я фотографией увлекаюсь.
– А мне кажется, это невозможно… Не получится совмещать! Либо одно, либо другое! Даже с помощью мужа не получится! Кто-то должен пожертвовать собой. Пока нет детей, это не проблема, но как только появляются дети…
– Ну, о детях говорить еще рано, – почему-то раздражился Герберт и принялся за свое: – Так какая все-таки у тебя мечта?
– Я хотел бы быть… управляющим в гостинице! В роскошной гостинице!
– Не густо, прямо скажем… – хмыкнул Герберт в ответ. – А свою гостиницу открыть не хочешь?
– Получится убожество… Разве можно сравниться с Мариоттом или Хилтоном?
– Ну а все-таки, возвышенная мечта есть? Ну там найти святой Грааль или, как Шлиман, откопать Трою?
– Боюсь тебя в этом смысле разочаровать… Прожить жизнь так, чтобы не было обидно за бесцельно прожитые годы!
– Ну, отчего же разочаровать… Наоборот. Мало ли у кого какие жуки в голове, – ответил Герберт, но честно говоря, разочаровался. Человек, который утверждает, что у него нет возвышенной мечты, либо слишком забит, либо неполноценен, либо просто неискренен. Во всех трех случаях он, Герберт, оставался без жениха своей мечты: тонкого, интересного, в меру увлеченного чем-нибудь возвышенным. Герберт сам не был ничем увлечен, страдал от этого и мечтал ввести в семью человека, который мог бы смягчить это неравенство между силой притяжения низменных потребностей и мощной волной вдохновения, несущей человеческую душу вверх на самом что ни на есть пенистом гребне… Герберт решил привести эту связь к какому-то логическому продолжению. Он собрался с духом и написал:
– Мы ищем людей. Постоянно. Просто умных, порядочных людей, а работы у нас полно… Отец может сделать тебе рабочую визу, если ты ему понравишься. Я это тебе без романтической подоплеки пишу. Просто ты мне симпатичен и хочется помочь, а кроме того, у меня есть чувство, что ты можешь многое сделать для нашей компании. Не пугайся, работа в основном не так сложна. Может пригодиться и твое знание языков.
После получения этого послания Альберт надолго пропал. Только на следующий день Герберт прочитал ответ, который его удивил… Альберт писал:
– А я-то уши распустил. За последние два года нормальная барышня на меня обратила свой лучистый взор… А тут оказалось без романтической подоплеки…
Герберту совсем не хотелось кокетничать. Он хотел пригласить к себе этого парня, показать Энжеле и решить все на месте.
– Уши ты распустил совершенно верно. Я обратила на тебя внимание… – это признание далось Герберту как-то особенно трудно. Но тут прилетела такая оплеуха:
– Энжела, я очень благодарен тебе за предложенную помощь. Но, как ты заметила, я действительно порядочный и честный человек. Да, у меня проблема с визой. Продлевать я ее буду через учебу. Если бы я был другим, я принял бы твое предложение. Но… давай развивать наши отношения постепенно. И не будем включать в них бизнес…
Герберт пришел в ярость… «Ах ты щенок!» Он буквально рвал и метал. «Отказаться от такого предложения… честный человек… Обычно честным и порядочным людям части мало, им все подавай, целиком!» Немного успокоившись, Герберт написал:
– Хорошо. Как знаешь.
– В конце концов – это же сайт знакомств… – добавил яду Альберт. – Если ты, конечно, не против со мной общаться без деловой подоплеки… Я увидел твою фотографию на сайте. На ней ты грустная. Я просто решил тебя рассмешить…
– То есть ты утверждаешь, что я делаю тебе предложения, которые могут поставить под вопрос порядочность? Это не смешно… Меня увезли из России, когда мне было три года… Так что я немного западная девушка. Тебя это не смущает? – с трудом скрывая раздражение, написал Герберт.
– А тебя не смущает, что я почти на десять лет тебя старше? Это я так, к слову…
Разговор принимал пренеприятный оборот. Герберт подумал и ответил:
– Смущает…
– Ну вот, спугнул барышню… – написал Альберт.
– Возраст – не главное. Главное, чтобы человек хороший был. А мне кажется – ты человек хороший и милый, – примирительно и намеренно наивно добавил Герберт, который сам был лет на пятнадцать старше собеседника. – Ну, я не чувствую себя очень молодой… – подумав, искренне добавил он.
– Забавно… Никогда не думал, что заговорю с барышней о возрасте. Мне вообще говорят, что я выгляжу и рассуждаю на тридцать пять, хотя мне только двадцать семь. Ужас!
– О боже мой…. а как же Пушкин? – возразил Герберт и почувствовал, что грубо навязывается… – И почему ты говоришь, что старше на десять лет… Кажется, на семь? Или тебе эта разница тоже кажется непорядочной?
– Нет, я не о том… Я про то… Был бы я непорядочным, я зацепился бы за твое предложение обеими руками. Ладно, проехали. Хорошо?
– Что может быть менее объективным, чем понятие морали? – рассудительно отметил Герберт.
Альберт, чтобы заполнить паузу, процитировал Пушкина:
– Итак, я понимаю, что разница в возрасте смущает как раз тебя… – задиристо ответил Герберт.
– Нет, возраст меня не смущает… Несколько смутил твой друг Стюард, чьи фотографии я заметил в вашем фотоальбоме… Извини, что я вмешиваюсь, но там была подпись: «Стюард – друг Энжелы». Выглядит
