Я лечу вперед, вперед,Над безмолвною землею,И за мной змеится следСеребристой чешуею.То, что было, не прошло.Все покорно воле смелой…Сквозь узорное стеклоСмутно виден полог белый…Я прильну к устам твоим,Опьяненный алой кровью,Ночь пройдет, пройдет, как дымМежду пыткой и любовью.Истомишься до утраДрожью огненных объятий…Чу!.. Петух… Лететь пораМне в обитель мертвых братий.Вновь глубоко под землейЯ лежу. Сомкнуты вежды.Сосны шепчут надо мнойСказку белую надежды.И когда под шум дерёвНадо мной поют молитвы,Я ловлю в узорах словБред любви иль грохот битвы.
ИНКВИЗИТОР
«Уныние граждан достигло крайней степени, когда распространилась молва о полученном будто бы Папою доносе с неопровержимыми доказательствами, что волк в шкуре овечьей, проникший в ограду Пастыря, слуга дьявола, притворившийся его гонителем, дабы вернее погубить стадо Христово, глава сатанинского полчища — есть не кто иной, как сам великий Инквизитор».
Д. Мережковский «Воскресшие боги»Брожу задумчив и согбен,Окутан черной власяницей.Давно я сверг желаний пленИ не воздам за зло сторицей.Во имя Бога на костерЯ шлю людей единым словом,И, видя казнь, мой ясный взорГорит веселием суровым.Но только полночь настает,Я вверх лечу, как лист осенний,На шабаш правлю мой полет,И реют вкруг ночные тени.А там кипит бесовский пир,Гремят приветственные клики,Хохочет сатанинский клирУ трона Черного Владыки.Но вот желанный час приспел,И я в безумстве вожделенийЛаскаю груды женских телВ изгибах бешеных сплетений.Когда ж в объятьях пылких девЯ голос страсти успокою,Под их торжественный напевПрощаюсь с бледным Сатаною.И вот я снова у окна…Так чутко спит немая келья…В углах смеется тишинаУлыбкой странного веселья.И льет неверные лучи,Дымясь, светильник у порога,Ко мне! Входите, палачи!..Иду карать… Во имя Бога!
