автомобилей, в большинстве новой, собственной австралийской марки „Холден“. Австралийцы очень гордятся „собственной“ автомашиной, но, как разъяснил мистер Гриффин, фирма Холден — совместное предприятие с „Дженерал Моторс“; „one horse, one rabbit“ (одна лошадь, один кролик), — не без иронии добавил мистер Гриффин.
Перт быстро растет. Сейчас население насчитывает 300 000 человек. Высоко над рекой Сван разбит большой парк — Кинге парк. В нем стоит памятник жертвам обеих мировых войн. Достопримечательность парка — огромный ствол эвкалипта карри
Город Перт гордится своим университетом, основанным сравнительно недавно, в 1912 году. Все здания размещены в живописном зеленом парке. Красивый центральный корпус выстроен из местного желтоватого песчаника в стиле флорентийского ренесанса. Кафедры и институты размещены в отдельных павильонах, частью в новых, просторных двух- и трехэтажных зданиях, частью еще в старых американских военных бараках. Университет состоит из многих факультетов, в их числе — медицинский, геологический, инженерный, факультет искусств и др.
Я посетил близкие мне кафедры физиологии и биохимии. Много интересного рассказали и показали мне профессор Симмондс, физиолог, и профессор Уэринг, зоолог. В этих лабораториях занимаются изучением физиологических особенностей австралийских диких животных. Тут не встретишь обычных для экспериментальной лаборатории кроликов, крыс или морских свинок. В виварии кафедры живут представители местной фауны: Еаллаби — сумчатые, ближайшие родственники кенгуру, величиной с крупного кролика, по-местному куокка; и другие сумчатые — опоссумы
Каждое из этих животных, как показали исследования, отличается многими, очень своеобразными физиологическими особенностями. Надо сказать, что Австралия — очень древний материк, находившийся в длительной изоляции. Зта изоляция привела к тому, что животный мир Австралии (как и растительный) крайне своеобразен. Млекопитающие представлены тут только сумчатыми: много ьидов кенгуру, валлаби, травоядный миниатюрный сумчатый „медведь“ — коала, сумчатые хищники — сумчатый кот и вымерший ныне сумчатый волк и т. п. Птичий мир богат и интересен многочисленными попугаями и какаду, быстроногим австралийским страусом эму и другими формами. Очень интересен мир рептилий и амфибий.
Каждое из изученных животных — великолепный пример поразительного приспособления организма к особенностям условий существования. Начну с куокки. В связи с основным питанием сухой травой на бесплодном острове Роттнест пищеварение куокки сочетает черты грызуна и черты жвачного животного. Желудок ее разделен на два отдела, в одном из них постоянно действуют бактерии и простейшие, расщепляющие своими ферментами трудно переваримую сухую растительную клетчатку. Еще интереснее особенности развития этого животного. Вес взрослей куокки около 3 килограммов, новорожденный же детеныш весит всего 0,3 грамма, т. е. в 10 000 раз меньше матери! Такой „червячок“, еще сосершенно недоразвитый, переползает в сумку матери. Сосок матери оказывается во рту детеныша и распухает. Шесть месяцев детеныш живет и развивается в сумке, вися на соске. Активно сосать он в первое время еще не может. Особые мышцы в молочной железе впрыскивают молоко прямо в рст.
У всех млекопитающих железо, необходимое для развития организма, подается плоду из тела матери, из крови, через послед. Молоко же у всех млекопитающих очень бедно железом. У куокки, у которой почти все развитие детеныша протекает не в матке, а в сумке, на „молочном питании“, молоко содержит много железа, и когда звереныш начинает покидать сумку, его организм богат железом.
Еще многими особенностями обладают эти маленькие сумчатые, но мы еще вернемся к ним позднее. Австралийские ученые подарили мне куокку — самку. Она жила у нас на корабле пять месяцев, неожиданно к концу плавания в ее сумке обнаружился детеныш, и теперь они оба благополучно здравствуют в Московском зоопарке.
Я не могу рассказывать о всех интересных фактах, изученных физиологами Перта, но позволю себе еще два слова сказать о поразительных явлениях приспособления у страшного на вид молоха, живущего в безводных пустынях Австралии, где для сохранения жизни важно улавливать малейшие следы влаги. Сухая кожа этих ящериц действует как фильтровальная бумага. В сыром месте, в какой-нибудь яме, кожа набирает влагу. Эта влага в силу капиллярности движется к углам рта, где имеются особые образования, напоминающие два комка ваты, которые впитывают влагу. Когда ящерица сжимает челюсти, влага выдавливается в рот, в глотку. Кожные шипы молоха имеют, по-видимому, не только защитное, устрашающее значение, но и действуют как места, где в холодные ночи конденсируются капли воды, переходящие затем в кожу.
Многим из нас удалось совершить далекие автомобильные экскурсии по окрестностям Перта — к верховьям реки Сван, в виноградарские районы, заселенные преимущественно выходцами из Югославии; посмотреть типичные западноавстралийские овцеводческие фермы, где разводят тонкорунных овец, главное богатство страны. Основная трудность сельского хозяйства в этих местах — недостаток воды. Воду приходится добывать из артезианских скважин, иногда из глубины в 100 метров и более. Без орошения невозможно разведение ни винограда, ни других культур.
Мы побывали в знаменитых сталактитовых пещерах Янчеп к северу ог Перта — вымытые в карстовых известняках целые системы подземных залов с озерами. В одной из пещер в прежние времена было место захоронения покойников австралийскими аборигенами. Трупы сбрасывались в пещеру через естественный вертикальный колодец, промытый в одном из оводов. До сих пор несколько скелетов сохраняются в одном из гротов для лицезрения туристов.
Многие десятки километров дорога проходит лесом — западноавстралийским бушем. Конечно, мы не видели лесов Австралии во всем их многообразии, но все же получили представление об особенностях австралийской флоры. Мы уже говорили, что Австралия очень древний материк. В результате длительной изоляции природа его крайне своеобразна. Особенно это относится к западной Австралии, отделенной от остальной части материка безводными пустынями, а от южной Африки и Южной Америки океаном. Изоляция привела к тому, что западная Австралия изобилует присущими только этому краю растениями и животными. До 70 % растений считаются эндемичными для западной Австралии.
Асфальтовое шоссе вьется среди первобытного буша. Сейчас лето, трава выгорела, пожелтела. Но взор привлекает обилие цветов, цветут деревья, кустарники, синие, желтые, оранжевые цветы. Западная Австралия славится богатством дикорастущих цветов, но сейчас большинство уже отцвело.
Особенно бросаются в глаза крупные, густо покрытые яркими, оранжево-желтыми цветами деревья. Это типичное» для западной Австралии Christmas tree, «рождественское дерево»
Огромное количество разнообразных эвкалиптов, чисто австралийского дерева. Есть гигантские виды эвкалиптов, вроде знаменитого карри с очень ценной твердой древесиной. К югу от Перта уцелели еще
