находился основной пульт управления реактором, и разбираться с ним. В результате их манипуляций из корпуса корабля выдвинулась огромная прямоугольная секция, в которой, как в обойме пистолета, были уложены матово-серые цилиндры.
– Похожи на стандартные лактриум-энергоблоки, – сказал Лайнос и, заметив вопросительный взгляд парня, пояснил: – Некоторые типы двигателей, применяемых на наших кораблях, были созданы благодаря найденным остаткам дайтанских космолетов.
Керк понимающе кивнул, припомнив, что некогда и земляне пошли по такому пути, найдя корабль таинственных «хомоту» и просто скопировав его двигатели.
– Хотя не уверен, – продолжил профессор. – Я их видел только во время загрузки на корабль, ну и в какой-то познавательной передаче слышал, что эти блоки представляют собой пустотелые цилиндры, заполненные цементринной пастой, внутри которой находятся несколько стержней из уплотненного лактриума. Кстати, довольно красивый металл с необычным голубоватым отливом, его у нас еще в ювелирных изделиях частенько используют.
– Это нам все равно мало что дает, – заметил Керк, заставив обойму с топливными стержнями вернуться на прежнее место и отключив камеры внешнего обзора.
– Ну почему? – Лайнос в задумчивости почесал один из лобных наростов. – У нас ведь база торговцев под боком. Даже если в этом корабле дайтанцы применили что-то другое, то не надо забывать – торгаши на этой планете собирают все, что осталось от них. И существует возможность…
– А вы отчаянный, профессор, – покосился на ученого Керк. – Предлагаете совершить набег на хорошо охраняемую базу?
– Не очень-то она и охраняется, – отмахнулся тот. – Полевая маскировка да датчики движения, ну еще несколько стационарных излучателей по периметру, явно управляемых с какого-то поста охраны, – от кого им тут защищаться-то? Даже патрулей нет.
– Откуда подобная информация?
– Да так, была как-то мысль проникнуть на базу и пробраться на корабль, однако так и не решился этого сделать, – Лайнос развел руками. – Признаю, несколько трусоват.
– Отшельник, а что это за база, о который вы постоянно упоминаете? – вмешался Намар, который все это время безмолвной тенью следовал за ними.
– База как база, та, что расположена в предгорных топях, – ответил Лайнос и, покосившись на танара, ухмыльнулся: – Ах да, забыл, что о ее существовании только ваши главные знают.
– В предгорных топях? – «ищущий» непонимающе посмотрел на профессора. – Это же самое гиблое место на острове.
– Да нет там давно никаких топей – одна голографическая видимость. Нет, немного болотистой местности по периметру оставили, чтобы лишний народ не бродил где не надо, но проходы есть, так что пробраться можно.
– И все же этот вариант оставим напоследок, – сказал Керк, прекрасно осознавая все трудности и опасности, связанные с проникновением на подобный объект. – А пока поищем другие возможности. Старых развалин тут много…
– Много, – кивнул Уфин. – Только чтобы в них отыскать что-то полезное, нужно устраивать полномасштабные раскопки. Как ты себе это представляешь?
Вопросы, вопросы. Керк провел рукой по лицу, мотнул головой и подумал, что, видимо, стоит последовать примеру своих спутников и поспать хотя бы пару часиков. Разгадка тайн чужого космолета весьма увлекательное занятие, но если он будет себя так загонять, то этому явно не поспособствует. Он нажал на кнопку, заставив рукоятки управления исчезнуть в специальных нишах, и, поднявшись с кресла, выбрался из кабины на крыло истребителя. Легкий толчок рукой, и задранный вверх фонарь кабины с тихим шелестом опустился. Керк спрыгнул вниз и, привычно похлопав истребитель по корпусу, отправился в свою каюту.
Уже больше земной недели они с Намаром жили в корабле дайтанцев, занимаясь его изучением. Каюты были рассчитаны на шестерых и имели в проекции непривычную трапециевидную форму с нишами в стенах, где размещались спальные места членов экипажа. Еще в каюте было несколько встроенных в стену шкафчиков и довольно просторный душ и туалет. Последние практически не отличались от земных, поэтому Керк сразу понял назначение цилиндрической кабинки с отверстиями в потолке и небольшого отсека с размещенным там креслицем. В шкафчиках обнаружились упакованные в герметичные пакеты комбинезоны, подобные тому, что носил Лайнос, и Керк с удовольствием скинул надоевший доспех, подобрав себе подходящий по размеру. К его большому удивлению, Намар вскоре последовал его примеру. Вообще, «ищущий» довольно быстро осваивался в необычной обстановке и уже спокойно реагировал на окружающее. А вот Лайнос почему-то упорно не хотел здесь оставаться, постоянно возвращаясь в свою каморку на вершине пирамиды, которая по своей сути являлась обычным ангаром для космолета, пусть и несколько непривычной формы. По словам профессора, внутри чужого корабля он чувствовал себя крайне неуютно, и оставалось только удивляться, как это он занимался его исследованием в одиночку. Впрочем, Керк и не настаивал на его постоянном присутствии, тем более что Намар прекрасно справлялся с обязанностями переводчика, хотя и не знал значения многих слов, и юноше приходилось интерпретировать их самому, подбирая земные аналоги – порой ошибочные. Например, после того как они попробовали включить подачу воды в каюты, им с Намаром пришлось очищаться от какого-то липкого порошка, распылившегося в воздухе и, вероятно, предназначенного для тушения пожаров.
Двери послушно разошлись, пропуская Керка в каюту, и световые полосы, змеящиеся по потолку, вспыхнули бледно-синим светом, заставив спящего Намара поморщиться и, недовольно дернув ушами, натянуть одеяло на голову. Керк мысленно чертыхнулся и, развернувшись к панели управления освещением, что располагалась рядом с дверью, перевел ползунок практически в крайнее положение, погрузив комнату в полумрак. Вообще, со светом сперва возникли некоторые проблемы: он включался, стоило кому-нибудь войти в каюту, и категорически отказывался гаснуть, пока внутри хоть кто-нибудь оставался, так что первую ночь на корабле им пришлось спать при полном освещении. Хотя в тот день они с Намаром так вымотались, что не обратили на это особого внимания. А на следующий день Керк быстро сообразил, что прямоугольная желтая пластина у двери – сенсор включения освещения, а ползунок внизу является его регулировкой. К сожалению, свет упорно продолжал включаться при любом положении ползунка, стоило только открыть дверь снаружи, и единственное, чего удалось добиться, это его приглушения. Скорее всего, освещение настраивалось, но единственная панель с экраном, что размещалась на стене каюты, не функционировала, как, впрочем, и другие подобные панели по всему кораблю, так что Керку пришлось отложить решение этой проблемы на будущее. Он стянул с себя комбинезон, бросил его в шкаф и, закрыв дверцу, с легким вздохом облегчения растянулся на кровати.
Ай лежала в траве, раскинув руки и бездумно смотря на плывущие по небу облака. Такого финала их путешествия она не ожидала, как и этой бури отчаяния, что разыгралась в ее душе. Оказывается, она намного сильнее привязалась к своему карду, чем думала. В последнее время их маленький разношерстный отряд превратился в настоящую дружную сплоченную команду, и хранительница уже не чувствовала себя этаким дополнением к юному карду, обязанному лишь защищать того от различных напастей да угождать его прихотям во время долгого похода. Впрочем, надо признать, что Эрай всегда общался с ней если и не на равных, то и не унижая достоинства своей спутницы. На ум неожиданно пришли слова Кануд: «А что меня ждало по возвращении? Теперь я свободна…»
Ай застонала, вцепившись пальцами в податливую землю.
Что ждет ее по возвращении? В том, что она оставила своего карда, ее вины нет – пойти против воли Вершителей она не могла. Значит, наставницы наверняка посчитают ее задание выполненным и скорее всего отдадут какому-нибудь высокоуровневому карду, который в очередной раз решил сменить свою старую хранительницу на более молодую, и тогда…
– Не хочу, – Ай застонала, неожиданно осознав, что понимает выбор Кануд. – Не хочу…
Она уже почти жалела, что Эрай так и не решился позвать ее ночью в свою палатку, дабы воспользоваться тем, что ему положено.
«Мы сами вершим свою судьбу, принимая те или иные решения, и порой они заводят нас очень далеко… слишком далеко. Но это наш выбор… мой выбор…» – она словно наяву услышала слова Керка, которые он сказал ей некогда у костра. В тот вечер она расспрашивала юношу о его родном мире и, слушая его
