созданный уютным столиком и светом свечей, окутал Томми, и она оказалась внутри него. По доброй воле. Она почувствовала, что наклоняется, опускает глаза, пока не…
Она пришла в себя и отшатнулась. У нее в голове пронзительно кричал голос: Он — не Один- Единственный!
— Ему нужно… что? — изумленно спросила Тереза.
Томми отодвинула от уха телефон, пока Тереза не успокоится.
— Ему не нужен художник по интерьеру, потому что профи не создают родной дом. Они создают витрину. Он предлагает нам много денег. Ты бы заработала десять тысяч.
— А что заработаешь ты? — спустя минуту спросила Тереза.
— Э-э… столько же.
— Томми, ты врешь, и знаешь, что врунья из тебя никудышная. Отдаешь мне все деньги.
— Ну, тебе пришлось бы делать большую часть работы, связанной с беготней, ожиданием доставки. Я думала…
— Ты думала, что дашь подзаработать сестренке.
— Но я зарабатываю много денег, когда продаю дома.
— Конечно, зарабатываешь, — парировала Тереза. — Это твоя работа.
— В конце концов, ты лучше меня в этом разбираешься. Ты помогла мне обставить мое жилище.
— И получала удовольствие каждую минуту.
Томми глубоко вздохнула.
— А если я возьму себе десять процентов? Тогда более талантливый человек получит больше денег.
— Пятьдесят и пятьдесят.
— Восемьдесят и двадцать?
— Пятьдесят и пятьдесят.
Когда ее сестра стала такой упрямой?
— Семьдесят и тридцать — мое последнее предложение.
— Договорились.
На следующее утро Томми вошла в дом Пита. Тереза вошла следом и ахнула.
— О, как красиво! Я должна ему заплатить за привилегию обставить этот дом.
Томми вошла в холл.
— Теперь ты понимаешь, почему я влюбилась в это место с первого взгляда.
— Может, именно поэтому Пит попросил тебя обставить этот дом. Или, возможно, его интересует не только художник по интерьеру. — Тереза улыбнулась, но в ее глазах был вопрос.
— Дело совсем не в этом.
Но когда они прошлись по первому этажу, Томми не могла не представить себя хозяйкой этого великолепного жилища. Она воочию видела обстановку, которая сделает его родным домом.
Они медленно поднялись по лестнице, полюбовалась великолепием холла и гостиной. Ближе всего были три дополнительные спальни, и Томми повела к ним Терезу. У каждой имелась отдельная ванная.
— В детстве мы были бы счастливы иметь по отдельной ванной, верно? — прошептала Тереза.
— Да, это было моей мечтой, особенно когда Табиса причесывалась.
Тереза мягко рассмеялась.
— Это действительно занимало у нее много времени, но волосы всегда выглядели хорошо.
— Да. Как ты думаешь, нам следует поставить во все три комнаты очень широкие кровати?
— Может, лучше спросить у Пита, не хочет ли он, чтобы в одной из них были две односпальные кровати для детей?
— Сомневаюсь. Он не хочет детей, и Джим тоже.
— И ни один из них не женат.
Томми подумала, как это двое мужчин в возрасте тридцати одного года, оба красивые и по-своему преуспевающие, умудрились остаться холостяками.
— Джим проявляет какой-нибудь интерес к браку? — спросила она.
— Нет. По крайней мере не со мной. Я хочу сказать, он не говорил со мной на эту тему. — Тереза пришла в смятение, ее щеки залил румянец.
— Ты разочарована?
— Ты говоришь глупости, — сказала ей Тереза. — Мы познакомились совсем недавно.
— Наверное, ты права. Как бы то ни было, — сказала она, открывая очередную дверь, — вот гвоздь программы — спальня хозяина. — Она произнесла это с видом фокусника, вытаскивающего из шляпы кролика.
Но вместо кролика из спального мешка, лежащего на полу, показался… Пит с обнаженной грудью.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Который час? — спросил Пит сонным голосом. Томми не ответила. Не могла. Она остановилась как вкопанная, не сводя глаз с его груди.
Широкая, мускулистая.
— Девять часов, — сказала Тереза у нее за спиной.
— Черт! Проспал! — Пит собрался было встать, но вдруг остановился. — Э-э… мне нужно встать… если вы не против, прошу прощенья.
Он имел в виду, что и ниже груди совершенно обнажен? Томми никогда не думала, что однажды позавидует спальному мешку!
Смущенно кашлянув, Тереза схватила ее за руку и потащила к двери.
— Мы будем внизу.
Томми медленно попятилась, не спуская глаз с груди Пита. Она пришла в себя, только когда они закрыли дверь.
— Что он делает? Он не может спать на полу.
У Терезы вырвался смешок.
— Наверное, может, Томми, раз спал.
— Это нелепо! У него есть прекрасная кровать там, где живет его мать.
— Тебе бы хотелось переехать обратно домой к маме? Она до сих пор считает, что у нас должен быть комендантский час.
— Я знаю, но он мужчина. Его мать наверняка…
Тереза снова засмеялась.
— Ты ведь знаешь, что и она такая же.
— Но он должен был подождать всего две недели.
— Ну, подозреваю, он здесь спал, потому что это его первый дом. Ты сказала, он взволнован.
Томми закрыла глаза и вспомнила поцелуй, которым они обменялись.
— Да… да, он был взволнован.
— Вот что я тебе скажу: я поеду в «Старбакс» и куплю кофе и пирожных. Скоро вернусь.
Тереза бросилась вниз no лестнице и выбежала за дверь, прежде чем Томми успела придумать причину оставить Пита Шофилда без завтрака.
Наконец она спустилась к кухне. В доме не было стульев, и им придется позавтракать стоя. Но, конечно, они с Терезой уже позавтракали.
Услышав шаги на лестнице, она пошла в холл, чтобы перехватить Пита.
— Почему ты спал здесь? — спросила она, повысив голос.
Он резко остановился.
