— Почему ты улыбаешься, тетя Зено? — спросил с порога Дэвид. Рядом с ним стоял Дэймон.
Зен повернула голову, замотанную полотенцем, и улыбнулась мальчуганам, таким похожим и вместе с тем таким разным.
— Должно быть, думала о вас, раз улыбалась. Как удалось так хорошо вас нарядить?! — Зен ощутила прилив раздражения при виде одинаковых костюмов из шерстяной ткани плохой выработки, однако подавила свои эмоции. Светло-голубой твид никак не гармонировал с загорелой кожей и черными глазами мальчиков. Но если София получила удовольствие, покупая им вещи, то разве хватит духу упрекнуть ее в безвкусице.
Дэвид оглядел себя и скорчил рожицу, взглянув на тетю.
— Лона пообещала нам с Дэном по два эклера из тех, что приготовит на десерт к вечеру. — Зен засмеялась, и Дэвид смутился. Затем он насупился. — Дядя Дэймон сказал, что мы не должны играть с тобой в мужские игры. Мы сделали тебе больно, тетя?
При упоминании о Дэймоне Зен напряглась. Не человек, а какой-то дьявол! Даже здесь, у себя в комнате, она не может от него отделаться!
— Нет, мне совсем не больно, — уверила она мальчика. — Мне нравится играть с тобой в футбол. Я столько раз говорила тебе об этом. Теперь подойдите сюда оба — она протянула руки.
Дэвид стремглав бросился к ней, тогда как Дэниел смущенно топтался на месте: его робкая улыбка до боли напомнила ей сестру. Зен разрешила ребятишкам поиграть на кровати, пока она будет приводить себя в порядок.
Зенобия какое-то время наблюдала за ними. Дэниел достал колоду карт, ловко перетасовал и раздал для какой-то игры, которой он учил Дэвида. Вскоре игра полностью их захватила.
В туалетной комнате Зен надела длинную, строгую, кремового цвета юбку, которую заранее приготовила. К ней она надела легкий шерстяной свитер цвета морской волны, а на ноги — лакированные, под тон свитеру, туфли на среднем каблуке. Она выбрала усыпанный жемчугом браслет, серьги с жемчужинами в виде капель и перстень, принадлежавший ее матери.
— Ну вот, я почти готова! — окликнула Зен мальчиков, заходя в спальню и проверяя на ходу, хорошо ли застегнуты серьги.
Она застыла, когда увидела Дэймона, восседающего в кресле. Туфли он снял, оставшись в одних носках. В руках у него была ее шкатулка с драгоценностями.
— Где твои туфли? Где мальчики? И что ты делаешь с моими вещами? — обратилась она к нему, стараясь, чтобы в голосе прозвучали жесткие нотки.
— Туфли там. — Он махнул рукой в сторону двери. — Мальчики внизу с бабушкой. А я хочу взглянуть, есть ли у тебя какие-нибудь драгоценности Элен.
Зен с решительным видом пересекла комнату и выхватила свою шкатулку. Она чувствовала, что вся закипает от гнева.
— Что есть у меня и чего нет — это никого не каса…
— Я думал о тебе, представляя, как ты босиком проходишь по этому пушистому ковру… Прекрасно, великолепно! — Дэймон скрестил руки на груди и осмотрел девушку с явным одобрением.
— Прекрати меня прерывать! Что прекрасно? — огрызнулась Зен.
— Представить тебя, босую, на этом ковре. Думать, как ты лежишь на нем обнаженная!
У Зен перехватило дыхание от такой дерзости.
— Разве там внизу тебя не ожидает твоя нареченная?
— Мы с Мелиссой формально еще не помолвлены. Я же говорил тебе об этом. — Дэймон поудобней уселся на стуле.
— Выйди из комнаты! — громко потребовала Зен, указывая на дверь, но ни голос, ни жест не возымели на Дэймона никакого впечатления.
— У тебя розовые сапфиры, принадлежавшие Элен? спросил он.
— У меня нет никаких драгоценностей сестры. — Зен круто повернулась и поставила шкатулку на туалетный столик. В тот же миг она почувствовала, как Дэймон встал со стула и подошел к ней сзади.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, наклонившись к самому ее уху. — Все камни Элен принадлежат тебе. У нее нет дочери. А ты говоришь, драгоценности тебе никогда не присылали.
— Никогда.
— Гмм. Спрошу у матери.
— Я уверена, что многое из того, что было у Элен, принадлежало семье Аристидисов, и твоя мать хотела, чтобы все в семье и осталось.
Черные брови Дэймона сошлись на переносице, а лицо стало суровым.
— Состояние принадлежит мне, и решать, кому что дарить, могу только я!
Зен хотела было возразить, но, заметив, как дернулся уголок его рта, решила промолчать. Ей не хотелось вступать в перепалку перед самым обедом.
— Пошли! Если мы хотим присоединиться к остальным и выпить перед обедом, нам надо уже спускаться вниз. — Он взял Зен под руку и вложил ее пальцы в свои. Когда она попыталась высвободить руку, он сжал ее еще крепче.
— Кто… — Зен откашлялась и начала снова: — Кто будет за обедом еще, кроме твоей невесты?
— Я повторяю в который уже раз, что мы с Мелиссой не помолвлены! — выпалил он с такой силой, что девушка заморгала.
— О, конечно! — Будь он проклят! Вновь Зен попробовала освободиться, и вновь он еще крепче сжал ее пальцы.
— Будет еще Пифагор Телос, старинный друг матери из Греции. Он останется в Штатах на некоторое время, чтобы наладить дело, в которое вложил большие средства, и поживет у нас. — Дэймон задержался на лестничной площадке. — Если верить моей матушке, Фаг — так он себя величает — когда-то добивался руки твоей матери. Он богатый человек, у него дома и в Калифорнии, и в Греции, и в Лондоне.
Зен уставилась на Дэймона в изумлении.
— Что ты говоришь? Этот человек, о котором я никогда не слышала, был ухажером моей матери? Как же вышло, что о нем ни разу не упоминали? — Зен попробовала вообразить неведомого грека рядом со своей матерью.
Дэймон повел гостью вниз не ответив.
— К нам присоединится тетка Мелиссы Бренда Уэйт, а также одна из школьных подруг матери — Мод Уилс.
— Восхитительное сборище, — пробормотала Зен, когда они спускались по лестнице. — А почему бы нам не идти чуточку быстрей?
— Спешка не прибавит аппетита, — ответил Дэймон, взглянув на Зен с такой улыбкой, которая, казалось, осветила темное помещение.
Она почувствовала, что вот-вот растает. Дэймон уже было шагнул в отделанный мрамором холл, как вдруг, повернувшись, задержал Зен на нижней ступеньке. Их глаза находились на одном уровне.
— Смешно, когда высокий мужчина увлечен маленькой женщиной, — проговорил он задумчиво.
— Что верно, то верно. Хорошо, что ты наконец понял это, — ответила Зен.
— Я говорил тебе, что в этом наряде ты выглядишь потрясающе? — Он склонился к ней, вдыхая нежный аромат духов. — Пусть ты и невысокая, но у тебя премиленькие груди. — Его рука прошлась вокруг ее талии и задержалась на бедрах. — Не говоря уже о самой хорошенькой попке из тех, что я видел.
— Ты… ты соображаешь, что кто-нибудь может выйти из гостиной и увидеть нас? — прерывающимся голосом спросила Зен.
Дэймон чуть отступил от нее, его глаза блестели.
— Почему ты оставила меня?
Она смотрела на него в изумлении, не зная, что ответить.
— А, вот ты где, Дэймон, — послышался голос Софии, появившейся в дверях. — Вижу, что ты прихватил с собой Зенобию. — Она запнулась, когда сын сделал шаг в сторону, и молодая женщина предстала перед хозяйкой во всей красе.
— Ах!.. Ты сама придумала этот наряд, милая?
— Да, все сделано по моим рисункам, — ответила Зен, облизнув внезапно пересохшие губы.
