А теперь скажи мне твое имя.
Тренер.
Я больше с тобой не увижусь, да? — спросил он, заранее зная ответ.
Не знаю. Городок такой маленький.
Значит, мы можем встретиться, но более близкого общения ты будешь избегать?
Мне придется, — прошептала она. — Прости. Я ничего не могу изменить.
Он сжал ее руку и закрыл глаза, почувствовав новый прилив боли. Неясно было, что причиняет ему большую боль — лодыжка или тот факт, что он ее больше никогда не увидит.
Не помню, чтобы поцелуй когда-нибудь так взволновал меня. А ты… ты вызвала во мне большее…
— Прости, — беспомощно повторила она. Скотт снова опустился перед Джеком на колени.
Пора!
Меня может отвезти Стейси. А ты возвращайся к игре.
— Кто здесь доктор? — грозно спросил Скотт. Джек поднял брови.
А что, гинекологам уже позволено лечить переломы?
Я поеду с тобой, — к ним подбежал Дру. А ты заканчивай игру, Скотти.
О, прекрасно, — пробормотал Джек. — Может быть, дадите мне соску, чтобы я не расплакался?
Из-за таких пациентов, как ты, я иногда веду себя словно педиатр, — сказал Дру, грозя Джеку пальцем.
Взглянув на женщину возле себя, Джек подавил улыбку.
Не смей смеяться, Тренер!
Она подняла руки ладонями наружу и торжественно покачала головой, хотя изгиб ее рта говорил о том, что серьезность напускная.
Джек повернулся к мужчинам.
Послушайте, если двое из нас уйдут, мы потеряем право участия в игре. Если выбывшим буду только я, этого не случится. А как прекрасно было бы победить!
Один из весьма компетентных докторов, к тому же товарищ по команде, будет тебя сопровождать, — произнес Скотт тоном, не допускающим возражений.
Джек сосредоточил взгляд на Тренере.
— Выйдешь на поле, ладно? Я?
Да. Ты же можешь играть, полагаю.
Да, но это было давно…
Замени меня, пожалуйста.
Судья сообщил, что в их распоряжении две минуты; если за это время они не произведут замену, то потеряют право участия в игре. Все трое повернулись к женщине, которую знали только, как Тренера.
Игра будет признана незаконной, если я выйду на поле. Это мужская игра.
Джек посмотрел на Скотта.
Это правда?
Я об этом не подумал. Да, полагаю, она права.
Послушайте, ведь во всем виновата я! Почему бы мне не отвезти его? — спросила она.
Они одобрили ее решение.
У меня нет с собой машины, но, думаю, кто-нибудь из вас одолжит мне…
Мою, — сказал Джек. — Возьмем мою.
Он не допускал возможности, чтобы кто-то опередил его.
Договорились, что Скотт позвонит в госпиталь по сотовому телефону; двое зрителей помогли Джеку выбраться на стоянку и сесть в джип. Он осторожно поставил ногу рядом с педалью и откинулся назад. Тренер куда-то исчезла, но вскоре появилась и осторожно положила ему на лодыжку полотенце с завернутым в него льдом.
Скотт считает, что это поможет, — сказала она, взглянув на него. — Очень больно?
Все в порядке.
Джек заставил себя расслабиться. Она обошла машину спереди, села на водительское место и дотянулась ногами до педалей.
Ты справишься с ручной передачей? — спросил он, когда она завела мотор, и тут же пожалел о своем вопросе, наткнувшись на ее обиженный взгляд. — Прости! Ты знаешь, где находится госпиталь?
На Оллендейл, если не ошибаюсь. Через улицу от стадиона.
Правильно.
Неуверенность в ее голосе подтвердила его предположение, что она совсем недавно живет в Голд Крике. Он сморщился, когда она резко нажала на педаль газа и машина рванула с места.
Чертовски болит? — осмелилась спросить она и даже рискнула бросить на него быстрый взгляд, остановившись перед светофором.
Лед помогает. Спасибо, — ответил он, закрыв глаза.
Ей хотелось, чтобы он поговорил с ней. В конце концов, она его невольная пленница. Он может задавать ей все вопросы, которые ему так не терпелось задать. Но он молчал. Это выводило ее из себя.
Ты на меня сердишься? — спросила она наконец.
Джек не открыл глаз. Молчание помогло ему до конца выполнить свое намерение: первенство в разговорном бейсболе — за ней.
А на что мне сердиться? — парировал он.
Ох, я забыла, что ты адвокат. Отвечаешь вопросом на вопрос. Великолепная практика!
Тебе кажется, что я сержусь на тебя? — намеренно спокойно произнес он.
Не знаю, Джек. А какой ты, когда сердишься?
Услышав этот ответ, он тихо засмеялся.
Во мне все кипит и бурлит!
Он приоткрыл глаза и увидел ее так близко, что можно бы и дотронуться.
А ты за словом в карман не полезешь, Конский Хвост! Но я выросла с тремя исключительно хитрыми братьями. У меня опыт!
Это они научили тебя играть в бейсбол?
Нет.
Ты говорила, что давно уже не играешь. А раньше много играла?
— Да.
Уголок ее рта чуть дернулся. Она явно упряма. И резка, быстра, умеет сразить противника его же оружием!
Мики улыбнулась ему.
Джек…
Осторожно! — заорал он.
Она нажала на тормоз, едва не воткнувшись в машину, резко остановившуюся перед ними.
Ты в порядке? — поспешно спросила Мики, когда он застонал и заворочался. Она поняла, что он инстинктивно нажал больной ногой на педаль воображаемого тормоза и сильно стукнул ею в пол.
— Да.
Я понимаю, настоящий мужчина никогда не скажет «нет»! Прости, что опять причинила тебе боль.
Можешь поцеловать меня и исправить положение.
Как хочешь, — сказала она, широко улыбаясь ему.
На горизонте показался госпиталь.
Тренер…
Я остановлю машину у запасного входа и найду кого-нибудь, кто выкатил бы коляску, — сказала она, поворачивая к зданию.
Пока ты не ушла…
Не надо. — Она остановила джип и посмотрела на него. — Это не должно продолжаться! Мне очень
