негреющего солнца».
Думается, нелишне сказать, что документально-художественные произведения Василия Кучерявенко имеют в маринистике свою «прописку», свое место. В частности, в русской морской литературе есть целый ряд произведений, в которых звучит дальневосточная морская тема. Это записки мореходов, очерки писателей-путешественников, документальные произведения. Именно в этом тематическом ряду стоят документальные книги В. Кучерявенко. И еще раз: как важен для писателя выбор темы. Так, среднее по своим художественным достоинствам произведение переиздается вновь и вновь. Писатель-документалист вышел на свою «золотую жилу».
С большим увлечением В. Кучерявенко собирает материалы о Приморье, о его прошлом и настоящем, о людях подвижнической души, которые трудились здесь или посещали нашенский край. В журналах, альманахах, сборниках публикуются его статьи и очерки: «А.П. Чехов во Владивостоке»[232], «Трофим Михайлович Борисов»[233], «Его жизнь — море» — о капитане и художнике П.П. Куянцеве[234], «Фадеев во Владивостоке»[235] и др.
Интерес к жанру сказки свел В. Кучерявенко с Павлом Бажовым — и ему посвящен один из очерков. Кстати, очерк этот характерен для творческой манеры писателя. В.Кучерявенко передает восхищенный отзыв о Бажове, который ему удалось услышать от Демьяна Бедного, знающего цену меткому народному слову. Демьян Бедный назвал сказы Бажова «рабочим эпосом». «Ох, как богат русский язык! — восклицает он. — И заметьте: верно, не только у горщиков и горняков есть свои особые слова-образы и целые сказания, легенды, сказки и сказы. Есть, верно, и у шахтеров, и у ткачей, рыбаков, у моряков…» Правда, сам Демьян думал, что Бажов — народный сказитель, и захотел было перевести его сказы на язык стиха: а вот это-то и было заблуждением. Кучерявенко встретился с Бажовым. И вот при встрече с Бажовым Кучерявенко заговорил о фольклоре, о том, как подступиться к кладовым сказочного слова. Бажов тоже говорит о неувядаемой силе народного творчества, о необходимости «взять на заметочку» фольклор людей самых различных профессий. К тому времени, как известно, у Кучерявенко возник замысел собрать фольклор моряков.
Интересные мысли высекает разговор о двух краях — Урале и Дальнем Востоке. Отвечая на приглашение приехать в наш край, Бажов говорит: «Только проехать — это теперь легко, а ведь предки-то годами шли. Вот и слово осталось от тех времен — землепроходцы… Заметьте, не землю, а земли прошли многие. Меня давно волнуют образы землепроходцев в те дальние земли, с молодых лет. Ей-ей поеду… — и добавляет с молодым ощущением жизни, энтузиазма, с которым строились на Дальнем Востоке такие города, как Комсомольск-на-Амуре, где жила в это время его дочь: — Не борода бы — сам поехал строить город». Перед нами живой портрет Бажова. И его дополняют три письма уральского сказочника к автору воспоминаний. Бажов говорит о перспективности темы, связанной с морем: «Есть основание найти на этой тропочке занятный камешек, не очень воспетый, а имеющий достоинство не ниже самых дорогих». Он советует записывать «отдельные кусочки» фольклора о землепроходцах. Характерно, с какой скромностью оценивает Бажов успех фильма «Каменный цветок», поставленный по мотивам его сказок, радуясь, что в нем «основная мысль не затемнена и не заглушена киноштучками, что она доходит, а это самое главное».
В архиве у В. Кучерявенко мне довелось видеть газетные публикации о бывалых людях, участниках Гражданской войны на Дальнем Востоке. Опубликован ряд отрывков из задуманной документальной повести «Русское море» — о художнике И.К. Айвазовском. Большая работа была проведена писателем и как членом редколлегии шеститомного собрания сочинений В.К.Арсеньева: оно вышло сразу же после войны, в 40-х годах во Владивостоке (и доныне оно остается самым полным).
Длительное время В. Кучерявенко собирал документы, письма, воспоминания, связанные с творчеством нашего земляка, классика советской литературы А.А. Фадеева. Эта работа увенчалась изданием в 1960 году во Владивостоке книги «А. Фадеев. Письма дальневосточникам. А. Фадеев в воспоминаниях». Прекрасное издание, многие письма, драматичные в своей основе, касающиеся трагической судьбы Фадеева, были опубликованы впервые. И это вызвало раздражение, негодование столичных надсмотрщиков над литературой и ревнивых литературоведов: как посмели во Владивостоке первыми издать эти письма? Над издательством прогремели столичные громы, просверкали молнии выговоров, но все же грозу пронесло. А книга осталась…
В первый раздел книги включены письма Фадеева дальневосточникам, его статьи, связанные с родным краем, отзывы о произведениях. Второй раздел — воспоминания друзей, товарищей боевой юности Фадеева, писателей и критиков о нем самом. Представляя книгу читателям, ее составитель В. Кучерявенко пишет: «Те, кому дороги герои „Разгрома“, „Последнего из удэге“, „Молодой гвардии“ и других произведений, узнают из живых рассказов товарищей А.А. Фадеева, каким обаятельным, жизнерадостным, веселым человеком он был, человеком, обладавшим талантом дружбы, добрым и требовательным учителем для молодых писателей, да и не только для молодых, но и для своих сверстников; узнают, как с самых юных лет А.А. Фадеев жил одной жизнью со своим народом». Стремясь показать, как с детских лет формировался характер Фадеева, В. Кучерявенко обращается к дальневосточному периоду его жизни в Чугуевке, к самым юным годам писателя: так возникает небольшой цикл «Невыдуманных рассказов о Саше Фадееве». Примечательно название рецензии А. Горловского «Начало характера», которой «Литературная Россия» откликнулась 17 марта 1967 года на эти рассказы — они были опубликованы в журнале «Дальний Восток».
Писатель-документалист, маринист, краевед, знаток истории родного края — этим еще не все сказано. Василий Трофимович Кучерявенко — человек беспокойного сердца, прекрасный рассказчик, неугомонная душа. Видимо, все это, вместе взятое, и привлекало в его дом по улице Уборевича, в его рабочий кабинет многих и многих писателей, бывших в разное время в Приморье. В памятной книжке, с ее известным приморцам экслибрисом — Ключевская сопка на Камчатке, силуэт парохода, — есть отзывы о нашем крае и записи-экспромты Т. Борисова, Л. Соболева, А. Твардовского, академика Окладникова и многих других. Вот лишь несколько записей на подаренных книгах:
«Васе Кучерявенко, дальневосточному сказителю и сказочнику, молодому, жизнерадостному от автора. С любовью. Трофим Борисов» — надпись на книге «Сын орла», в 1940 году.
Л. Соболев, «Морская душа»: «В.Т. Кучерявенко — дружески и откровенно с морским приветом» — автограф Леонида Соболева.
«В.Т. Кучерявенко — в номер дня (5/VII-59 г.), когда гость явился прежде срока, в какой его ждали хозяева. А. Твардовский. Владивосток».
Запись летчика К. Арцеулова в памятной книге: «Дорогой Василий Трофимович! Желаю вам творческой удачи в изображении Айвазовского. Надеюсь по вашей повести живо воссоздать милый образ дедушки, его кипучую жизнь и бодрое творчество». Здесь же рисунок Арцеулова, увлекавшегося художеством. Серия силуэтов самолетов показывает витки штопора. И надпись: «Штопор — неуправляемое падение самолета с самовращением, впервые сделанное умышленно 24 сентября 1916 года, а сделал это — К. Арцеулов». Поэт Евгений Евтушенко, побывавший во Владивостоке, в своей поэме «Откуда вы?» (основная мысль ее — о связи человека с родным краем, с родной землей, с Отечеством) набросал характерный, романтический портрет нашего земляка:
