относительно недавно. Представители старой исторической науки, которых Нибур справедливо назвал «школой лжецов, болтунов и скандалистов», долго и успешно эксплуатировали лишь обширный пласт, относящийся к личностным качествам и подвигам Александра. Во все времена они легко находили последователей, и до недавнего времени всякий, кто стремился украсить свое повествование «примером из области морали», касавшимся необоснованных амбиций, неоправданной гордости, торжества вседозволенности, вызванной абсолютной властью, никогда не упускал случая упомянуть в качестве самого яркого примера «безумца из Македонии». Несомненно, многие из этих писателей с наивным простодушием черпали свое вдохновение в традиционных оценках давно минувших событий и с единодушием идеалистов полагали, что, очерняя имя Александра, они действуют во благо идей гуманности. Но не подлежит сомнению и то, что многие из его критиков, в том числе и великие люди, часто руководствуются и «тем сильнейшим чувством антипатии, которую личность мелкого масштаба испытывает по отношению к действительно выдающемуся человеку», а также элементарной завистью, которую способный человек зачастую испытывает к гению.
Арриан написал историю Александра во времена правления римского императора Адриана, когда в исторической науке уже в полной мере царили догматизм и менторский тон. Но сам Арриан в корне отличался от оторванных от жизни ученых педантов. Он пользовался заслуженной известностью мудрого государственного деятеля и умелого воина и сумел дать отпор злобным нападкам, которым постоянно подвергалась память великого покорителя Востока. Арриан справедливо заметил: «Пусть тот, кто плохо говорит об Александре, сумеет не просто перечислить те неблаговидные поступки Александра, которые действительно заслуживают осуждения. Пусть он попытается собрать воедино и оценить все деяния Александра и сначала попробовать оценить себя и свое положение в обществе, а затем понять, что за человек был Александр и какого величия он сумел достичь. Пусть он вспомнит, что Александр был царем, полновластным владыкой двух континентов, имя которого гремело по всей земле. Пусть недоброжелатель Александра взвесит все это в своем уме и поймет всю незначительность и ничтожность всех своих мыслей и деяний, осознает все те многочисленные ошибки и промахи, которые он совершает, поймет, как они жалки и мелочны. И пусть он потом спросит себя, достоин ли он оценивать и судить такую личность, как Александр. Я считаю, что в те времена не было народа, города или даже отдельного человека, которому не было бы известно имя Александра. Я уверен, что такой человек, равного которому не было среди смертных, мог родиться лишь по особой воле Провидения»[21].
И один из самых известных солдат и писателей нашего народа, сэр Уолтер Рейли, пусть он и не сумел справедливо оценить все заслуги Александра, выразил все величие той роли, которую сыграл в мировой истории «великий завоеватель», словами, которые заслуживают того, чтобы их процитировать: «Дух одного человека смог окрепнуть настолько, что ему стало по силам изменить великие государства и народы, создать новые монархии, завоевать царства и империи. С горсткой людей он сокрушал армии хорошо вооруженных врагов и одерживал победы в самых безнадежных с точки здравого смысла ситуациях, превращал страх и гнев своих последователей в великодушие, а храбрость врагов – в трусость. Этот дух возник в далекие времена, которые теряются в глубинах времени, для того чтобы возвышать и низвергать, создавать и разрушать, вести вещи, людей и государства к тому концу, к какому их неизбежно приведет неминуемый ход событий во вселенной, который постигает суть вещей, управляет ими и ведет к тому, что предначертано. Несомненно, все то, что совершил этот царь, было великолепно, и вряд ли кто-либо еще мог бы совершить то же самое. И хотя его отец уже решился на поход в Малую Азию, скорее всего, он бы и удовлетворился этим небольшим и вряд ли когда-нибудь дошел бы до реки Инд, как сделал этот человек»[22].
Можно сослаться и на более значительный авторитет, чем Арриан и У. Рейли. К нему в наше время обращаются те, кто хотел бы узнать о том, насколько велик был полководческий талант Александра и насколько справедливы общие утверждения о том, что настоящей причиной его успехов были редкая удачливость, стремительность и необузданная воинственность. Наполеон отнес Александра к одному из семи величайших полководцев, чьи подвиги дошли до нас и с изучения походов которых необходимо начинать учиться военному делу. Высказывания величайшего завоевателя современности о блистательнейшем полководце древности не менее показательны и правдивы.
«Александр переправился через Дарданеллы в 334 г. до н. э. с армией численностью около 40 тыс. человек (35 тыс. – 30 тыс. пехоты и 5 тыс. конницы. –
В 333 г. до н. э. Александр (30 тыс.) вновь встретился с Дарием I, имевшим 60-тысячную (120–130 тыс. –
В 331 г. до н. э. армия Александра вновь пересекла пустыню. После отдыха в Тире она снова прошла Сирию, вошла в Дамаск, переправилась через Евфрат и Тигр и разгромила Дария I при Арбелах, куда он пришел с еще более сильной (качественно, по численности она была меньше, 60–80 тыс., в т. ч. 12 тыс. конницы, 100 боевых колесниц, 15 слонов. –
Огромное значение походов Александра следует оценивать не с точки зрения продолжительности его жизни и существования его империи и даже не с точки зрения продолжительности существования государств, на которые после его смерти его полководцы поделили огромные владения. В какие бы земли он ни приходил, Александр повсюду основал греческие поселения и строил города, в которых господствовали греческие обычаи и греческое население. Наиболее яркие из его наследников, Селевкиды и Птолемеи, пытались подражать своему вождю в построении государства, торговли, литературе и искусстве, военном строительстве и развитии институтов власти. Наследие великого гения Греции было настолько обширным и притягательным, оно так далеко двигало прогресс в перенимающих его странах, что через тридцать лет