— А ты что, посторожить хочешь меня? — пошутил он, и понял, что неудачно.
Обернулся, взглянул на неё. Она свесила голову, оперевшись на руку.
— Не буду, — сказал не громко, — буду смотреть на тебя, как ты спишь… Можно?
— Дурак… — вздохнула устало и поставив чашку, привалилась к его груди, закрыв глаза.
— Нет уж!.. Только не здесь… Земля холодная… Вставай!
Аня с трудом разлепила тяжёлые веки, улыбнулась сонно.
— А говорила — не хочу! — усмехнулся он, — забирайся, я ещё покурю…
Она молча забралась внутрь, на прежнее место. Глубоко вздохнула. Через минуту сказала заплетающимся языком:
— Не вздумай сидеть… Иди… Без тебя плохо…
Дрогнуло сердце у него. Даже дышать тяжело стало. Не шевельнулся даже, сидя у костра. Напряглись уши, вслушивался в тишину. Лицо опалило жаром, то ли от огня, то ли ударила кровь.
— «Вот и ответила! Всё думала видно!» — вспыхнуло в голове.
Задумался, так задумался, что ощутил только, как сигарета начала жечь пальцы. Бросил, сразу закурил другую. И не хотелось курить уже, так, глядел, как тлелся красный огонёк, да дым струйкой стекал ввысь, изгибаясь вертляво. С трудом встал. Ощутил, как самого дремота валит с ног. Осторожно забрался внутрь. Всматривался в темноту.
— Ну где ты? — услышал из угла.
— Нагрелась? — спросил, затаив дыхание.
— Нет… Без тебя не уснуть… — услышал, как еле пролепетала она.
Пробрался осторожно, лег рядом, нежно обнял её плечо. Представил, будто дом уже готов и её на крыльце. В каком-то цветном сарафане и смеётся, глядя на него.
— Тут, такой дом будет! — прошептал он вслух.
— Быстрей бы… — наверное уже во сне, еле шевеля губами ответила она.
— Спи!.. — улыбнулся он.
— У… — простонала Анька.
Некоторое время он ощущал её тёплое дыхание, но сон соединял веки и он провалился в непонятное безвременье, теряя ощущение реальности.
Проснулся внезапно от лёгкого шороха. Это ветер, утренний ветер хлопал боком палатки. Солнечный диск оторвался то земли, в щелях забил его ослепительный свет. Перезвон птиц щекотал слух. Он ощутил приятное тепло сбоку, шевельнул головой. Аня спала тихо, и даже не сменила позы.
Долго. Очень долго он рассматривал её лицо с закрытыми глазами. Заворожённо изучал каждую чёрточку, каждый изгиб. Так пристально смотрел, что она шевельнулась. Затрепетали ресницы, потом вздохнула глубоко и медленно открыла глаза. Так смотрела несколько мгновений, пока не растеклась по лицу беспечная улыбка.
Ещё раз вздохнув, вытащила руку, взялась за его пальцы.
— Что, пора? — спросила шёпотом.
— Рано ещё… — улыбнулся он.
Она спрятала под одеяло руку, вытащила телефон и сунула ему в ладонь.
— Смотри… — опять шепнула улыбнувшись, — ну?..
— Около шести…
— Рано! — выдохнула шумно и закрыла с улыбкой глаза.
В комнате слышалась какая-то беготня. Тамара отложив сумки, только что отдышавшись и не раздеваясь, зашагала по коридору.
Аня, шустро одеваясь, пихала что-то в большой пакет, стоящий на кресле возле двери.
— Ты уже… Так рано? — робко мигала Аня глазами.
— Я смотрю, ты собралась куда-то? — с ехидцей склонила голову Тамара.
— Я… Андрюшке отнесу. Он готовит сам и некогда… Он, по вечерам работает тоже… Когда все уйдут! Торопится всё… — отчего-то оправдывалась дочка.
Тамара зашла, закрыла дверь, и повернувшись к Ане, прислонилась к двери спиной.
— Ты надолго? — смотрела в упор, пряча ухмылку.
— Я?.. Я не знаю! Погуляем, вечером…
— Угу! — не сводила Тамара глаз.
У Ани опустились руки. Внутри что-то дрогнуло.
— А вчера? Долго гуляли?
— Вчера?..
— Ты где, вчера, ночевала-то?
— Я?.. Спала…
— Где?
— В палатке… — ссохлось у неё в горле. Стоять ужу не могла, подкашивались ноги. Не поднимая глаз и не чувствуя ног, села на край кресла, глотая слюну.
— Долго спала? — продолжала допрос Тамара.
— В шесть… Андрей разбудил… — не своим голосом ответила она, глядя в стену.
— А потом?
В голове у Ани помутнело, плохо понимала суть вопросов.
— …Потом, пошла… К Вадьке зашла… Домой зашла… Утром…
Тамара замолчала на небольшое время. Прошла тихо в комнату. Села на стул, заглянула в окно.
— Ань, ты соображаешь, что ты делаешь? — повернула она голову.
— Да. Я?.. Ничего…
— Аня!!
— Мам! — почти выкрикнула, — Он когда машину продал! Из за меня! Хотел! В город сторожем или кочегаром! Денег оставил чуть-чуть себе!.. Он боялся, что я!.. Мам! Ему плохо! Без меня плохо! — задохнулась она. Слёзы потекли сами, без плача.
— Тихо! Тихо! Тихо!.. — успокаивала не громко мать. — С чего ты решила, что ему без тебя плохо?
— Сам сказал! Сказал, не дотронусь даже, если захочешь!.. Сказал, только не уходи!.. Сказал!..
— Ладно, ладно!.. Тише! — привстала Тамара.
Анька осеклась. Отвернулась. Застыла, как изваяние. Даже слёзы не стала вытирать. Руки не шевелились.
Тамара прошлась по комнате, скрипнув половицей. Подошла к двери. Развернувшись опять прижалась спиной снова, подсунув ладони под поясницу.
— Так, значит… — Непонятно продолжила она, — что? Значит, любовь, выходит?.. — повернула голову к дочери.
Анька только вздохнула со всхлипом, запрокинула глаза к потолку.
— А ты уверена? Аня? — спокойно продолжила Тамара. — У вас, смотрю, серьёзные планы.
— Ольга мне рассказала, про «игру», про реальность, про нестоящие чувства… Ты же ей веришь, теперь?!
— Конечно. Теперь верю.
— А мне не веришь!.. — всхлипнула Аня.
— Разве я так сказала? — пожала мать плечом, — главное, ты сама бы верила!
— Я — верю! — тут же выпалила твёрдо.
— А!.. — протянула Тамара шуточно. — Ну! Чего стоишь-то?
— Чего?..
— Беги тогда!.. — улыбнулась мать, — время-то, смотри уже! — приоткрыла она дверь.
Анька вдохнула, улыбнулась криво. Встала сразу, собирая ручки пакета подрагивающими руками.
— Пойду? — подняла пакет.
— Аня… — смотрела Тамара пристально, — только без глупостей, хорошо?
— Мам! Что я, дура, что ли?.. — вырвалось у неё громко.
— Была бы дура… Я бы с тобой не так и говорила. Ладно, беги!.. Телефон возьми…
