Великие сражения Античного мира

самопожертвования и желание подражать сильнейшему вдохновляли воинов сражаться на пределе своих сил. Командование правым флангом принял стратег Каллимах. Воины Платеи выстроились на левом фланге. Войска в центре возглавили Фемистокл и Аристид. Весь строй состоял только из тяжеловооруженных пехотинцев-гоплитов. Греки вплоть до времен Ификрата (конец V – первая половина IV в. до н. э.; крупный военный реформатор и военачальник Афин. Сформировал новый род пехоты – пелтастов, сочетавших качества тяжелой и легкой пехоты. Пелтасты вооружались легкими щитами, удлиненными копьями и мечами, успешно действовали как в сомкнутом, так и в рассыпном строю. – Ред.) почти не придавали значения легковооруженной пехоте, которая не применялась в генеральных сражениях. Легковооруженные воины использовались лишь в небольших стычках или при преследовании разгромленного противника. Пехотинец регулярной армии в те времена имел на вооружении копье и короткий меч, а его доспехи состояли из шлема, нагрудника, поножей и щита. Обычно вооруженные таким образом воины строились в фалангу примерно в восемь – двенадцать шеренг; наступление на врага осуществлялось медленным ровным шагом. Однако военный гений Мильтиада заставил его внести некоторые изменения в классическое тактическое построение войска своего времени. Для него было важно максимально растянуть строй фаланги поперек поля боя для того, чтобы защитить армию от возможных ударов персидской конницы во фланги и в тыл. Такое растягивание строя приводило к общему ослаблению силы удара фаланги. Поэтому, вместо того чтобы равномерно распределить воинов фаланги, Мильтиад решился на некоторое усиление обоих флангов за счет центра, где характер местности обеспечивал наиболее благоприятные условия для отступления в случае поражения. Те же самые условия местности позволяли максимально развить успех именно на флангах. Поэтому Мильтиад решил довериться собственному опыту, мастерству и дисциплине своих солдат, чтобы превратить эти преимущества в решительную победу[11].

План сражения при Марафоне

В таком построении (которое Мильтиад, как говорилось выше, считал оправданным из-за неравномерного рельефа местности, а также для того, чтобы до поры до времени скрыть развертывание своего войска) греческий полководец расположил 11 тыс. гоплитов, чьи копья и мечи должны были разрешить вооруженное противостояние между европейским и азиатским мирами. (Характерные для середины XIX в. утверждения. В V в. до н. э. разница между родственными арийскими народами – эллинами и иранцами – была не так уж велика. – Ред.) Были принесены жертвы, по которым жрецы попытались определить волю небес. Результаты оказались благоприятными для греков. Прозвучали трубы, и с боевыми кличами небольшое греческое войско устремилось вниз, туда, где расположился враг. Там же на склонах гор, возможно, впервые прозвучал призыв Эсхила, участвовавшего в битвах при Марафоне и при Саламине, к воинам обоих сражений: «О сыны греков! Бейте [врага] за свободу своей страны! Бейте за свободу своих детей и своих жен, за храмы богов своих отцов, за могилы предков. Все брошено на чашу борьбы!»

Вместо того чтобы осуществлять наступление медленным шагом, как это было принято для сражений в фаланге, Мильтиад бросил своих воинов в бой «беглым маршем» (Геродот). Все воины были хорошо тренированы, поэтому он не боялся, что греческие войска не выдержат такого темпа. С другой стороны, было важно, чтобы греческая армия как можно скорее преодолела около двух километров («не меньше восьми стадиев» (Геродот). – Ред.) равнины, отделявшие их от переднего края персов. Тем самым иранская кавалерия лишалась времени на маневр против греков, а лучники противника не успевали нанести существенный урон наступающим.

По словам Геродота, «когда персы увидели несущихся на них сверху без прикрытия кавалерии и лучников немногочисленных афинян, они решили, что это умалишенные бегут к ним, сея смерть». Тем не менее персы стали готовиться к отражению нападения.

Восточные командиры поспешили построить в боевой порядок воинов, принадлежавших к разношерстным покоренным империей народам и племенам. Горцы из Гиркании и Арахосии (совр. Афганистан), наездники из Средней Азии, темнокожие лучники из Нубии, мастера боя на мечах с берегов Инда, Окса (Амударьи), Евфрата и Нила готовились встретить врагов великого царя. Но их не объединяла, как греков, национальная идея. Дисциплину поддерживало лишь относительно небольшое количество этнических иранцев. (Автор преувеличивает. Иранская армия при Марафоне в основном состояла из иранских народов – персов, мидян, бактрийцев и др. И объединяла их имперская идея. – Ред.) И все же там было много храбрых воинов под командованием опытного полководца. Иранцы привыкли к победам. С высокомерным спокойствием персидская пехота в центре и конница на флангах ждали атаки афинян. И вот подступили греки, выставив пред собой ровные ряды длинных копий, против которых короткие пики и мечи оборонявшихся были слабой защитой. Скорее всего, передние ряды иранцев полегли после первого же удара. Но иранские воины пока не дрогнули. Их удержала личная храбрость воинов и большая численность армии (16–20 тыс., хотя, возможно, и меньше. – Ред.). В центре, где сражались персы и саки, им удалось прорвать фронт фаланги афинян. Воины Аристида и Фемистокла, оказавшие сначала храброе сопротивление противнику, отходили под ударами персов в глубь долины. Здесь им удалось сомкнуть строй и продолжить бой. В то же время на флангах, где Мильтиад сосредоточил основные силы, афиняне (справа) и платеяне (слева) опрокинули конницу противника. Но греческие командиры, вместо того чтобы преследовать бегущего врага, развернули строй и двинули фланги фаланги навстречу друг другу. Мильтиад сразу же бросил воинов на центральный участок, где персы к тому моменту одерживали верх. Аристид и Фемистокл после перестроения тоже возобновили бой с удвоенной силой. Теперь вся греческая армия была брошена в бой против центрального участка построения иранской армии – персов и саков. Но ветераны Датиса держались стойко. Приближался вечер, но пока ни одной из сторон не удавалось одержать решительную победу.

Однако иранцы оказались в явно невыгодном положении. Их копья были короче и оказались неэффективными, чтобы противостоять оружию сражавшихся в компактном строю гоплитов из Афин и Платей. Греки умело маневрировали, склоняя чашу весов в свою сторону. В боевой выучке, личной храбрости и силе духа иранские воины не уступали противнику. Они еще не успели познать горечь поражений. Они предпочитали скорее отдать свою жизнь, чем покориться судьбе, отказавшись от стольких побед, которые успели одержать в прошлом. В то время как задние шеренги осыпали врага дождем стрел через головы своих товарищей, передние поодиночке или небольшими группами по десять – двенадцать бойцов продолжали рваться вперед прямо на разящие копья фаланги, пытаясь пробить брешь в греческом строю и пустить в ход мечи и ножи[12].

Но греки почувствовали свое превосходство. Несмотря на то что более малочисленная греческая армия начала чувствовать усталость, вид опустошения, которое они вносили в ряды врага, заставлял греческих воинов сражаться с еще большим ожесточением.

И вот, наконец, непобедимые ранее воины азиатского владыки показали свои спины и ударились в бегство. Греки преследовали их до побережья, где армия вторжения поспешно стала грузиться на корабли, чтобы спастись бегством. Вдохновленные успехом, греки напали на флот. «Огня! Огня!» – доносились крики. Афиняне попытались захватить корабли, но здесь персы сражались отчаянно. В бою за корабли греки понесли самые тяжелые потери. В том бою погиб храбрый полководец Каллимах, Стесилай и другие знатные граждане Афин. Среди погибших был и брат поэта-трагика Эсхила. Когда он взобрался на корму одной из триер, ему топором отрубили руку.

Греки захватили семь триер, но персам удалось спасти остальные корабли. Они бросились прочь от ставших для них проклятыми берегов. Но и здесь Датиса не покинул его талант полководца. Его флот обогнул западное побережье Аттики в надежде застать город врасплох и захватить его с помощью сообщников Гиппия. Однако Мильтиад смог разгадать этот маневр и отразить его. Оставив воинов Аристида на берегу, чтобы не допустить случаев мародерства и грабежей, Мильтиад ночным броском увел свои победоносные войска к Афинам. И когда утром персидские корабли обогнули мыс Сунион и направились в афинскую гавань, Датис увидел выстроившийся на высотах перед городом строй воинов, которые накануне обратили в бегство его армию. Надежды на покорение Европы пришлось на время оставить. Потерпевшая поражение армада повернула назад к берегам Азии.

Битва завершилась, но мертвые тела поверженных врагов еще не успели убрать, когда прибыло обещанное подкрепление из Спарты. Две тысячи спартанских копейщиков отправились в путь сразу же после наступления полнолуния. Они преодолели отделявшие Афины от Спарты 250 км в рекордное время,