обратился ко мне Хасан.
Хасан с Туркменом остановились и, положив барана на землю, сняли автоматы.
— Ни хрена блин, тяжелая туша, килограмм за пятьдесят потянет, — ляпнул Хасан, вытирая пот со лба.
— А ты боялся, что тебе мяса не хватит, половина еще пропадет, — сказал я, подойдя к ним.
— Не пропадет, будет лишнее — отдадим на блок взводного, — предложил Туркмен.
— Х-й вот этому взводному, — возмутился Хасан.
— Там не один только взводный, так что не жмись, — сказал Туркмен и добавил: — Ну пошли давай, время идет а я жрать хочу.
Я забрал автоматы и повесил их на плечо, после чего мы продолжили путь дальше.
Подходя к блоку, мы увидели, как навстречу нам вышел Урал. Увидев барана, он расплылся в довольной улыбке.
— О, Татарин появился, а довольный какой, он чует мясо за километр, — сказал я.
— А че стреляли? — крикнул нам Урал.
— Саид, почему седло в говне? Стреляли! — подколол я Урала.
— Че, комбат приезжал, да? — опять спросил Урал.
— И комбат приезжал, и ротный приезжал, всех баранов разобрали и свалили, — ответил Хасан.
— Пи-ды вам не дали?
— Говорят же тебе, баранами откупились. Дрова готовьте с Сапогом, барана жарить будем, Хасан сейчас нам его разделает, — сказал я Уралу.
— Какой базар, все будет на мази! — воскликнул Урал.
— Я сейчас вам такое блюдо забацаю из этого мяса, пальцы проглотите, главное разделать эту тушу, а дальше дело техники, — воскликнул Хасан с довольным видом.
— Сейчас бы кишмишовки к такому обеду, или браги накрайняк, — сказал я вздохнув.
— Неплохо бы, да нету, — добавил Туркмен с сожалением.
Хасан в это время приспосабливал барана к разделке. Он подвешивал его за ноги к передку БТРа, и был полностью увлечен этим делом, напевая чего-то себе под нос, а Сапог рыл яму под бараном, чтоб потом закопать в ней кишки. Урал готовил дрова, разбирая ящики из-под боеприпасов. Я взялся разжигать костер, чтоб вскипятить воду для чая, а Туркмен сидел возле переднего колеса и о чем-то думал.
— Слушай, Туркмен, есть идея, — оторвал я Туркмена от мыслей.
— Ну, говори.
— Залезь на волну, пробей, у кого бухалово есть, поменяем на мясо или на чай.
— Да ну Юра, ты че? Блоки стоят друг от друга на полкилометра. Кто пойдет?
— А зачем ходить, съездишь.
— Кто — я?
— Ну, хочешь, я смотаюсь.
— Спалят же.
— Да ты придумай чего-нибудь, ну давай я скажу, что пулемет у меня заклинило и надо в ремроту сгонять. Ты че, не знаешь, как шакалам по ушам проехать?
— Ну х-й с ним, попробую, а то действительно, такая хавка и без пойла, — сказал Туркмен подымаясь.
— На Грека блок попробуй пробиться, и с ним побазарить, у него наверняка есть.
— С Греком сам базарить будешь, вы же с ним корешитесь.
— Позовешь, если они на связи будут, я сам побазарю.
Туркмен запрыгнул в люк, а я продолжил дальше готовить чай. Время шло к обеду, солнце висело над головой, и жара стояла невыносимая, да еще костер рядом, хотя было непонятно, откуда больше палит, или сверху от солнца, или от костра напротив.
Я вскипятил чай, кинул в котелок заварки и потушил костер, потом сел перекурить в тень от БТРа. Хасан в это время снял шкуру с барана и вынимал из него внутренности; Урал, наломав дров крутился возле Хасана и давал ему советы.
— Печень, сердце, легкие оставляй, заделаем каордак, — говорил Урал Хасану.
— Какой еще камурдак? — спросил Хасан.
— Это вареные внутренности, каордак называются.
— Да пошел ты нах-й со своим кардаком, я сам знаю, что делать с бараном.
Я подошел к ним и стал смотреть, как Хасан орудует ножом, у него был дукановский нож-складешок, хороший нож, ручной работы. Видно было, что Хасан не новичок в разделке баранов, орудовал он быстро и ладно.
— О, уже мухи появились. Откуда только эти суки берутся? Вроде не было их, и вдруг появились, — удивился я.
— Жрать тоже хотят, — ответил Урал.
— Нет, я понимаю, что они жрать хотят, но ведь нет вокруг поблизости ничего, ни кишлаков, ни помоек. Откуда они берутся?
В это время из люка вылез Туркмен.
— Ну че, пробил что ни будь? — спросил я Туркмена.
— У танкистов есть кишмишовка, и брага тоже есть, они согласны обменять на мясо.
— Во заеб-сь! А где они стоят? — спросил я обрадовавшись.
— Далеко, ехать надо.
— Ну так поехали, какой базар, — сказал я и обратился к Хасану: — Тебе еще долго?
— Да нет, ху-ня осталась, сейчас потащим мыть в арык.
— Я сам смотаюсь, если что, скажу — движок барахлит, в ремроту еду за деталью, да, в общем, найду, что сказать. Мяса мне отрежьте.
— Сколько они хотят? — спросил Хасан.
— Да ляжку заднюю отметель и хватит им.
— А у кого там кишмишовка? — спросил Хасан.
— У земы твоего, у кого же еще, — ответил Туркмен.
— Вот сука, а мне сказал, что нету.
— За просто так, конечно нету, — сказал я Хасану.
Хасан отрезал ляжку от барана и передал Туркмену, потом они с Сапогом сняли барана с БТРа и потащили к арыку мыть, Туркмен укатил к танкистам, а я взял лопату и стал закапывать яму с кишками.
— А как будем жарить? — спросил Урал, подойдя ко мне.
— А х-й его знает, Хасан вон грозился приготовить, пусть сам и думает.
Закопав яму, я подошел к котелку и налил себе немного чая.
— Татарин, чая хочешь?! — крикнул я.
— Налей немного.
Налив еще в одну кружку чая, я протянул ее Уралу. Мы уселись на ящики с патронами и молча попивали чай, поджидая остальных.
Примерно через полчаса появились Хасан с Сапогом, они промыли разделанную тушу барана и нарвали зелени. Мы с Уралом слегка раскумаренные от чая сидели и наблюдали, как Хасан собирается приспосабливать барана. Урал, немного посидев, встал и пошел в капонир, а у меня под кайфом появилось желание поболтать с кем-нибудь, и я начал приставать к Хасану.
— А как ты его жарить собрался, целиком или по кускам? — спросил я Хасана.
— На две части разрежу.
— А на че ты их насадишь?
— На х-й!
— Че ты подкалываешь, я серьезно ведь спрашиваю.
— Свяжу проволокой три монтировки и привяжу к ним полтуши.
— Ты смотри, умный таджик, я б не догадался. Ну, давай готовь.
— Костер лучше разведи, — обратился ко мне Хасан.
— Костер не проблема, ты барана приделай сначала. А вторую половину куда денем?
