Дмитрий Сергеевич Кружевский
Тихий шёпот звезд - 1
Реконструктор
Пролог.
Император Руссарии был молод, по мнению некоторых членов правительства даже слишком молод, ибо ему едва перевалило за третий десяток. К тому же, по мнению большинства, слишком увлекался техническими диковинками, тратя из итак небогатого бюджета страны порядочные суммы для спонсирования разработок всяких проходимцев.
- Что ж возможно они не так уж не правы...
Император вздохнул и, кинув на стол папку с отчетом испытательной комиссии, потянулся. Поднявшись из удобного кресла обитого дорогим красных бархатом, он подошел к окну и несколько минут рассеянно смотрел на пустынную придворцовую площадь.
- Может они и правы, - повторил император. - Но что же делать, что...?
Он прижался лбом к стеклу, чувствуя, как его прохлада несколько остужает разгоряченный бессонницей мозг.
Слишком многое свалилось на него за последние годы. Вот еще каких-то шесть лет назад он был обычным каплеем на Северном флоте, а теперь Император разоренной последней войной некогда великой страны. Голод, разруха, неподчинение окраин центру, разгул бандитизма - вот лишь малый перечень того что оставил ему в наследство так безвременно умерший отец.
А ведь каких-то десять, пятнадцать лет назад Руссария считалась одной из величайших держав Евраского континента и вступила в войну с Генранией в рассвете своего могущества, исполняя союзнический долг по отношению к странам Артанской коалиции. Война ожидалась не затяжной, ибо по всем разведданным армия Генрании находилась в довольно плачевном состоянии, а на самом деле...
Император вздохнул.
На самом деле их войска встретились с прекрасно оснащенным противником, который к тому же обладал передовым вооружением и далеко не в единичных экземплярах, как порой бывало в их армии. Например, те же танки. У Руссарии их было всего около двадцати штук, и они являлись гордостью инженерной мысли империи. Он лично никогда не забудет, как впервые увидел эти угловатые громадины величиной с двухэтажный дом, медленно ползущие вдоль трибуны, на которой его отец принимал парад. Помниться его тогда охватил какой-то животный ужас и одновременно восторг. Как он тогда гордился за свою страну - радовался ее силе и мощи.
У Герании танков оказалось в десять раз больше.
Первая же серьезная битва показала превосходство армии Герании над войсками союзников и была выиграна лишь благодаря какому-то чуду и героизму руссарских солдат. Но это была лишь одна победа в череде более серьезных поражений. Мало того Артанская коалиция принялась разваливаться подобно карточному домику, а некоторые ее члены даже присоединились к Герании, обратив свое оружие против бывших союзников.
В результате, пять лет кровопролитнейшей войны и как финал - позорный мир, заключенный на условиях победителя, по которому страна теряла около двадцати пяти процентов своих территорий. Это, а еще навалившиеся проблемы, недоверие народа, предательство собственных генералов - подкосило здоровье отца и, через пару лет после окончания войны, он скончался, оставив полуразрушенную страну своему сыну.
Молодой Император провел пальцем по стеклу, запотевшему от его дыхания и, развернувшись, вернулся к столу. Открыв резную шкатулку, он пару минут мял в пальцах дорогую Гайтонскую сигару, рассеянно оглядывая заваленный папками и чертежами стол, затем откусил ее кончик и щелкнул зажигалкой.
Конечно, все это ерунда, и тут его министры правы, но есть надежда, что среди этих фантастических проектов найдется хоть один, который послужит на благо страны. А страну надо восстанавливать, восстанавливать и собирать в кулак, приводя к порядку мятежные регионы. Ну а для этого надо привести в порядок практически деморализованную армию, восстановить ее боеспособность и вооружить новейшим оружием. К тому же надо учитывать, что война может в любое время вспыхнуть вновь. Он, в отличие от некоторых своих министров, не строил иллюзий на счет этого мира с Геранией. Та пошла на подписание мирного договора лишь потому, что ее экономика сама довольно сильно пострадала в этой войне, однако с тех пор минуло уже семь лет и доклады тайной канцелярии были неутешительны. Судя по последним данным, к власти в Герании пришли довольно экстремистки настроенные силы, а значит ожидать можно всякого.
Мало времени, слишком мало. Император затянулся ароматным дымом, и устало опустился в любимое кресло. Конечно, за пять лет и им сделано немало, хотя надо признать, что в первые два года он наломал дров.
Он усмехнулся и, стряхнув пепел в изящную пепельницу, выполненную в виде мифического змея, взял из стопки следующую папку.
'Снаряд, движимый посредством реактивной струи'.
Что за бред? Император быстро пролистал несколько страниц покрытых не очень разборчивым почерком и щедро снабженных какими-то чертежами, вздохнул, и уже хотел было бросит в стопку с подобной ерундой, но почему-то остановился. Вновь открыв папку, он несколько минут задумчиво смотрел на странный остроносый снаряд, снабженный небольшими крыльями, затем тяжело вздохнул.
- Министры меня точно заставят отречься, - пробормотал он, усмехнулся и размашистым почерком вывел на обложке папки: 'Выделить подателю сего документа на разработку проекта сто золотых'.
Часть первая.
'Аэронавт'
Глава 1.
Сергей откинулся в кресле и, сжав кулаки, со злостью обрушил их на подлокотники. Что за ерунда, такого просто не может быть!! И ладно бы выход из строя какого-то блока компьютера, это, не смотря на их надежность, иногда случается, но одновременный отказ практически всей бортовой электроники, что-то вообще из разряда фантастики. Причем, судя по всему, полетели и дублирующие системы, а главный компьютер вообще впал в состояние какой-то прострации, не реагируя на команды, а только констатируя очередной отказ оборудования и оглашая при этом рубку корабля пронзительным сигналом тревоги.
Сергей вздохнул и, поднявшись из кресла, подошел к вмонтированному в стену техническому шкафчику. Пару минут перебирал лежащие там инструменты, постоянно морщась от очередного вопля тревоги и, в результате, остановил свой выбор на детекторной отвертке и молекуляторе.
Подойдя к приборной панели, он отщелкнул держащие пластиковую облицовку клипсы и принялся копаться в ее разноцветных мерцающих внутренностях. Наконец сирена взвыла последний раз и замолкла, а в кабине корабля, зависшего над четвертой планетой неизвестной системы желтого карлика, наступила тишина.
Мужчина удовлетворенно усмехнулся и, поставив панель на место, вернулся к креслу пилота. На
