навестить.
Кейтлин зевнула и, усевшись на дорогой кожаный диван, с наслаждением вытянулась, подложив для удобства под спину подушки.
— Если бы у тебя в холодильнике не было бельгийских шоколадных конфет, я не стала бы попрошайничать.
— А вдруг ты перестанешь приходить ко мне, если у меня кончится запас твоего любимого шоколада?
Она рассмеялась.
— Вот мой секрет и вышел наружу! Я люблю тебя лишь из-за бельгийских трюфелей.
Алек картинно схватился за сердце и скрылся в маленькой уютной кухне.
— Бетти сказала, что у тебя важные новости! — крикнул он, звеня чашками.
— И к тому же хорошие. Я нашла тебе жену. Или лучше сказать — кандидатку в жены. — Кейтлин довольно засмеялась. — Ты не обязан делать предложение первой же претендентке, но она просто потрясающая.
Звон на кухне прекратился. Несколько секунд было тихо, затем в дверях появился Алек, держа две чашки с кофе в одной руке и коробку шоколадных конфет в золотистой обертке в другой. Поставив все это на низкий столик перед диваном, он уселся рядом с Кейтлин.
— Ты, кажется, не очень рад, — заметила она. — А я-то думала, что ты будешь поражен моей оперативностью. Всего за двадцать четыре часа я нашла первую кандидатку.
— Я поражен и ошеломлен. — Алек почему-то заволновался, встал с дивана и, подойдя к стереоустановке, стал неловко перебирать компакт-диски. — Просто я думал, что мы еще поговорим о моих условиях, прежде чем ты приступишь к делу и организуешь первую беседу.
— Алек, но мы ведь весь вечер в пятницу обсуждали твои требования к идеальной жене. Полагаю, что ты будешь доволен: Мишель должна тебе подойти. Я захватила копию ее досье. — Кейтлин отдала ему документы и занялась конфетами. — Мишель — первоклассный повар-кондитер, — добавила она, — училась в Париже. Ей двадцать девять лет, она любит детей, играет в теннис и очень миловидна.
Алек поднял глаза от досье.
— Блондинка? Брюнетка?
— Темная брюнетка с улыбкой феи, так что ты сразу растаешь.
— Звучит интригующе. Когда я могу с ней встретиться?
— Как только у тебя найдется свободное время. Она хотела бы пообедать с тобой в «Мэзон Бланш».
— Это ресторан около Белого дома?
— Да. Естественно, первое свидание должно происходить на публике.
— Конечно. Другого я и не жду. Может быть, ты сможешь договориться на вечер в пятницу? Я к тому времени освобожусь. Дело Дуэйна Джоунса слушается в суде присяжных завтра, и я не думаю, что вынесение приговора у них займет более нескольких часов.
Кейтлин с тревогой посмотрела на него.
— Ты нашел свидетелей?
— Одного. Бывший наркоман, находится в стадии реабилитации, так что присяжные могут ему и не поверить. Но по крайней мере он поклялся, что они с Дуэйном обедали в кафе и не были в винном магазине, где завязалась перестрелка. Окружной прокурор буквально выколачивал из него признание против обвиняемого, но тот повторял ту же историю, что и Дуэйн: они убежали только потому, что не хотели быть пойманными, когда началась заваруха, а не потому, что сами стреляли.
— Этого будет достаточно для того, чтобы сомневаться в виновности Дуэйна?
— Надеюсь. — Алек наконец нашел подходящий компакт-диск и запустил его.
Тихая, нежная, чистая мелодия прелюдии Дебюсси наполнила гостиную. В непривычной и грустной тишине, вдруг сменившей прежнее бодрое настроение, Кейтлин слушала музыку. Когда замер последний аккорд, Алек не сел снова рядом с ней на диван, а устроился в кресле около камина. С отстраненным, помрачневшим выражением лица он потягивал кофе из кружки.
— Что с тобой Кейти? — тихо спросил он, нарушив воцарившееся молчание.
Смущенная, она покраснела, но ответила то, как было на самом деле, потому что привыкла быть с ним правдивой:
— Это эгоистично, но я ревную тебя к твоей будущей жене. Мне так хорошо с тобой, Алек. А когда ты женишься, то в моей жизни образуется брешь.
Кейтлин ожидала, что он станет разубеждать ее, уверять, что в их отношениях ничего не изменится. Однако она ошиблась.
— Да, — согласился Алек. — Все будет совсем по-другому, когда я женюсь. — И вежливо добавил: — Но, конечно, мы с тобой останемся друзьями.
— Однако уже не такими, как сейчас, — грустно сказала Кейтлин. — Твоей жене не очень-то понравится, если я стану забегать на чашечку кофе, не правда ли?
— Боюсь, что не понравится, — кивнул Алек. — Я буду скучать по тем чудесным дням, Кейтлин, что мы провели вместе, но я достиг такого этапа в жизни, когда удачная карьера и широкий круг знакомых уже не избавляют от одиночества. И действительно готов полностью связать себя с женщиной, несмотря на все то, от чего отказываюсь. — Он криво усмехнулся. — У меня такое чувство, будто я собираюсь прыгнуть без парашюта с крутого обрыва, но, поверь, я хочу сделать этот прыжок. Я устал от пылких свиданий, которые ни к чему не приводят, устал скрывать свои чувства, опасаясь, чтобы они кого-нибудь не задели. Мне нужна женщина, отношения с которой будут откровенными. С меня хватит недомолвок, Кейти. Они ведь могут отравить любые отношения.
Алек и не представлял, как больно ранили ее его слова. Кейтлин натянулась как струна.
— Но ведь мы с тобой всегда доверяли друг другу, Алек! Господи, мы же делились самым сокровенным. Я не представляю более открытых отношений, чем наши!
— Ты обманываешь сама себя, — усталым голосом отозвался он. — Удивительно, но люди, знающие друг друга так долго, как мы с тобой, Кейти, многого не раскрывают и прячут друг от друга массу секретов.
Если бы Алек набросился на нее с палкой, Кейтлин была бы меньше поражена.
— Может быть, с тобой это именно так, — произнесла она дрожащим голосом, — но у меня абсолютно нет никаких тайн от тебя, Алек. Ни одной!
— А вот и не согласен. Я могу назвать десятки случаев, когда ты скрывала от меня кое-что очень важное.
— Например? Назови хоть один!
Он долго и задумчиво смотрел на нее, потом наконец сказал:
— Хорошо. Позволь задать вопрос. Ты девственница, Кейтлин?
Она открыла рот, но не могла произнести ни слова. После нескольких напряженных секунд она вновь обрела голос.
— Это вовсе не секрет, просто к делу не относится. Моя сексуальная жизнь настолько личный вопрос, что я не вижу причин обсуждать ее с тобой.
— Но для мужчины, который часто видится с женщиной, это достаточно существенно, не правда ли?
Кейтлин покачала головой.
— Наши отношения основаны на длительной дружбе, а не на… физической привлекательности. Мы друзья, а не возможные любовники.
— Но даже друзья иногда говорят о сексе, Кейти, а мы никогда этого не касались. Эта тема табу для нас. Почему?
Кейтлин заерзала на диване.
— Может быть, потому, что все крутом только об этом и судачат, и если честно, то мне этот предмет неинтересен.
— Секс слишком переоценивают, ты это хочешь сказать?
— Некоторые люди считают его важной частью жизни, — осторожно заметила она.
