бы смакуя: – E-pa-tant! – После этого он снова умолк, барабаня пальцем по креслу и покачивая головой.
– Итак, – осведомился я, потеряв терпение, – что вы об этом скажете?
– А что вы хотите, чтобы я сказал?
– Я хочу, чтобы вы преподнесли мне решение. Вы ведь всегда говорили, что вам достаточно немного подумать, откинувшись в кресле, чтобы найти разгадку, и что вам незачем допрашивать свидетелей и рыскать в поисках улик.
– Я и теперь это утверждаю.
– Тогда слово за вами. Я вручаю вам факты и жду ответа.
– Вот как? Но ведь это далеко не все факты, а только начало – верно, mon ami?
– Тем не менее я жду, чтобы вы мне хоть что-нибудь разъяснили.
– Вижу. – Пуаро немного подумал. – Для меня ясно только одно. Это, несомненно, очень простое преступление.
– Простое? – удивленно переспросил я.
– Вот именно.
– Но почему?
– Потому что оно выглядит как сложное. А если преступление выглядит сложным, то оно должно быть простым. Понимаете?
– Не совсем.
– Странно, – задумчиво произнес Пуаро. – В вашем рассказе мне почудилось что-то знакомое. Но что именно~ – Он умолк.
– Ваша память наверняка хранит множество преступлений, – заметил я. – Но ведь не можете же вы помнить все.
– К сожалению, не могу, – согласился Пуаро. – Но иногда воспоминания приносят пользу. Например, как-то один льежский мыловар отравил свою жену, чтобы жениться на блондинке секретарше. У этого преступления был свой определенный стиль. Поэтому, когда гораздо позже черты этого стиля повторились, я их узнал. На сей раз это было дело о похищенном пекинесе[28], но стиль был тот же самый. Я обнаружил эквиваленты мыловара и блондинки секретарши – voila[29]! В вашем рассказе я тоже чувствую что-то знакомое.
– Часы? – с надеждой предположил я. – Фиктивный страховой агент?
– Нет, нет. – Пуаро покачал головой.
– Слепая женщина?
– Нет, нет, нет! Не сбивайте меня с толку!
– Вы разочаровали меня, Пуаро, – сказал я. – Ведь я надеялся, что вы сразу дадите мне ответ.
– Но, друг мой, пока что вы охарактеризовали мне только стиль преступления. Предстоит еще многое выяснить. По-видимому, личность жертвы будет установлена. С этим полиция отлично справляется. У них заведены досье на большинство преступников, они могут поместить в газеты фотографию убитого, в их распоряжении списки исчезнувших лиц, данные лабораторных исследований одежды мертвеца и так далее. У них сотни различных путей. Несомненно, труп вскоре будет опознан.
– Следовательно, в данный момент больше делать нечего. Вы это имеете в виду?
– Всегда есть что делать, – строго заметил Пуаро.
– А именно?
Пуаро многозначительно поднял палец.
– Поговорите с соседями, – посоветовал он.
– Это я уже сделал, – ответил я. – Когда Хардкасл их расспрашивал, я его сопровождал. Они не смогли сообщить ничего полезного.
– Это вы так думаете. Но уверяю вас, что такого не может быть. Вы приходили к соседям и спрашивали: «Не видели ли вы чего-нибудь подозрительного?» Они отвечали, что не видели, и вы на этом успокаивались. Но я имел в виду другое, предлагая вам побеседовать с соседями. Дайте им возможность поболтать с вами, и в их болтовне вы всегда обнаружите что-то ценное. Они могут говорить о своих садах, домашних животных, портных, парикмахерах, друзьях, любимых блюдах – и где-нибудь мелькнет фраза, проливающая свет на тайну. Вы сказали, что соседи не сообщили ничего полезного. Я же ответил вам, что этого не может быть. Если бы вы повторили мне их показания слово в слово~
– Это я как раз могу сделать. Я стенографировал допросы, играя роль помощника инспектора. Тексты у меня с собой – расшифрованные и отпечатанные.
– О, да вы просто молодчина! Вы поступили абсолютно правильно. Je vous remercie infiniment[30]. Вы в самом деле славный мальчик.
– У вас есть какие-нибудь предложения? – спросил я, смутившись от стольких похвал.
– У меня всегда есть предложения. Побеседуйте с этой девушкой. Вы ведь друзья, не так ли? Когда она в ужасе выбежала из дома, вы заключили ее в объятия?
– Вы впадаете в мелодраматический стиль, начитавшись Гарри Грегсона, – упрекнул я его.
– Возможно, вы правы, – согласился Пуаро. – Обычно стиль читаемых произведений весьма заразителен.
– Что касается девушки~ – начал я и тут же остановился.
Пуаро вопросительно взглянул на меня:
– Да?
– Ну~ мне бы не хотелось~
– Ах вот оно что! Значит, в закоулках вашего ума кроется мысль, что она каким-то образом связана с преступлением?
– Этого не может быть. Ведь то, что она там оказалась, чистая случайность.
– Нет, нет, mon ami, это не чистая случайность, и вы хорошо это знаете. Вы же сами сказали мне, что ее вызвали туда по телефону. Причем просили прислать именно эту девушку.
– Но она не знает, почему так произошло.
– Разве вы можете быть в этом уверены? Вполне вероятно, что она знает, но скрывает правду.
– Не думаю, – упрямо возразил я.
– Возможно, вам удастся выяснить это, разговаривая с ней, даже если ей в самом деле ничего не известно.
– Но я не понимаю, как~ Ведь я едва с ней знаком.
Эркюль Пуаро снова закрыл глаза:
– На определенной стадии общения между лицами разного пола, даже ощущающими взаимную симпатию, это заявление может оказаться правдивым. Она привлекательная девушка?
– Ну~ э-э~ – замялся я. – Вообще-то да.
– Значит, так, – заговорил Пуаро тоном, не допускающим возражений. – Во-первых, вы побеседуете с ней. Во-вторых, вы под любым предлогом зайдете к этой слепой женщине и поговорите с ней также. В- третьих, вы пойдете в бюро «Кэвендиш», скажем с просьбой отпечатать какую-нибудь рукопись, и заведете друзей среди юных леди, которые там работают. Выполнив все это, вы снова явитесь ко мне и передадите все, что они вам скажут.
– Пощадите! – взмолился я.
– Никакой пощады, – отрезал Пуаро. – Тем более что вам это доставит только удовольствие.
– Вы, кажется, не понимаете, что у меня есть работа.
– После такого развлечения вам будет легче работать, – заверил меня Пуаро.
Я встал и расхохотался:
– Вы прямо настоящий доктор. Какие у вас еще имеются мудрые советы? Что вы думаете о странной истории с часами?
Пуаро, успев снова откинуться в кресле и закрыть глаза, неожиданно продекламировал:
Он открыл глаза и кивнул:
