Во-первых, погода могла внезапно испортиться настолько, что летчики отказались бы летать. Во- вторых… Во-вторых, Бармин ловил себя на мысли, что Тот, Кто над ним, Кто до последнего времени хранил его, удерживая на краю пропасти, подставляя ладони или хватая за шиворот, и на этот раз избавит его от пули, убережет от огня. Бармин верил сейчас, как ребенок. Верил и знал, что непременно будет спасен Им.
– Они думают, мы идиоты! – крикнул Бармин, резко сворачивая вправо, к гряде крутых сопок.
– Куда ты? – удивился Глеб. – Нам вперед!
– Нет. Нам туда, где нас не ждут!
– Но люди Березы позади!
– Ничего подобного! Мы петляем, как зайцы, а они по прямой шпарят. Им-то прятаться не надо! Зомби уже давно впереди нас… Погоди, погоди. Стоп!
– Водила взял косых! – отрапортовал зомби начальнику дружины. – Сказал, выезжает.
– Добре! Молодец, Гешка! Не хочет портить нам праздник. Подождем немного, пусть они оторвутся, а то куражу не будет. По ракете стартуем! – крикнул Береза охотникам, и те побежали заводить моторы.
На крыльце поодаль от охотников стояли Богданов и Ермаков. Только что в диспетчерской аэропорта они провели сеанс связи с Москвой. Покусанный Дудник должен был остаться дома. Таким образом организация преследования и поимки террориста ложилась на плечи майора.
Но люди Березы не слушали Богданова. Они нагло ухмылялись и демонстративно поворачивались к майору спиной. Богданов боялся, что, оказавшись на просторе, эти люди натворят много глупостей.
Главным для оперов было взять Донского живым. А эти пьяные дружинники могли в пылу погони запросто прихлопнуть террориста. Богданов поделился своими опасениями с Березой, но начальник дружины, по-отечески похлопав майора по плечу, заверил, что контролирует гвардию.
На милицию не приходилось рассчитывать. Богданов вник в дела местного отделения и решил не связываться с милиционерами. Проня, всякий раз бледневший при виде майора, правда, пообещал машину. «И на том спасибо! – подумал Богданов. – Скорей бы уж отловить Донского, и домой!»
Майора тяготили местные порядки и люди. Он старался ничего не замечать и никуда не совать носа и при этом чувствовал себя комсомольцем, спешно заброшенным в тыл врага с фальшивыми деньгами, крысиным ядом и адской машинкой. Чувствовал и внутренне содрогался. Содрогался, но виду не подавал.
Нападение собаки на Дудника удивило Богданова и… откровенно порадовало. «Даже собаки его на дух не переносят! Скользкий гад!» – пробубнил он себе под нос, когда пятнистый дружинник, влетев в сауну прямо в одежде, сообщил, что Дудника загрыз кобель.
Кое-как одевшись, майор с мокрой головой выскочил тогда из предбанника. Береза в одних трусах пыхтел ему в затылок.
В комнате на кровати лежал окровавленный Дудник и бредил. Поселковый фельдшер уже сделал ему перевязку и укол. Встал вопрос: отправлять Дудника в Москву или, может, доставить на Объект, где есть квалифицированные медики?
Решили отправлять в Москву.
Но на летном поле, где вертушка уже раскручивала пропеллер, Дудник пришел в себя и наотрез отказался от госпитализации.
Избавиться от надменного начальника не удалось. Богданов сморщился, словно от зубной боли, но приказ есть приказ. Каждые четыре часа фельдшер вкалывал Дуднику какие-то препараты. Кое-что колол себе и сам больной: вытащил из сумки коробочку с ампулами и шприцами и держал ее у себя под подушкой.
Страшные раны Дудника затягивались буквально на глазах, а взгляд его светло-серых глаз становился все лихорадочней.
Пока Дудник валялся в постели, Богданову удалось-таки заглянуть в его карманы и ознакомиться с имевшимися там документами. Майор до сих пор не представлял, из какого именно департамента был командирован сей молчаливый атлет: московское начальство не дало ему никаких разъяснений.
Ничего особенного Богданов не нашел. За исключением, пожалуй, одной визитки, не имевшей к компетентным органам никакого отношения…
Сегодня майор был особенно мрачен. С утра в мозгу занозой засела мысль, что ему больше не видать Москвы. Богданов молча поглядывал на беспечно улыбающегося Ермакова. В свои двадцать пять этот лейтенант витал в облаках, как Наташа Ростова перед первым балом…
В воздух с шипением взмыла зеленая ракета и, сгорая, стала опускаться по извилистой траектории.
Взвыли моторы, рванулись тягачи и джипы. Началась оружейная стрельба: охотники, предвкушая погоню, палили в воздух.
Бармин недвижно сидел в водительском кресле и, устало склонив голову, беззвучно шевелил губами. Неожиданно он выскочил из кабины и стал осматривать тягач.
– В чем дело? – спросил Глеб. – Что ты ищешь?
– Жучок! Береза обязательно должен был поставить что-то вроде радиомаяка. Знаешь, почему он в своих сафари всегда выходил победителем? Прятал в амуниции беглецов радиомаяк и шел к добыче кратчайшим путем, пока остальные по тундре рыскали. Я помню: все уже вперед умчались, а Береза только посмеивается. И в руках у него приемник с экраном на жидких кристаллах. На экране пульсирующие точка и крест, причем точка ползет по направлению к кресту. Сначала я не понимал, что к чему, но когда увидел, как он из кармана подстреленного косого что-то извлек…
– Может, найдем жука? – с надеждой спросил Глеб и лег землю, осматривая днище Фердинанда.
– Не найдем…
– Мы не найдем – Серый отыщет! Серый!
Пес внимательно смотрел на Донского, подбирающего слова, которые, на его взгляд, могли быть понятны собаке. Потом лег на брюхо и, сопя, заполз под днище Фердинанда.
– Ученая собака! – воскликнул Пак. – Хорошая!
Все молчали, пока из-под днища не появился собачий хвост.
– Ну, псина! – Бармин попытался обнять пса, держащего в пасти какой-то металлический предмет.
Выпустив изо рта жука, пес попятился от Бармина и зарычал.
– Видал! Не доверяет мне! Теперь пусть Береза попарится! Не видать ему на этот раз призовых! – И вездеходчик довольно рассмеялся.
Донской взял в руки маячок и рассмотрел его.
– Оставим здесь? – спросил он.
– Можно и здесь. Но лучше, если приделаем ему ноги. – Бармин прищурился.
– Сбегать отнести его подальше?
– Не поможет. Береза так и так догадается, что мы драпаем этим путем. Давай-ка оглядимся. Может, почтальон рогатый поблизости пасется?
– Не будем терять времени. Бросим жука подальше – и вперед! – Донской выжидательно смотрел на вездеходчика.
– Это мало что дает. У нас появился шанс, надо его использовать! Думай, Донской, ты же ученый! Надо приделать этому «жуку» ноги…
Пак что-то сказал Киму и подошел к Бармину.
– Я побегу туда, – сказал он и кивнул в сторону сопок. – Я больной. Мне мало жить осталось. Дай жука!
Глеб и Бармин посмотрели на корейца: его ладони были забинтованы грязными тряпками, поверх которых были надеты полиэтиленовые пакеты.
Бармин протянул радиомаяк корейцу.
– Что у тебя с руками? – спросил Глеб.
– Зомби жгли, пока на прииск летели. Им скучно было…
Богданов и Ермаков сидели в УАЗе Прони.
Кроме них в машине были еще рядовой и рыжий сержант средних лет с наколками на пальцах, сидевший за рулем. Рядовой держал на коленях автомат. Оба были в бронежилетах.
