Извилистая дорожка вела от поселка к старым рудникам, а вниз по склону, пенясь, бежали к серебристому потоку три ручейка.
Партизаны грелись на солнышке, некоторые рубили дрова, кто-то чистил автоматы.
С тех пор как закрылись рудники, Стратеная не видела такого количества людей. Когда-то, еще во время венгерского короля Белы, предки местных жителей переселились сюда из Германии, смешались со словаками, обжились, освоились. Кроме немецких фамилий, у них ничего немецкого не осталось. Даже прадеды местных жителей не говорили по-немецки.
Жители Стратеной, большей частью пожилые люди, жили на скромную пенсию, мужчины рубили лес, женщины выращивали елочки в питомниках погорельского компосесоратора. Каждая семья держала двух- трех овец, корову, почти в каждом саду жужжали в ульях пчелы. Женщины носили в узелках масло, молоко, мед и лесные ягоды в расположенный неподалеку детский санаторий «Железновцы», построенный у минерального источника с большим содержанием железа.
У костела Феро остановили трое партизан. Он сказал им, что идет обучать новичков, и только после этого осознал, что и в самом деле пойдет, но сделает это в последний раз.
Ему, собственно, еще никто не объяснял смысла партизанского движения. Когда он шел в армию, Пучикова сказала ему, чтобы он вел агитацию против немцев и просвещал ребят. Это было дело. Но бегать здесь по кручам с этими сопляками, учить безусых юнцов бросать гранаты!.. Наверное, ему надо отправиться в другой отряд.
Оказавшись среди новичков, Феро забыл обо всем, что его огорчало, и мрачные мысли его исчезли под влиянием веселого настроения молодых добровольцев.
В землянку он вернулся уже к вечеру. Грнчиар храпел, развалившись на нарах, и вскрикивал во сне:
— Не отдам корову!
Феро сильно встряхнул его за плечи. Грнчиар вскочил как ошпаренный, вытаращил большие голубые глаза. Он вытер холодный пот со лба и выругался:
— Фу, приснилось, что немцы забирают у меня корову.
— То-то ты орал как резаный, — засмеялся Феро. — Ступай-ка, ребята уже собираются. А я хочу поспать. Имро нас опять будет поучать, — добавил он иронически.
Ребята из партизанской группы Имро Поляка сидели в траве ниже землянок, откуда открывался вид на сторожку и зеленоватую воду пруда.
Грнчиар выбежал из землянки. Феро постелил шинель, улегся на нарах и закрыл глаза. Он хотел немного вздремнуть, но шум, поднятый партизанами, мешал ему. Он подпер голову рукой и, перевалившись на бок, стал прислушиваться к голосам.
— Раз немцы появились в Ружомбероке, надо идти, — говорил Грнчиар. — Возьмем гранаты и пойдем.
— С ними лучше не связываться, — запротестовал Пятка, а кто-то хриплым голосом крикнул:
— Подождите, ребята, ведь Тисо должен дать приказ войскам, чтобы они к нам…
«Спишиак», — догадался Феро и удивленно поднял брови.
— Переломать бы тебе ноги, глупый осел! — кричал Имро. — Чтобы Тисо стал помогать партизанам?! Как же, жди!
— Да вот, говорят, что должен помочь, — отозвался кто-то еще, а когда Имро выругался, Феро улыбнулся: не знает, что делать, болван. Так ему и надо, зачем напрашивался в командиры?
— И правда, братцы, — сказал Сохор, — пойти бы в Ружомберок, что ли…
— Оставь ты немцев в покое! — крикнул Пятка, но Грнчиар обрушился на него:
— Ты, мочалка вшивая!
— Не можем мы одни, — пытался унять их Имро, но Грнчиар не уступал:
— А почему нет?
— Опомнитесь, ребята!
Феро не выдержал. Встал и потянулся так, что кости затрещали. Потом нагнулся и вышел из землянки. Ребята уже немного успокоились, только Имро взволнованно размахивал руками и что-то говорил.
Когда Спишиак забубнил, что Тисо и в самом деле поможет, Имро сжал зубы и покачал головой. Но как растолковать такому барану? На кожевенной фабрике ему было легче, ребята там толковые. А здесь? Пришли сами не знают зачем. А дисциплина? Какая там дисциплина! Здесь не казармы. Не надо было делать его командиром. Дали бы ему лучше какое-нибудь опасное задание, он создан для этого, а не для того, чтобы быть командиром.
Позади него кто-то кашлянул. Имро обернулся, и лицо его озарилось радостью: Янко! Он сразу же принялся шептать ему на ухо: вот какой глупый вопрос задал ему Спишиак, не должен ли он его за это наказать?
Янко посмотрел на него испытующим взглядом и ответил:
— Объяснять им надо, объяснять.
И вдруг махнул рукой, как будто хотел добавить: «Черта лысого им объяснишь!» Потом поздоровался с ребятами за руку и принялся расспрашивать их о самочувствии, о том, достаточно ли у них боеприпасов, как их кормит Имро. Одни отвечали довольно неохотно, что, дескать, ничего, другие же лишь о чем-то шушукались.
Йожко Пятка встал с травы и подтолкнул Грнчиара:
— Ну-ка спроси у yего, пусть он выбьет это из твоей головы.
Пятка был бы рад услышать, что они ничего не станут предпринимать, будут только скрываться. Два раза он уже отвертелся от участия в операциях, ведь он ушел из армии не для того, чтобы рисковать жизнью здесь. Когда сюда придет фронт, тогда другое дело, тогда он будет воевать с удовольствием. Как солдат, а не как партизан.
Грнчиар сморщил лоб. Он отодвинул в сторону Ондро Сохора, посмотрел на Янко и сказал ворчливым тоном:
— Раз уж вы пришли, так скажите нам: на кой черт нас здесь столько? Только валяемся кверху пузом. Какой прок, — разошелся он, — что я здесь торчу, если гардисты в это время забирают у наших зерно! Их на Ораве что собак нерезаных.
— Правильно, — поддержал его другой партизан, в мундире словацкого солдата, — здесь мы только мхом обрастаем.
Задумался и Ондро Сохор. Махнув перед собой большой, крепкой рукой, он сказал:
— Конечно, Янко, надо бы нам объединиться с теми, что в казармах по всей Словакии, и объявить войну.
На языке у Янко уже вертелось то, что ему сказал вчера командир отряда Светлов, который встречался с товарищем из Москвы, сброшенным в Словакию с парашютом. Главный партизанский штаб в Киеве дал ясный приказ: «Действовать по-партизански!» Но, спохватившись, что это пока военная тайна, Янко лишь растерянно улыбнулся.
— Ни к чему мы здесь, — прервал ход его мыслей Грнчиар.
— Поймите, ребята, — начал Янко, — мы взорвали немецкий транспорт, притащили из казармы боеприпасы, прошли подготовку. Неужели вы не понимаете значения этого?
Грнчиар долго смотрел на ладонь, ухмыляясь, тер ее пальцами другой руки.
— Ну ладно, — наконец проговорил он, — но разве то, что мы делаем, это война?
— Потерпите немного, мы в штабе тоже не спим, — ответил Янко. — Будет веселее. — Он взглянул на пруд: над гладью воды высоко подпрыгнула форель, блеснула серебряным брюшком и снова плюхнулась в воду. Чтобы сменить тему разговора, спросил: — Ну а рыбу ловите? Нет? Неужели Имро так уж хорошо вас кормит, что нет необходимости в добавке? — засмеялся Янко. — Запеченная на костре форелька — вещь неплохая…
— Конечно, — просиял Грнчиар, — а вчера вечером я видел кабана, молодого еще, поросенка… Но, — он бросил презрительный взгляд на Пятку, — этот тип мне говорит, что, дескать, нельзя, что нет у меня охотничьего билета.
Янко покачал головой, а потом прищурил левый глаз:
