проезжал мимо и решил заскочить в гости.
У меня все в порядке, — заученно ответил Райли и поставил пиво на черную гранитную стойку.
Правда? — не поверил Шейн.
Правда. Мне повезло, что моим делом занимается лучший прокурор в Аризоне.
Он имел в виду Синтию, новую невесту Шейна. При ее упоминании темные глаза Шейна заблестели, но он не успокоился.
Странно: если у тебя все в порядке, почему ты так плохо выглядишь?
Большое спасибо, — съязвил Райли.
Прости, Рай, но это правда. И если бы я ставил диагноз, я сказал бы, что ты плохо спишь в последнее время.
Ну, так что? — Райли с шумом сорвал пробки с пивных бутылок, обошел кухонную стойку и поставил перед братом пиво. Шейн удобно устроился на большом кремовом диване из мягкой кожи, — Я вовсе не обязан отчитываться перед тобой. — Райли уселся в огромное, обитое парчой кресло и отхлебнул пива. — У меня достаточно причин, чтобы потерять сон. Ты же знаешь, какие у меня проблемы с правосудием.
Вот как? — Шейн не собирался отставать. — Именно поэтому на прошлой неделе ты завалил Анджелику Додд цветами? «Парад роз» мог бы украсить ими целую карнавальную платформу.
Откуда ты знаешь? — Райли нахмурился.
Я врач, у меня много пациентов, а пациенты любят поговорить.
Но им не следует сплетничать, а тебе не стоит слушать их сплетни.
— А что я, по-твоему, должен делать? — Шейн был по-прежнему невозмутим. — Ты мой брат, я беспокоюсь о тебе. Разумеется, я слушаю все, что мне говорят.
Райли смутился, раздражение сменилось досадой. Шейн был его братом. Он всегда так заботился о нем, был так деликатен, так терпелив.
О себе Райли не мог сказать ничего подобного.
Вообще с самого детства они с Шейном резко отличались друг от друга. У них были разные игры. Когда Шейн с удовольствием возился со своими манишками и лошадками, Райли вытряхивал кухонные ящики, пил шампунь, разбирал детский манеж, вываливался из окон.
Школьные дневники Шейна всегда были полны отличных оценок и восторженных отзывов о поведении. Райли не поднимался выше троек и четверок, и его дневники были испещрены ядовитыми замечаниями учителей.
Уже подростком Шейн знал, что хочет стать врачом. Он был гордостью школы и увлекался изучением американской культуры. Райли воевал со всеми предметами, кроме математики. У него с опозданием обнаружили дислексию — болезнь, из-за которой ребенок не может складывать слоги в слова. Еще хуже — по крайней мере, так считали его родители — было то, что он совершенно не старался. Его интересовали только девочки.
Оглядываясь назад, Райли не мог понять, каким образом им с Шейном, несмотря ни на что, удавалось оставаться хорошими друзьями. Ведь даже внешне они мало походили друг на друга, только волосы были одинаковыми — иссиня-черными. Во всем остальном они были абсолютно разными. Шейн унаследовал черты индейцев папагуа — были среди предков Форчеснов и такие. Райли же пошел в английских предков по материнской линии. И, тем не менее, братьев связывали тридцать два года тесной дружбы.
Райли, — тихий голос брата прервал ход его мыслей, — ты не ответил на мой вопрос.
Райли бросил на него растерянный взгляд. Шейн вздохнул.
У тебя с Анджеликой Додд что-то серьезное?
Райли помедлил с ответом, но всего лишь секунду.
Слушай, я думаю, будет лучше, если остальные члены семьи пока не будут знать об этом. Но ты прав — мы собираемся пожениться.
Что? — От неожиданности Шейн даже раскрыл рот, но тут же справился с собой. — Извини, я ничего плохого не имел в виду, — промямлил он, — это… это… великолепно.
Забудь о дипломатии. Она беременна, — прервал его Райли.
Да как же, черт возьми, такое могло случиться?
Райли покачал головой, изображая возмущение.
И это спрашивает врач? Подумай сам.
Я совсем не это имел в виду, ты прекрасно понимаешь. Но ты же всегда был так осторожен с женщинами, так непреклонен… и не давал никому ни единого шанса. Я был уверен, что уж с тобой-то этого никогда не случится.
Райли пожал плечами — он тоже так думал. А еще он думал, что никогда не будет испытывать к женщине то, что испытал в ту ночь: нежность, желание заботиться, быть причастным к ее жизни. Это было так не похоже на него.
Но затем случилось несчастье с Майком, и все пошло совсем не так, как ожидал Райли. Всю жизнь Шейн, а не Райли, был основательным и надежным человеком, поэтому неудивительно, что Райли был, застигнут врасплох, когда Анджелика обратилась к нему за помощью и поддержкой. Она нуждалась в нем, как корабль, застигнутый штормом, нуждается в пристани.
И ему это нравилось.
К тому же после всего случившегося она была так одиноки, а ему не стоило большого труда сделать для нее несколько несложных вещей. А как она была ему благодарна! Она ничего не говорила, но взгляд был красноречивее всяких слов, и Райли чувствовал себя рыцарем в сияющих доспехах.
Им обоим следовало бы узнать друг друга получше.
Но, в конце концов, не так уж это важно. Он быстро убедил себя в этом. Но все же…
— Ну что мне сказать? — Райли попытался улыбнуться. — Все мы люди. Я оступился. Теперь все, что и могу сделать, — это попытаться исправить свою ошибку,
Шейн уловил иронию в словах брата, но сделал вид, что ничего не заметил.
Да, но брак… это на всю жизнь. Ты уверен, что никогда не пожалеешь об этом?
Да, я знаю, в это трудно поверить, — в голосе Райли прозвучали саркастические нотки, — но даже у таких людей, как я, есть свои жизненные принципы. Я хочу, чтобы мой ребенок носил мою фамилию. Я хочу быть уверенным в том, что справедливость восторжествует, что он или она не будет страдать.
Послушай, — возразил Шейн, — это все красивые слова, и ты знаешь это не хуже меня. Каждый говорит их хоть один раз в жизни.
Может, ты и прав, а может быть, нет, — резко отметил Райли. — Но не могу же я сидеть, сложа руки!
Шейн неохотно покачал головой в знак согласия.
Нет, конечно, не можешь. И когда же свадьба?
Пока не знаю. Мне нужно уладить кое-какие детали.
Что, например?
Райли изобразил что-то руками. Трудно было понять, что обозначал этот жест. Потом он промямлил:
Ну, как это обычно бывает. Самые необходимые вещи — где, когда и так далее. Нужно еще уговорить Анджелику дать согласие.
Шейн поперхнулся.
Что ты сказал?
Она уже почти согласна, — быстро пробормотал Райли. Слишком быстро. Он постарался принять равнодушный вид. — Ей просто нужно время, чтобы обдумать мое предложение. Мы уже говорили об этом, она согласится, — добавил он уверенно. Чтобы Шейн не догадался, до какой степени он ни в чем не уверен.
Шейн не знал, а Райли не хотел говорить, что все дорогие букеты, которые он послал Анджелике, она подарила городскому дому престарелых. Она отказалась принять серьги с бриллиантами и браслет, которые он отправил ей с посыльным. Она не приняла также и золотое ожерелье с изумрудной подвеской. Оно не могло ей не понравиться. Больше того, она не отвечала на телефонные звонки и решительно отказывалась обслуживать Райли три вечера подряд, когда он сидел в ее секции ресторана «Кэмел коррал».
Райли не привык, чтобы ему отказывали. Одна лишь мысль об этом вызывала у него острое
