нее было неприятное чувство, что за ней наблюдают. Смешно, но добравшись до Пикадилли, она проехала мимо магазина Симпсона и покрутилась по узким улочкам Сохо, прежде, чем вернуться к месту встречи перед знаменитым лондонским магазином.
В тот день универмаг не работал. Только несколько человек, по-видимому, туристы, рассматривали витрины и бродили под искусно декорированными тентами. Ника Элбета среди них не было. Восемь часов плавно перешли в девять. Ника нет. Где он может быть? Спит в каком-нибудь кинотеатре? Пьет в ближайшем пабе, разрушая результаты шести месяцев, проведенных в клинике? Знакомое болезненное ощущение стало волнами накатываться на нее. Идиотка. Для сильной женщины она чертовски глупа. Всю жизнь терпит этот бич, позволяет негодяю трепать себе нервы, убивать ее. Хватит. Ник Элбет растворился Бог знает где или с кем. Он сделал ей любезность, спасибо большое. Она завязала с ним. Навсегда.
Внезапно Джорджина обезумела от голода. Весь этот сумасшедший день у нее крошки во рту не было. Сейчас она могла бы съесть лошадь. Проклятый Ник! Если бы он был здесь, можно было бы пойти в его самый любимый на всем свете ресторан Симпсона на набережной, съели бы ростбиф и нью-йоркский пудинг. Набережная! Паника охватила ее. Ник ждет у Симптона на набережной, пока она, четрова дура, ждала его у Симпсона на Пикадилли.
Джорджина проклинала себя, что не установила в машине телефон, отклонив эту идею, как слишком мещанскую. Пожалуйста! Она обращалась к богам всех известных религий. Пожалуйста, пусть он будет там! На душе скребли кошки. Поток автолюбителей словно специально препятствовал ей, она по дюйму продвигалась по Трафальгарской площади в сторону набережной.
– Джорджина! Слава Богу! Я думал, что-то случилось!
Случилось чудо. Ник Элбет собственной персоной ждет ее на тротуаре, забыв о своей, обычно небрежной манере поведения. Он даже не попытался скрыть радость и облегчение от ее прихода.
– Дорогой. Ты не поверишь. Я ждала у Симпсона на Пикадилли.
– Прямо как в фильме «Вдали от безумной толпы», когда Фанни Робин ждала сержанта Троя не у той церкви и потеряла его навсегда!
– Но мы нашли друг друга, Ник, и будем жить-поживать долго и счастливо!
Джорджина шутила только наполовину.
Хотя они и соблазнились ужином у Симпсона, в добавление ко всему купили жареной рыбы, чипсов и булочек с джемом для поддержания сил во время путешествия в Дувр. Никогда еда не была такой вкусной.
Все еще ощущая теплые поцелуи на своих губах и резкий соленый ветер с пролива, она мечтала оказаться на борту парома рядом с Ником. Наблюдая, как он медленно уплывает в темноту, Джорджина вдруг почувствовала дурноту. Только сейчас она заметила двух мужчин на верхней палубе. В сознании всплыли те же лица в ее офисе. Именно эти люди сопровождали отца Роксаны в Челси Мьюз.
ГЛАВА 20
МОНА
Воскресенье у Фрика.
Утром Билл Нел отвез Мону, Грега и Мелиссу в «Плазу» на поздний завтрак. Затем они прошлись по Пятой Авеню, посмотрели книги на лотках уличных торговцев и оставили детей в зоопарке, перед тем, как продолжить прогулку в особняке сталелитейного магната Генри Клэяф Фрика, построенного в Стиле Людовика XVI. Дом предназначался для жизни, но, главным образом, должен был стать местом хранения коллекций мебели, скульптур и картин. Будучи точным и аккуратным человеком, Фрик в своем завещании отметил, что оставляет особняк в качестве главного жилища любимой жене. После ее смерти дом со всеми сокровищами передавался в дар будущим поколениям. Он стал общественным музеем.
Мона знала, что Билл Нел очень предусмотрителен. Он спланировал эту воскресную экскурсию, как элегантный и вдохновляющий способ подготовить ее к завтрашнему прослушиванию. Отель «Плаза», великолепие Центрального парка, величие домов на Пятой Авеню со швейцарами у дверей, одетыми, как опереточные генералы, и под занавес визит в особняк Фрика, где, по обыкновению, Мона засмотрелась на портреты леди Гамильтон.
– Не удивительно, что лорд Нельсон втюрился в нее. Ну разве она не великолепна?
– Как сказать.
– Что ты имеешь ввиду? Я бы отдала мои зубы мудрости, лишь бы выглядеть, как она.
Билл застонал. Старая история. Навязчивая идея Моны о своей внешности. Он терпеливый человек и любит Мону. Сейчас у нее трудный период, поэтому он предпочитает не обострять ситуацию.
– Это зависит от того, чью точку зрения ты выбираешь. Эмма в исполнении Вивьен Ли была захватывающе красива: стройная, изысканная, неповторимая. Эмма Гленды Джексон – более исторически точна: неряшливая, крикливая, вульгарная особа, которая могла обставить по части выпивки самого Нельсона и без смущения рыгать за столом!
Вглядываясь в пастельные, романтические тона портрета кисти Ромни, Мона вздохнула.
– Я предпочитаю версию Вивьен Ли. Почему я не родилась с ее внешностью? Вместо…
Она обернулась к Биллу. Тот терпеливо провел рядом с ней все эти месяцы выздоровления, его уверения постоянны и непоколебимы. Ее нос выглядит прекрасно. Возможно, это не тот нос, который она хотела, но он выглядит прекрасно. Завтрашнее прослушивание состоится для самой большой, дорогостоящей и длительной рекламной кампании в истории телевидения. Это озвучивание, в котором у Моны шесть разных персонажей. Они будут петь секстетом, точнее, Мона запишет все шесть партий, а компьютер затем гармонично сведет их.
– Я знаю, ты ненавидишь, когда я говорю так, но ничего не могу поделать с собой. Я схожу с ума из-за того, что хочу выглядеть, как Вивьен Ли, вместо… – Мона поискала сравнение. – Вместо горбуна из «Собора Парижской богоматери».
Даже она рассмеялась, когда Билл изобразил Чарльза Лотона в роли урода. Подняв одно плечо, он искоса смотрел на нее, ужасно при этом гримасничая.
– Ты абсолютно права. Именно так ты и выглядишь.
