разглядеть его лицо, он приподнял ее, впиваясь губами между грудями. Его руки удерживали ее на месте. Она ничего не могла предпринять, только откинуть голову назад. Волосы свободным каскадом струились по спине. Его язык выводил круги на ее разгоряченной коже, ловя зубами сосок. Он двигался от одной груди к другой, каждой отдавая должное, не обращая внимания на ее руки, беспомощно вцепившиеся в его плечи. Едва сдерживаемые крики были изощренной пыткой.
Когда он, в конце концов, отступил, она снова потянулась к нему — ей стало зябко без обжигающих объятий. Он подхватил ее на руки и накрыл губы поцелуем. Звуки страсти поднялись из самых ее глубин и наконец—то вырвались наружу. Руки обвились вокруг него, царапая спину, в то время как его пальцы погрузились в ее волосы. Его возбужденная горячая плоть скользнула по внутренней стороне ее бедер, приподнимаясь, чтобы встретиться с гладкой женской теплотой.
В момент перед соединением, когда он опускал ее на себя, а она приготовилась принять его, Джой открыла глаза. Его лицо было скрыто в тени, напряженное от сильного желания, но она смогла разглядеть его глаза. Это они были источником испепеляющего жара. Это они излучали зной. Это в них пылал огонь. Неимоверная сила этих глаз вышибла все желание из ее тела.
— Нет! — она оттолкнула его и стала вырываться, что есть мочи, молотя руками по его плечам и груди. Но он был тверд, требователен, настойчив и смотрел на нее тем самым обжигающим, неистовым взглядом. Когда она боролась, то знала, если снова посмотрит на него — растворится в нем навсегда. Он усилил объятия и вынудил ее прижаться к себе, подчинил ее — заставил посмотреть в глаза, сдаться и покориться ему сейчас и навсегда. Из ее горла вырвался резкий протестующий крик, но его взгляд окончательно приковал ее к себе, и она растворилась. Растворилась, сгорела и растворилась…
— Нет! — Джой вырвалась из полудремы, тело было спеленато простынями и одеялами. Единственный раздававшийся звук был звуком ее прерывистого дыхания, никого рядом не было, никаких горящих глаз, поглощающих весь мир. В течение долгого времени она лежала, тяжело дыша, пойманная в ловушку всеобъемлющим теплом одеяла, и всматривалась в залитую лунным светом темноту комнаты.
Она медленно сфокусировала взгляд на непритязательной обстановке гостиничного номера: старом дубовом комоде и устаревшем радио, старинных картинах, вылинявших с течением времени под воздействием солнечных лучей.
Лунный свет, преломляясь сверкающим лучом по полу, давал иллюзию полудня и отбрасывал глубокие тени в углах комнаты. Джой сконцентрировалась на лунной дорожке, пока ее дыхание не замедлилось, и она смогла снова связанно мыслить. Ночной кошмар. Снова и снова она внушала себе эту мысль, пока действительность не приняла реальные очертания.
Медленными, неторопливыми движениями она освободила руки и ноги, спутанные одеялом. Она была мокрая от пота — иллюзия жара, что вторгся в ее сон, не являлась всецело лишь ее фантазией и напомнила ей, что ощущение загнанности в ловушку имеет под собой реальную основу.
И это совсем не успокаивало. Джой почувствовала след другого жара — жара нереализованного желания, который закручивался у неё внутри. Там была влага: мозг и тело реагировали на ночной кошмар с пугающим её энтузиазмом. В этом ужасном сне она полностью и безвозвратно потеряла контроль. Ее тело сбросило оберегающие оковы, которые сознание старалось накладывать много лет. В снах мозг потерял свой рассудок.
Джой села и оперлась на деревянную спинку кровати, не замечая ее жестких краев. Глаза мужчины из сна. Она узнала эти глаза. Она обхватила себя руками и подавила дрожь. Его глаза. Мужчины, которого она видела в баре и встретила в магазине. Жуводана. Мужчины, который одновременно пугал и завораживал ее. Это был Жуводан, кто ласкал ее во сне, ломая все старательно возведенные ею защитные барьеры. Он подчинил ее себе и доминировал над нею до того последнего момента, когда здравомыслие бодрствующего сознания взяло вверх над ситуацией, становящейся просто невыносимой.
Картины сна, как живые, все еще стояли перед глазами, и она долго всматривалась в тишину комнаты, пока не вспомнила все до мельчайших подробностей. Ее обуял гнев от того, что Жуводан вторгся в ее сны, нарушив хрупкое равновесие. Почему?
Она ударила кулаком по влажному матрацу. Почему собственный мозг предал ее? Она вспомнила эпизод в магазине — как всего лишь одно его присутствие перевернуло все вверх тормашками — рычащий пес успокоился, а мистер Джексон, наоборот, отступил в испуге.
Она вспомнила, как боролась с сильнейшим влечением к нему, как изо всех сил пыталась осмыслить происходящее и взять контроль над ситуацией, но потерпела поражение. Просто не поддавалось логике, что какой—то незнакомец смог так на нее подействовать. Только собственный гнев, поднявшийся из—за абсурдности происходящего, помог ей вырваться от этого притяжения.
Но это ничего не меняло — реальность была такова, что Жуводан вызывал особенную и сильнейшую реакцию окружающих, и даже ей не удалось этого избежать. То, что он мог вторгнуться в ее сны, было больше, с чем она была готова мириться. Но то, что он мог повлиять таким образом на ее чувства… Она немедленно выкинула эту мысль из головы.
Не в состоянии справится с потоком противоречивых эмоций, Джой выбралась из кровати — спать совершенно расхотелось. Пол под ногами оказался холодным, хотя воздух в самой комнате, по мнению Джой, был довольно теплым. Она начала мерить комнату от двери до окна, туда и обратно пересекая лунную дорожку, пытаясь привести в порядок возбужденные мысли.
У нее была цель, единственная цель. И эта цель не предусматривала никаких нелепых фантазий или каких—то отклонений в сторону нежелательных отношений. Есть только один способ справиться с ситуацией — это проанализировать ее.
Факт. Жуводан существует, и у него, действительно есть своего рода харизма, что даже она поверила в это.
Факт. Ее сны доказали, что она попала под влияние этой харизмы намного сильнее, чем хотела это признать.
Факт. Поведение Жуводана говорило о том, что он заинтересовался ею, и, скорее всего, она снова с ним встретится.
Факт. Единственный выход, как справиться с этим влечением, состоял в том, чтобы бороться в открытую. А это значит, что надо не избегать, а быть готовой встретиться с ним лицом к лицу, смотреть прямо в глаза и противостоять его воздействию как на сознательную часть мозга, так и на бессознательную.
Последовательно приведенные факты немножечко успокоили Джой, а наличие плана действий, хотя и нечеткого, было уже значительной победой над неуверенностью, которую она чувствовала до этого момента. Она знала, что должна делать, она просто должна держать мысли в рамках фактов и действительности. Никаких поощрений и вообще ничего, только проявление холодной учтивости на расстоянии, тогда Жуводан, несомненно, потеряет к ней всякий интерес. И она, в свою очередь, достигнет поставленных целей, не отвлекаясь ни на что иное.
Потянув руки за спиной, Джой подошла к окну, подставляя лицо серебристому свету луны. «Холодный свет кажется воплощением чистого разума — своего рода талисман, — с улыбкой подумала она, — который напоминает мне о цели». Больше никаких мечтаний, погружений в красоту природы — и никаких ночных кошмаров.
Под ней, двумя этажами ниже, до самого края темного и непроницаемого даже в лунном свете леса, раскинулась маленькая ухоженная лужайка. На фоне ковра из звезд чернел силуэт гор. В пейзаже за окном не было ничего романтичного. Это олицетворяло то, через что она должна переступить ради своей цели. Все, что она сделает, начиная с этого момента времени, должно быть направлено на достижение конечного результата.
Как только она стала отворачиваться от окна, то услышала отдаленный вой одинокого волка.
Она застыла на месте, машинально всматриваясь в темноту, смутно догадываясь, что там увидит. К первому вою присоединился хор других голосов, то приближаясь, то снова отдаляясь на расстояние.
Джой сжала края подоконника. Бесконечное время были слышны лишь одни жуткие завывания, а затем она посмотрела вниз и увидела его.
Своего волка.
Он в одиночестве стоял на лужайке, густой мех серебрился в лунном свете. Он молча смотрел, и хотя она не могла видеть его глаз, она знала, волк смотрит на нее. Через секунду он сел на своем месте, поднял
