щекой.— За ручку привели.
— Филя,— недовольно сказала учительница.— Мы ещё не начали занятий, а ты уже нарушаешь дисциплину. Подвинься, дай место Юре.
«Газик», зарычав, рванулся с места. Мальчишки и девчонки, как по команде, повернули головы к окнам. Учительница постучала карандашом по столу:
— Не отвлекайтесь, дети, поговорим о том, как вы провели каникулы. Послушаем Иру Маслову. Ирочка, рассказывай!
Из-за парты вскочила быстроглазая девочка с бантами, похожими на крылья бабочки, выпалила скороговоркой:
— Мы с Олей Козловской помогали нашим мамам на ферме.
— Теперь послушаем Клаву Могильницкую.
Рыжая, как огонь, Клава встала без суеты, сказала медленно, веско:
— Вся наша звёздочка снимала вишни в саду третьей бригады. В августе я отдыхала у бабушки в Крыму.
— Садитесь, девочки. Ваш отдых был полезным. Ну, а как ты, Филя, провёл каникулы? Я к тебе обращаюсь, Колотович!
Филя встал нехотя, зашмыгал носом, ковыряя краску на парте.
Быстроглазая с бантиками-крылышками вскинула руку:
— Софь Александровна, он всё лето голубей стрелял из рогатки. И воробьев. И кошку к забору привязал. Мы с Олей хотели отвязать, а он нас затолкал в крапиву.
— Садись, Колотович, тебе похвалиться нечем. Спросим новенького. Что ты, Юра, можешь нам сказать?
Он неожиданности Юрка пришёл в замешательство, но все глядели на него так внимательно, с таким интересом, что страх как рукой сняло.
— Когда жили на Дальнем Востоке, я со Славиком Мартынюком и Кешей Кретовым в тайгу ходил. В тайге, знаете, как интересно! Один раз мы даже видели, как охотники несли живого тигра...
Девчонки ахнули, кто-то из мальчишек восторженно крикнул: «Вот здорово!», лишь Филя пренебрежительно сморщился и даже плюнул под парту:
— Всё он врёт, Софь Александровна! Про тигра он выдумал...
— А вот и нет! А когда мы сюда приехали, я подружился с Шахом, он у нас ухаживает за собаками. Я ему помогаю обед для собак варить, картошку чищу, ещё — дрова складываю.
— Врёт он, Софь Александровна!— радостно взвился над партой Филя.— Кто же для собак обед варит! Они сами жрут что попало...
— А вот и не вру,— возмущённо стал доказывать Филе Юрка.— Сам ты ничего не понимаешь, вот...
— Садись, Юра. Не обижай, Колотович, товарища: Юра нам рассказал правду.
Прозвенел звонок. Дети, хлопая крышками парт, ринулись к двери. Многие сразу высыпали во двор. Несколько мальчишек окружило в коридоре Юрку. Один из них — веснушчатый с вихорком волос на лбу заинтересованно спросил:
— А тигр большой был?
— Болыыу-ущий! Полосатый такой. И тяжёлый-тяжёлый! Его отловили для зоопарка.
— А он кусался?
— Как же он мог кусаться? Ему надели намордник. Рычал здорово, вот так — ррр, ррр!.. И пена на губах.
— Вот бы увидеть!
— Развесили уши,— сказал подошедший Филя, презрительно глядя на Юрку.— Пошли играть, что вы его слушаете, всё он врёт...
— Да иди ты, Филя!.. А тайга — большая?
— Ещё какая! Там можно пройти хоть двадцать километров, всё будет тайга и тайга.
— Развесили уши... Врёт он и про тигра, и про тайгу. И про собак тоже врёт. Врунишка, врунишка, а сам за мамину ручку держится. Маменькин сынок...
— А вот и нет...
— Все пешком ходят, а он на машине с мамой приехал. Подумаешь, директор какой, адмирал- генерал.
— Ему ходить далеко,— пришёл на помощь Юрке кто-то из мальчишек.
— А Витьке вон и Антосику тоже далеко ходить, так их никто на машине не возит.
— Мне одному надо ходить потому что,— сказал Юрка.— Через лес.
— Ага, боишься, боишься!— тут же заорал Филя.— Так бы и сказал, что боишься. Трусишка, трусишка!..
— А вот и нет...
— Трусишка!
— Я трусишка, да?
— Перестаньте, ребята,— сказал веснушчатый с вихорком на лбу, но совет его явно запоздал: Юрка уже толкнул Филю в плечо, Филя — Юрку, сцепились и, тузя друг друга, покатились по полу. Мальчишки бросились разнимать их. Зазвенел звонок. Из класса вышла учительница:
— Что здесь происходит?
Юрка и Филя, нахохлившиеся и виноватые, заняли места за партой — последними.
— Колотович, Яскевич, встаньте!— строго сказала учительница.— Объясните, что произошло?
— Он первый меня толкнул,— сказал Филя.
— Это верно, Юра?— спросила учительница.
Юрка виновато глядел в пол.
— Такой хороший мальчик и — драться... Некрасиво, Юра, нехорошо. Придётся вызвать в школу твоих родителей.
— Он не виноват,— возмущённо крикнул веснушчатый с вихорком.— Филя его всё время задирал, Филя виноват, Софья Александровна.
Класс зашумел, дружно подтверждая вину Фили.
— Перестаньте!— поморщилась Софья Александровна.— Колотович, садись за первую парту. Зина, пересядь к Юре. Надеюсь, Яскевич, девочку бить не будешь.
Юрке было обидно: до чего же он невезучий... Вчера, желая сделать добро лучшему своему другу, сам того не ведая, поступил бесчестно. И сегодня ведь он ничуть не хотел этой драки...
До конца урока он почти ничего не слышал из того, что говорила учительница. На большой перемене к нему подбежал Филя, сделал пальцами над головой рожки и проблеял:
— Бе-э-э! Что, получил, хвастунишка?
Но тут же Филе пришлось отступить — подошли веснушчатый с белым вихорком Витя Степанюк и худенький Антосик Вырвич.
— Хочешь с нами дружить?— спросил Витя, протягивая руку.— С Филей мы никогда не дружили, а с тобой будем.
— Нам тоже далеко ходить, только в другую сторону,— добавил Антосик.— Зимою, а ещё когда дождь, и нас в школу возят.
— А в тёплые дни мы ездим на велосипедах. Хочешь, в нашу деревню съездим? У нас там река и вообще — красиво!
— Хочу.
— На, Юра,— Антосик протянул Юрке спичечный коробок.— Жука поймали...
Юрка почувствовал себя веселее, а на последнем уроке опять пал духом. Глаз болел, нос распух... Что он скажет папе и маме?
Софья Александровна уже давала задание на дом, когда в школьный двор въехал «газик» и остановился у всех на виду, под стеной сарая.
— Мамочка прикатила!— объявил Филя.
Юрка склонил голову к самой парте.
