укусила.
Он напрягся и застонал.
Она задумалась. Это не было похоже на стон от боли. Внезапно он сбросил ее за волосы с себя. Потом в короткое мгновение она оказалась под ним. Ее угрожающее оружие брякнулось об пол, а его мертвенное лицо нависло над ней.
– Я думаю, твои зубы очень даже подойдут. – Его голос звучал, как раскаты грома.
Ужас сковал ее с такой силой, что ей показалось, она умирает. Она никогда не сможет разделаться с ним. Она сцепила зубы.
– Но не сразу, – сказал он, впиваясь в нее глазами.
Держа ее одной рукой за волосы, он пригвоздил ее к постели, потом сорвал с нее одежду до пояса.
Она отбивалась от него, царапаясь и лягаясь, но ее отчаянные попытки были для него не больше, чем махание крыльев мотылька. Он захватил ее руки и засунул ей за голову.
– Но сначала дай я покажу тебе свои зубы. – С улыбкой он наклонился к беспомощной груди.
Зажмурив глаза, она приготовилась к боли, но вместо этого почувствовала, как его влажный щекочущий язык кружил, дразнил, мучил ее тело, распутничая своим вероломным кончиком, желая вызвать растущее напряжение.
Он взял сосок в рот и ее сотрясли мучительные спазмы желания. По собственному желанию ноги раздвинулись, увлекая его дерзкое ищущее тело.
Его требовательные губы охватили ее рот в тот момент, когда он ею овладел.
Она чувствовала каждый горячий дюйм пульсирующей плоти, пока он не достиг сладкого источника мучений. Она изогнулась под ним, обняв его спину ногами. Она… Залаяла собака.
Викинг вскочил, оставив ее страшно неудовлетворенной.
Собака?
Она распахнула глаза и увидела свет раннего утра. Потом осмотрела каждый угол. Но никто там не прятался. Сбросив одеяло, она вскочила с постели и засунула ноги з шлепанцы, потом накинула свой голубой халат, сняв его с гвоздя.
«Может, вернулся Джейк? – думала она. – Нет, ведь у него нет собаки». Хотя она и знала, что дверь закрыта на засов и окна закрыты, она все-таки взяла ружье, которое теперь держала на стене возле кровати. На цыпочках она вошла в переднюю, выискивая каждую тень, потом украдкой выглянула в окно возле очага и посмотрела на площадку между домом и сараем.
Здесь она увидела его. Длинношерстный пес, похожий на колли, но с тупым носом, сидел на крыльце. Он был привязан к перилам. Над ним на перекладине висел клочок бумаги. Рэчел распахнула окно и посмотрела во все стороны. Похоже, что кто-то привел собаку, а сам ушел. Она чувствовала, что кто-то был на крыльце, пока она спала.
Пес лаял и дружески помахивал хвостом.
– Эй, дружище. Здравствуй.
Собака рванулась вперед насколько позволял поводок. Ее совершенно оборванный хвост качался.
«Если я уверена, что никого нет поблизости, я выйду отвязать его». Взяв ружье, она отперла дверь и распахнула ее. Осторожно осмотревшись, она вышла.
Собака возбужденно затанцевала вокруг нее.
– Ты, кажется, добрая, – сказала Рэчел, осторожно погладив собаку по голове.
В ответ та облизала ей пальцы.
– Ну-ка, давай входи.
Освободившись, собака прыгнула к Рэчел, выражая свою радость. После того, как она провела в одиночестве две жуткие ночи в большой пустой постели, у нее поднималось настроение от этого дружеского энтузиазма.
Забравшись глубже в шерсть, она обняла собаку. Через минуту, отпустив животное, она сказала:
– Садись. Мне пора достать ту бумажку.
Там было написано: «Собаку зовут Герцогиня».
Ничего больше. Ни приветствия, ни подписи – только это. Вероятно, это Джейк оставил животное, чтобы успокоить свою совесть. Никто бы больше не пришел тайком ночью, стыдясь показать свое презренное лицо. Порядочный человек пришел бы в середине дня, может, остался бы попить чайку.
– Иди сюда, Герцогиня. Пойдем сходим в коптильню и поищем тебе что-нибудь на завтрак. – Они пошли к деревянной, без окон, коптильне.
Там они увидели чернохвостого оленя, висевшего вниз головой на ветке дерева.
«Похоже, Джейк чувствовал себя виноватым за то, что оставил меня одну без запасов еды, – думала она, направляясь к туше. – Он думает, что я сама бы не смогла. Ему придется изменить свое мнение. Я могу. И я сделаю. Я уже не та – жалкая, слабая, послушная маленькая девочка. С этой минуты я буду сама о себе заботиться. Никто меня не сможет засунуть в тюрьму, никто не сможет обходиться со мной, как с какой-нибудь старой коровой, покупать или продавать, женить на том, кто побольше даст».
Рэчел повернулась, ее взгляд устремился в ту точку, где дорога исчезала в лесу.
– Ты слышишь это, Джейк? – крикнула она в сторону ближайших деревьев. – Я собираюсь прекрасно жить и без тебя. Даже лучше, чем с тобой.
