— Того, какая из нее невольница. Я не знаю, кто она. Может быть, ты мне скажешь?
Йокес покачал головой. Усталость уже прошла.
— Нет, господин. Мне все равно, что ты себе воображаешь. Я и так сказал слишком много. Давай собирайся в путь, ваше благородие.
На лице молодого человека появилось замешательство.
— Я думал… — пробормотал он, на мгновение потеряв уверенность в себе. — Ты обещал мне, что передашь…
— Я поступлю иначе, — заявил Йокес, вставая. — Я не желаю, господин, чтобы твой план удался. Я рассчитывал, что Сей Айе достанется тому, кому я рад буду служить. Успех же твоего плана означает, что меня и далее будет унижать невольница с титулом. Твоя супруга. Я никогда этого не признаю. С меня уже хватит одного ее вида. Однажды я исполнил просьбу человека, которого любил, и поставил свою подпись… О чем теперь жалею. И никогда больше этого не сделаю. Я уйду, как только закончится мой контракт.
Денетт с трудом сдержал гнев.
— Ваше благородие, ты поучаешь того, кто несколько выше тебя. Ни один наемник…
— Я происхожу из рыцарского рода, господин. Мои предки служили всем дартанским династиям. Ты прекрасно об этом знаешь. У нас никогда не было земель и богатств, только меч и честь. И не пытайся преуменьшать значение ни того ни другого.
Денетт замолчал. Йокес не лгал. Играть с гордостью этого человека было опасно и в любом случае неуместно.
— Если я передам все, что здесь услышал, твой план закончится ничем, — заявил Йокес.
Он поднял руку, прервав Денетта на полуслове.
— Погоди, ваше благородие, я еще не закончил. Ты не знаешь княгиню. — На этот раз он позволил себе слегка скривить губы, произнося титул. — Я передам ей твои слова, и у тебя не останется ни малейшей надежды, что она согласится с тобой увидеться. Сам понимаешь — вряд ли мне удастся ее убедить. Твой план рухнет. Единственный план, в котором кроется шанс для нее. Мне настолько этого хочется, что мое желание становится попросту предательством по отношению к ней — а ведь я присягал ей на верность. Так что я поступлю вопреки собственному желанию, но ради ее блага, ибо я присягал делать все ради него. Прикажи, господин, своим людям сложить оружие. Вы мои пленники. Я доставлю вас к ее высочеству Эзене, и у тебя будет единственная возможность обратиться к ней еще раз. Все, — сухо закончил он.
— Каким образом, рыцарь, ты намерен препроводить куда-то двадцать восемь человек? — последовал слегка издевательский вопрос. — Разоруженных.
— Позови командира своей стражи, господин. Я уже говорил, что пришел сюда не один. Когда я позову своих солдат, на этой поляне будет два вооруженных отряда. Один явно лишний. Кто-то готов совершить глупость.
Молодой магнат молча всматривался в лицо собеседника.
— Ранезен! — негромко позвал он.
Старый солдат сразу же появился у костра.
— Его благородие комендант Йокес хочет позвать сюда своих солдат. Под их… опекой мы отправимся в Сей Айе. Мы должны сдать все наше оружие.
— Я против, господин.
— Мы складываем оружие, Ранезен.
— Я отвечаю за твою жизнь, господин.
— Мне ничто не угрожает. Ты должен разоружить людей.
— Нет, господин. Я получил приказ от отца вашего благородия. И в данном случае для меня он выше.
Йокес молча наблюдал за их обменом репликами. Наконец он тихо кашлянул.
— Мне казалось, что моя фамилия тебе знакома, господин? — спросил он Ранезена.
— Каждый, кто носит оружие, знает твою фамилию, ваше благородие. Тебе понятны мои обязательства в отношении человека, которого я охраняю?
— Понятны. Ты ручаешься за своих людей, Ранезен?
— Они ничего не сделают без моего приказа.
— Тогда предупреди их, чтобы они не поступали необдуманно.
— Это ни к чему. Они готовы на все, но без моего приказа ничего не сделают.
— А его благородие Халет?
— За Халета я ручаюсь, — сказал Денетт.
Йокес кивнул, сунул в рот два пальца и свистнул. На поляне стало тихо. В этой тишине ожили отдаленные от костров тени, кусты и деревья. Вооруженные люди находились там все это время — некоторые поднимались с земли, демонстрируя, что их до последнего мгновения ничто не скрывало от чужих взглядов — кроме темноты, неподвижности и воистину магической способности сливаться с любым фоном. В мигающем свете четырех костров появилось двадцать с лишним силуэтов арбалетчиков и лучников — вторых было большинство. Все были в коричнево-зелено-черной облегающей суконной одежде, некоторые в таких же плащах или только шляпах. На запачканных землей лицах блестели белки глаз. Оглядевшись, удивленный Денетт увидел кота, который явно был членом лесного отряда. Кот на службе у частного лица? В имперских легионах — иное дело. Хотя, с другой стороны… Мало кто из людей мог понять, чем руководствуются представители этого странного вида, вместе с людьми избранного Шернью в качестве носителей разума.
— Это лесничие Сей Айе, — достаточно громко, чтобы слышали все, сказал Йокес, после чего обратился к Ранезену: — Командир, прикажи своим солдатам сложить оружие. Если тебя заботит безопасность его благородия Денетта, лишь твое послушание может ее сейчас обеспечить. — Он поднял руку, и в то же мгновение двадцать стрел нацелились на середину поляны.
Старый солдат чуть прикусил губу.
— В ста или ста пятидесяти шагах отсюда, на дороге, — добавил Йокес, — у меня еще один отряд с подобными же силами. С той разницей, что это регулярное войско Сей Айе. Я не знал, сколь велика твоя свита, ваше благородие, — повернулся он к Денетту, — так что мне пришлось проявить предусмотрительность. Прошу сложить оружие. Прекрасные солдаты, — с полной серьезностью сказал он, окинув взглядом людей в сине-зеленых мундирах, под которыми скрывались надежные кирасы.
Он отнюдь не бросал слов на ветер. Собравшиеся в круг люди Ранезена стояли совершенно спокойно, положив руки на рукояти мечей. В большинстве своем это были ветераны с северной границы; Йокес уже раньше успел внимательнее к ним присмотреться и оценить. Это не была толпа молодежи, искавшей приключений на военной службе. Они не показывали страха, неуверенности или хотя бы волнения — лишь смотрели на своего командира, готовые немедленно порубить лучников или погибнуть. Удивляло и самообладание молодого Халета, который неподвижно сидел у костра, устремив взгляд в пламя.
— Сложить оружие, — сказал Ранезен.
Спокойно, без каких-либо эмоций, солдаты положили оружие на землю. В ответ по знаку Йокеса стрелки немедленно сняли стрелы с тетив.
— Оставь его себе, господин, — сказал комендант Сей Айе, отодвигая протянутый Ранезеном меч. — Оружие твоих людей прикажи приторочить к вьюкам; никто из моего отряда к нему не притронется. Его благородие Халет пусть оставит себе свой кинжал.
Старый солдат оценил его жест.
3
Как только Йокес, повинуясь приказу, отправился следом за Денеттом, Эзена пошла к себе в спальню. Не приказав задернуть портьеры, она улеглась на кровать, закинув руки за голову и глядя в высокое стрельчатое окно. Пурпурный шар солнца опускался за деревья.
Княгине хотелось с кем-нибудь поговорить. Именно по простому человеческому общению она тосковала сильнее всего. По общению с кем-то, кто искренне проникся бы ее проблемами, помог советом. В
