замедленно продавливаются сквозь желе прямо к нему. Он почувствовал, как медленно колышется невидимая, вязкая масса. Перед ним вырос молодой парень. Испуганные глаза распахнуты, рот перекошен в крике. Егор схватил парня, нырнул за его широкую спину. Время вновь ускорилось. Тело парня вздрогнуло три раза, надежно защищая от пуль. Егор закричал бешено, схватил тело парня и, словно тряпичную куклу, метнул в Семена. Тот вскрикнул и рухнул на пол. Загремел по полу пистолет.
Егор прыгнул вперед и оказался среди братков. Рост снова исправно работал. Об опасности предупреждал ледяным дыханием. Егор вовремя уходил с линии атак, бил, крушил, ломал руки. Вокруг мелькали оскаленные лица, разлетались в брызгах крови, исчезали. Появлялись новые. Егору тоже доставалось. Один раз бабахнул выстрел, обожгло бок. Но он даже не обратил внимания. Хапнул руку с пистолетом, сломал в двух местах, владельца запустил в толпу набегавших врагов…
Потом бить его и стрелять по нему перестали. Егор осознал себя в центре зала. Вокруг груда тел, застывших в самых необычных позах. Словно мальчик-великан разбросал маленькие фигурки солдатиков. Егор огляделся. Ни единого живого не увидел он вокруг. Лишь Гневин по-прежнему сидел за столом и как-то странно попахивал.
— Ну что? Ты доволен? — шагнул к нему Егор.
— Нет! Не тронь меня! — закричал Гневин. — Я все сделаю! Я отдам тебе девку. Не тронь!
Сердце Егора тревожно замерло. Настя. В пылу боя забыл про нее. Глаза залило красным, сердце яростно бухало в груди.
— Я ее и без тебя возьму… — проговорил он, пристально глядя Гневину в глаза. Он с сожалением смотрел на это дрожащее существо. Просветил его рентгеном: слабенькое сердечко, воспаленная простата, язва желудка. Гнилые зубы во рту, пломба на пломбе. Егор сморщился брезгливо. Целый букет болезней. Такой богач — и не мог вылечиться? Он недостоин жить! Нет!
— У тебя, кажется, сердечко слабовато? — спросил он участливо. Гневин схватился за грудь. Егор улыбнулся. — Шалит моторчик?
Гневин раскрыл рот, но лишь хрип протиснулся сквозь сведенное судорогой страха горло. Он держался одной рукой за грудь, вторую протянул к Егору. Он беззвучно разевал рот, словно рыба, выкинутая на сушу.
— Что-то хочешь сказать? — шагнул к нему Егор. — Я тебя совсем не слышу!..
— А-а-а-а… —прошипел Гневин, ноги подогнулись, и он рухнул на пол.
— Поделом… — пробормотал Егор.
— Стой где стоишь!
Егор вздрогнул. Знакомый спокойный голос. Батутов! Выпустил его из поля зрения! Ох уж этот Рост! Работает одновременно на нескольких фронтах, но постоянно упускает самое главное. Что за недоработки?! Может, ему попалась демоверсия книги?!
Или это все запланировано чьим-то холодным разумом?! Разумом, следящим за всем этим со стороны…
Но размышлять некогда. Егор поднял глаза и замер. Из-за двери выступил Батутов. Перед собой в качестве живого щита держит Настю. Черное дуло пистолета приложено прямо к ее виску. На Егора глянули огромные синие глаза. Настя! Настюха!
— Как ты смеешь причинять ей боль?! — зло вскинулся Егор. — Ты знаешь, что тебе за это будет?! Смерть! Страшная смерть!
— Егорка! — закричала Настя.
— Настюха! — рванулся к ней Егор. — Ничего не бойся! Я с тобой! Я пришел за тобой…
— А вот теперь поговорим! — сказал Батутов. То, что Егор завалил весь холл трупами, ни капли не устрашило этого странного человека. Лицо его кривилось, глаза горели безумным огнем. — Сейчас придет охрана!
Егор оглядел зал. Всюду лежали мертвые тела. Охрана? А это тогда кто? В груди зарождалась новая мощная волна. Перед глазами появилось изображение дома, красные силуэты из комнаты охраны спешно перемещались к холлу. Вот они уже в прихожей, сейчас двери распахнутся…
Егор услышал грохот, двери разлетелись в стороны, и в комнату вбежало несколько человек. Лица сосредоточенные, пистолеты на изготовку. У входа замерли, не ожидали такого зрелища! Тут же вскинули пистолеты, навели на Егора.
— Что ж! — проговорил Егор. — Поговорим…
Егор повернулся ко вновь прибывшим. Черт! Как же он выпустил их из поля зрения. Десяток ледяных игл вонзились в тело. Егор напрягся, прикидывая, куда прыгнет, кого схватит первым.
Батутов отвел пистолет от виска Насти, медленно поворачивая руку в сторону Егора. Егор еше раз шагнул к охране. Шесть человек. Все вооружены. Он закрыл глаза, сосредоточился. Трудновато будет держать всех. Но вполне достаточно сделать так, чтобы просто дрогнула рука…
Батутов прицелился Егору в затылок. Настя закричала. Батутов оттолкнул ее.
— Егор!
В уши Егора вонзился Настин крик. Он резко обернулся, но Батутов уже нажимал на курок. Настя навалилась на него, пуля вжикнула по потолку.
— Не тронь его, скотина!
Сердце Егора ухнуло в пятки. Словно в замедленной съемке видел, как Батутов изо всех сил бьет по милому лицу Насти. Всхлип! Настя летит на пол! Помощник Гневина в ярости наводит пистолет…
— Не-е-е-ет! — Егор понял, что это его легкие ошметками вылетают из горла в бешеном крике. Ноги сорвали его с места, но до Батутова слишком далеко. Полыхнуло пламя, от оглушительного выстрела заложило уши. Егор видел, как медленно, словно сквозь прозрачную резину, продавливается через воздух маленький кусочек свинца. А потом он достиг цели. У Насти на груди расцвел красный цветок. Отчаянная боль в синих глазах. Настя глядит на него. На лице улыбка, губы шевелятся.
— Успела! Я успела…
Егор замер, словно прозрачная стена отделяла его от Батутова и Насти. Время разом ускорило бег. Батутов все жал и жал на курок. Выстрел! Второй! Третий! Тело Насти дергалось на полу! Под ней растеклась темная лужа. Последняя пуля ударила прямо в переносицу, изуродовав красивое лицо. Егор вскрикнул жутко и сорвался с места.
Он оттолкнул Батутова, упал на колени перед Настей, обхватил бережно.
— Настя! Настенька! Настька! — Он тряс безжизненное тело, кровь стекала по его рукам. Он схватил ее пальчики, попытался согреть своим дыханием. Твердил упрямо: — Я здесь! С тобой! Все будет хорошо! Ведь правда? Не умирай!..
Но Настя не отвечала.
— Она уже умерла, дурень! — услышал он голос. Егор замер, разом перестав кричать. Потом медленно повернулся к Батутову. Тот навел на него пистолет и сказал:
— Похоже, ты проиграл, парень!
— Зря ты это сделал! — бросил Егор и вновь повернулся к Насте.
Батутов усмехнулся, попытался нажать на курок. Но выстрела не последовало. Он вдруг понял, что не может пошевелиться. Почувствовал внутри себя токи крови. Они постепенно замедлялись, потом сердце застучало быстрее, еще быстрее. Батутов задрожал, пытаясь скинуть это наваждение. Но тело больше не слушалось его.
А кровь текла все быстрее и быстрее. В жилы словно влили расплавленное олово. Батутов закричал, его словно окунули в ванну с кислотой. Он вытянул вперед дрожащую руку, рукава рубашки разорвались в мелкие клочья, жилы безобразно вздулись.
Из горла вырвался хрип. Жилы вздувались бугорками. Лопнул, разбрызгивая вокруг кровь, один, потом второй. Батутов ощущал, как кожа по всему телу рвется, жилы вспучивает и разрывает, словно по ним пропустили мелкие проволочки, и теперь они прорываются наружу. Он стоял и кричал, сначала громко, потом хрипло, затем, когда связки надорвались, беззвучно.
Потрясенные охранники наблюдали это страшное зрелище.
А Батутов все еще жил. И чувствовал каждой клеточкой саморазрушающегося организма. Он страдал. У него вытекли оба глаза, погасив для него навсегда этот мир. Осталась лишь темнота и бездна боли! Ноги подогнулись, и он упал. А рот все кривился в немом крике. Батутов все еще чувствовал… Все еще
