В глухой тишине раздался отчетливый, спокойный голос Крагдоба:
— Я выиграл, но должен вам признаться: отчаянный он был рубака.
На мгновение стало тихо.
Первой рассмеялась Кага.
— Я люблю тебя! — закричала она, чуть не плача. — О Шернь, как я за это тебя люблю!
Взрыв смеха заглушил ее слова. Разбойники выпускали из рук арбалеты, упирались лбом в камни или плечи товарищей и хохотали до слез. Кто-то кашлял, кто-то колотил кулаком по земле, кто-то всхлипывал, хватаясь за живот. Крагдоб стоял, выжидающе поглядывая в сторону пещеры, словно ему было любопытно, когда в его сторону полетят арбалетные стрелы. Никто не стрелял, хотя и мишень была не маленькая; наконец разбойнику это наскучило, он пожал плечами и сел.
Карениру переполняли смешанные чувства, наконец она сдалась, фыркнула и тоже захохотала.
— А что с теми? — спросила она, показывая на вход в пещеру, и снова захохотала.
— Что с ними может быть? Двадцать голодных оборванцев, которые и стрелять-то не могут по причине внезапного упадка боевого духа. Пусть ими занимается Кага, а я возвращаюсь в Громб. Меня ждут дела. Кага, — обратился он к девушке, вытиравшей слезы смеха, — когда ты будешь в Бадоре? Как только туда доберешься, дай знать в столицу. Мне очень многое тебе нужно сказать.
Она кивнула.
Смех постепенно утих. Время от времени то тут, то там еще раздавались смешки, заново вызывая всеобщее веселье. Еще до полудня сложили очередную песенку о сражении Короля Тяжелых Гор с узурпатором.
— Что было в том письме, о котором вы все время говорите? — спросила Кага, провожавшая Глорма и его маленький отряд.
Крагдоб молча подал ей свиток.
— Я не умею читать, — сладким голосом сказала она. — Забыл?
— Учись, — серьезно сказал он. — Очень полезное умение. Взять, к примеру, это письмо… Оно, собственно, для тебя, а не для меня.
Он развернул пергамент, хотя знал его содержание.
— Князь-Представитель написал всего три слова:
— И я думаю, Кага, — помолчав, добавил он, — этот человек сдержит свое слово. Так что владей Горами целиком и без остатка, пусть никогда не повторится то, что случилось сейчас. Сердце Гор должно биться для тебя одной. Впрочем, мы еще об этом поговорим, — он улыбнулся, — Басергор-Крегири. Идите, — махнул он рукой. — Каренира…
Они смотрели вслед удаляющимся фигурам.
— Похоже, Вилан от меня все-таки отстал, — сказала Каренира. — Кажется, теперь он охраняет кого-то другого. Что ты ему такого сказал, что он бросил службу у Байлея?
Великан пренебрежительно отмахнулся.
— Значит, не пойдешь с нами? — спросил он.
— В Громб? Нет. Возле Разреза кое-что спрятано. Хочу посмотреть, находится ли оно там, где лежало. Недалеко отсюда. — Она показала подбородком.
Крагдоб ее явно не слушал.
— Твой бывший муж в Роллайне. Что делать? Я твердо решил ехать именно туда, — рассеянно бросил он.
— Байлей? Зануда и больше ничего, — заявила Каренира. — Конечно, он тебя узнает, как только встретит. А встретит наверняка, ведь не будешь же ты жить в предместье? Но можешь быть уверен, так же как в том, что идет дождь, он будет молчать. — Она поймала ладонью капли воды. — Ручаюсь, Глорм.
— Ты любила его?
«Любила ли? Ради него я убивала», — подумала она.
— Да, Глорм.
— И?..
— Все в прошлом, — со смехом сказала она, обнимая его за необъятную талию.
Целовались они жадно, ненасытно, словно хотели наверстать упущенное время. Он обнял ее могучими руками так осторожно и нежно, будто боялся, что она исчезнет, как клубы тумана. Целовал ее волосы, опять губы. И нежно, и крепко.
— Ты согласна?.. Станешь моей женой?.. — наконец тихо спросил он, смущаясь, как мальчик.
— Ты поедешь в Дартан? — так же тихо спросила она.
Он поднял руки и тут же их опустил, отступив на полшага назад.
— Да, Кара.
— Значит — нет, Глорм.
Он стер капли дождя с лица, сжал ее ладони и пошел прочь.
Постояв немного под дождем, она пошла в другую сторону.
— Каренира, — сказал кот, появившийся словно из-под земли, — ты терпеливая, но умеешь ли ты
Она грустно улыбнулась.
Кот поднял лапу в Ночном Приветствии.
— Тогда жди. Мы еще вернемся.
