калачиком Теодора. С парнишкой творилось черт-те что, мы уже второй день в пути, а он в человека перекидывается, только когда вплотную ко мне подходит, а до этого даже мое знаменитое антимагическое поле не помогало. Нужен был прямой контакт – погладить, например, и то ненадолго хватало. Да, приложило его сильно. А ведь так все чудно начиналось…
Утром состоялось общее собрание всех учителей нашей академии, посвященное предстоящему соревнованию. Мне это мероприятие было вдвойне интересно еще и тем, что я впервые мог увидеть всех преподавателей. Да, народ тут не очень общительный, а учительской как таковой просто нет. Все отсиживаются по своим кабинетам – ну не считая редких встреч у ректора. Конечно, я все прекрасно понимаю, ибо каждый грамотный человек даже в нашем мире знает, что маги – страшные индивидуалисты, и их хлебом не корми – дай посидеть в одиночестве, почитать умные книжки, поварить всяческие зелья и построить далекоидущие планы на господство над миром, короче, развлекаются, как могут. Вот. Или, с другой стороны, может, просто нагонят себе флягу самогона, хлопнут по чарке, чтобы, значит, все чакры прочистились, и на боковую. Ну как бы то ни было, мне это даже несколько нравится. Урок закончился, заполнил журнал, потом за ним прилетает такая симпатичная маленькая феечка (характер у этой малютки еще тот – стервочка порядочная), ты ей вручаешь сию книжицу – и усё, свободен, как муха в радиаторе. Хотя, наверное, скучновато было бы, если бы не моя дружная компания. Один Батон чего стоит. Я тут ему с месяц назад рассказал сказочку нашего незабвенного Александра Сергеевича, так он втемяшил себе в голову, что он, дескать, ничем не хуже того ученого кота, а даже лучше, и теперь на переменках детишкам пытается сказки сказывать и песенки петь.
Блин, лучше бы не делал, а то после очередной песенки про парней, пошедших в гости к местной красавице… гм, запуск столярной киянки, оказавшейся (совершенно случайно, честное слово, случайно) у меня под рукой, прошел успешно, цель была поражена и выведена из строя на целый день. Думаете, эта сволочь успокоилась? – угу, держи карман шире. На следующий день этот паразит с перевязанной головой забрался повыше на наш внутриклассный дуб – и давай горланить частушки, – тут я не выдержал и попросил ребяток подмочь. Кота жарили, били и парили минут десять. Парни выстроились в линейку и под моим чутким руководством колбасили по цели всеми типами заклинаний. Правда, бить приходилось осторожно, чтобы не повредить сильно деревцу, а то эльфийки бы тут такое устроили… да и вообще все уже к нему привыкли. Эльфийки ухаживали за дубом, убирали опавшую листву, поливали, ну и прочее. Да и посидеть все под ним любили, особенно после уроков. Девчонки вообще повадились тут домашние задания делать, так что мне в последнее время пришлось задерживаться на работе. Посему можно сказать, что дерево стало просто членом нашего класса. Кот, кстати, этим бессовестно пользовался и, изображая из себя первоклассного ниндзю, прыгал по дереву, строя в нашу сторону всякие некультурные фигуры при помощи лап, языка и хвоста, однако был сбит прицельным выстрелом молнии и передан Дорофеичу для исправительных работ. Туалет у нас после этого заработал, а за Батоном неделю мухи охотились – очень уж у них любовь к нашему пушистику проснулась, просто не оторвать. Только вот тягу к рассказыванию сказок и к песням это у него не отбило, правда, теперь все это обрушивалось на наши с завхозом головы, едва мы собирались перевести дух под сенью классного дерева.
Ну да ладно. Так, ах да. Короче, народу в приемной у ректора набилось человек двадцать, я даже и не предполагал, что у нас столько учителей наберется. Правда, из всех присутствующих я знал только Герберта, да еще ту учительницу, к которой мы вместе с Гоймерычем в мой первый день в академии заглядывали, ну и, конечно, Криса. Тот находился здесь в качестве представителя от драконов и, по его словам, просто зашел поинтересоваться, что в этом году будут за команды. Блин, соглядай чешуйчатый, после того как его сестренка влепила мне этого дракончика на шею, вообще ходит за мной по пятам как привязанный, и даже во время урока за окнами мелькает что-то золотистое, проносящееся мимо на высокой скорости.
Ну вот, короче, толпа набралась приличная. Но что интересно, все стоят особняком и даже друг на дружку не смотрят, а вид у многих – не переплюнь через губу. Одна наша тройка в составе Герберта, меня и Криса пристроилась в уголке и потихоньку травила друг дружке анекдоты. Правда, в основном травил их наш паладинчик, причем все страшно пошлые и бородатые, отчего молодой дракон постоянно краснел и тихонько хихикал в кулак, а я покровительственно улыбался и исподволь разглядывал окружающих. В принципе ничего такого, многие даже одеты вполне современно, один вон вообще с разноцветным гребнем на голове и какой-то фиговиной типа «подшипник от Белаза», висящей на пудовой цепи, что обхватывала тонкую шею этой колоритной персоны. Интересно, что он преподает? Магию тяжелого рока и хеви-метала?
– Учитель алхимии, – услужливо подсказал Крис, заметив мой интерес.
Вот удивил. По моему мнению, алхимики – это такие типы в прожженных халатах и с колбочками в дрожащих руках, вечно что-то смешивающие в своей задымленной лаборатории. Никого не напоминает? Точно… наш любимый Антиох батенька Гоймерыч – вот яркий типаж, а это? У нас в доме Ванька с первого этажа в таком прикиде одно время ходил, так бабульки аж крестились, а одна так сходила в церковь, уговорила батюшку освятить ей бидончик воды – и вечерком подкараулила пацана в подъезде. Не знаю, то ли там батюшка что-то насвятил или просто парня до колик напугал решительный вид старушенции, окатившей его водой в полутемном подъезде и для верности долбанувшей по кумполу молочным бидончиком, однако с той поры он подобными заморочками не очень-то увлекался.
Я на несколько минут «завис», мысленно рассуждая о разнообразности моды в различных мирах. Ну снизошло на меня философское вдохновение, что поделаешь. И уже ведь почти нащупал какую-то страшно умную мысль и достиг нирваны на почве рассуждений о высокой моде, как опять прервали. Блин, вот так и гибнут великие идеи: только вознесешься в небесную высь, как тебя хвать за штанину – и лицом в… ладно, проехали.
Я повернул свое страшно умиротворенное лицо к Крису и состроил зверскую гримасу, которая должна была показать дракону всю мою степень неудовлетворенности прерыванием столь значимого мыслительного процесса. Дракоша мне только ласково улыбнулся (етить его за ногу) и показал глазами куда-то за спину. Я обернулся и… здрасте. Передо мной стоит высокий тип в черных одеждах и смотрит на меня таким взглядом, – блин, будь у меня с собой бидончик молока, точно простокваши бы наделал. В смысле от его взора любое молоко бы скисло, причем в промышленных масштабах.
– Учитель этого… – Тип пощелкал костлявыми пальцами, точно забыл слово. – Э-э-э… труда.
– Да, и что? – Я вопросительно приподнял бровь.
– Насколько я понимаю, вы не маг?
– Вы правы.
Вот ведь сноб, даже и не представился, смотрит на меня, точно на препарированную лягушку, у меня аж кулаки зачесались. Знаете, не люблю я таких высокомерных типов, хотя, конечно, люди всякие бывают, но от этой долговязой личности прямо пышет высокомерием и презрением.
Ну значит, этот тип меня осматривает с ног до головы и так презрительно говорит:
– Ваш ректор, похоже, совсем стар стал, всякие отбросы в академию набирает… – Сказал так и обводит всех собравшихся вызывающим взглядом.
Ну я не очень-то и обиделся, нужно мне еще обижаться на всяких дрыщей в черном, правда, мой правый кулак, устремившийся в полет, поймал Крис, а на левой руке почему-то решил повисеть Герберт. Ну а так нормально, я даже ему улыбнулся – нежно так, по-дружески, нервно дергая левым глазом.
– Что, плебей, и сказать нечего?
– Почему нечего, – раздался откуда-то из толпы знакомый голос. – Если хотите, господин Замнякис, я скажу.
Все дружно расступились, пропуская нашего ректора с неизменной трубкой в руках. Следом за ним шел Генрих, который вежливо мне кивнул и так зыркнул на этого дрыща, что тот аж побелел от испуга. Я мысленно сделал себе пометочку побольше узнать о таинственном секретаре Мангалыча, ибо в академии его явно побаивались. Блин, сколько у меня этих пометок уже накопилось, солить можно, причем вместе с мозгами, – ладно, придет время, потихоньку разгребусь.
Тем временем типок в черных одеждах ретировался куда-то в глубь толпы и затих.
– Коллеги, прошу всех пройти в зал совета, – сказал ректор и почему-то озорно мне так подмигнул (затейник, блин, старый).
Все потянулись ко входу в кабинет, а я повернулся к Крису, который все еще держал меня за руку. Елки, мне даже неудобно стало.
