горла, – сказал Антон. – Ребята, не поверите, у нас на станции всего пять картриджей рабочих было: тушеная капуста, пельмени, пара супов и сок. Я к концу смены уже в тарелку свою смотреть не мог.
– Это где же тебя таким богатыми разносолами потчевали? – поинтересовался Андрей, галантно отодвигая стул для Эрики.
– На БОССе, – ответил тот.
– Это еще где? – удивился Рен Айко.
– В поясе астероидов, – ответил вместо Соболева Андрей. – Опорная база слежения ЦентрСпаса.
– Вон тебя куда занесло, – присвистнул Рен. – Все в спасателях ходишь?
– Хожу, – пожал плечами Антон. – Мне эта профессия нравится. А ты, я слышал, в токийском институте осел?
– Есть такое дело, – кивнул Айко. – Там у них хорошая исследовательская база. Я сейчас как раз бьюсь над одним проектом…
Андрей смотрел на собравшихся за столом друзей, чувствуя непривычное спокойствие и умиротворение. За прошедшие годы ребята не изменились внешне, но время все же наложило на них свой едва уловимый, но все же заметный отпечаток. Взгляды, движения, разговоры – нет, они уже не дети. Не те наивные юноши и девушки, которых причудливый изгиб их судеб некогда привел в академию «Искателя» – они повзрослели. Андрей усмехнулся, чувствуя легкую грусть и одновременно радость от того, что впервые за долгие годы они смогли собраться вместе.
Жизнь раскидала их по разным частям света – закрутив в рутине рабочих будней и личных проблем, так что с каждым годом они виделись все реже и реже.
Антон остался в «Искателе» и уже дослужился до командира подразделения спасателей, что было удивительно, учитывая его происхождение. «Вторичники»[15] обычно не отличались лидерскими качествами, да и с инициативой у них было трудновато: из них получались прекрасные и исполнительные работники, но руководящие должности они занимали редко. Так что Андрей вдвойне был рад за друга, который сумел добиться хоть небольшого, но все же признания своих заслуг и умений.
Айко ушел из «Искателя» лет пять назад и обосновался на кафедре Токийского института киберэлектроники. Некогда познакомившись с Лаймалин, которая, будучи человеком, одновременно являлась искусственным существом, созданным гениальным ученым из Великой Империи Солнц, Рен увлекся проблемой создания кибернетических организмов с высокоразвитой высшей нервной деятельностью. Аира Минако неожиданно для многих увлеклась океанологией и теперь работала на океанических фермах, занимающихся выращиванием промысловых рыб. Эти двое долго не могли пожениться, постоянно откладывая это по каким-то своим причинам, и лишь год назад долгожданное событие наконец-то произошло. Андрей тогда был на симпозиуме в Объединенном Союзе Миров и смог поздравить счастливых молодоженов лишь по возвращении. Впрочем, они не обиделись, прекрасно понимая его занятость.
Малышев Андрей Львович – профессор артефактологии, доктор физико-математических наук и отец двух прекрасных ребятишек, вот кто он теперь. В той злополучной экспедиции, где он потерял не только друзей, но и своего учителя, ему все же удалось спасти данные исследований загадочной арки, которые проводила их группа. Именно эти данные, а также теория его учителя о том, что этот артефакт является некой разновидностью пространственных врат, дали ему материал для дальнейших исследований, благодаря которым был создан новый двигатель, позволяющий преодолевать расстояние между звездами в разы быстрее, чем на тех, что применялись до этого. Продолжение работ могло привести к воссозданию технологии строителей врат, что открывало огромные возможности. По сути, удайся им это, и разделенное огромными межзвездными расстояниями человечество вновь превратится в единое целое, а разделенные световыми годами миры друг от друга будет отделять только один шаг сквозь пространственные врата. Но нужно ли это самому человечеству, Андрей не знал. Световые годы и парсеки были не единственной преградой, отгораживающей поселения людей друг от друга, куда большей бездной являлись различия в мировоззрении, вероисповедании, политическом устройстве, и Малышев прекрасно понимал, что вот их-то преодолеть будет куда труднее.
– Андрей, – острый локоток сидевшей рядом Тины врезался ему под ребра, заставив вздрогнуть и оторваться от раздумий.
– А? Что? – он вопросительно посмотрел на жену.
– Опять где-то в облаках витаешь?
– Да так, задумался, – виновато улыбнулся Андрей.
– А наш Андрюха всегда такой, – Рен подцепил на вилку соленый гриб и отправил его в рот. – Вычно мулычит…
– А ты вечно говоришь с набитым ртом, – парировал Андрей, рассмеявшись.
– А что врумя-то зра турять, – ответил Рен, придавая своему лицу философское выражение и размахивая вилкой, отчего тут же получил подзатыльник от жены и с обиженным видом принялся поглощать положенный Тиной на его тарелку салат из помидоров.
– Я смотрю, ты его в ежовых рукавицах держишь, – усмехнулся Андрей.
– Приходится, – вздохнула Аира. – Знаешь, Андрей, кое-кто совсем не взрослеет, да к тому же делать это не собирается, и все же я его люблю…
Женщина ласково взъерошила густую шевелюру мужа, заставив того расплыться в довольной белозубой улыбке.
– Кстати, Тин, а где ваш старшой?
– У бабушки, – ответила Малышева, подозвала к себе домашнего кибера и приказала ему унести опустевшие тарелки.
– Понятно, – улыбнулась Аира. – Вырос уже, поди.
– Да не сильно, у них же с Алиской всего три года разницы, хотя лоб уже здоровый, весь в отца пошел. Вы-то когда своих заведете?
– Аира пока не хочет, – ответил Рен. – Говорит, что рано еще.
– Подруга, ты что это? – Тина вопросительно посмотрела на несколько смутившуюся Аиру.
– Да все как-то… – Минако замялась.
– Ясно, – Малышева нахмурилась. – За столом не будем, потом поговорим.
– Ребята, – сказал Андрей тихим голосом, поднимаясь, и разговоры тут же смолкли, а все взгляды обратились к нему. – Давайте вспомним, зачем мы сегодня здесь собрались. Дата, надо сказать, невеселая, но… – Он неожиданно почувствовал в горле тугой комок. – Друзья. Десять лет назад, в этот день, на планете у звезды 3274-F2V мы с Реном брели по джунглям, не зная, сможем ли когда-нибудь вернуться домой или нет. Мы смогли… смогли благодаря другу, которого сейчас нет с нами…
– Господин комиссар, разрешите? – дверь открылась, пропуская в кабинет невысокого черноволосого мужчину в форменной одежде.
– Входи, входи, – хозяин кабинета поднялся из-за стола навстречу, пожал протянутую руку. – Привет, Марк, сто лет тебя не видел.
– Так уж и сто, – усмехнулся Дорнер, без спросу плюхнувшись в стоявшее напротив стола кресло и пристраивая на коленях форменную кепку.
– Ну, не сто, но полгода точно не виделись. Вот ты мне скажи, тебя постоянно вызывать надо? Сам прийти старого друга навестить не можешь?
– Друга могу, а вот от начальства предпочитаю держаться подальше, тем более от такого высокого… – Дорнер встал и подошел к большому панорамному окну, из которого открывался прекрасный вид на раскинувшийся внизу город. – Да и не люблю городскую толкотню.
– Совсем провинциалом стал, – усмехнулся Майер. – А ведь твой родной Нью-Дерингтон поболее будет.
– Старею, наверное, – отмахнулся Марк. – Мне теперь наша академическая глушь куда приятней.
– Тоже мне старик нашелся! Еще первую сотню не разменял, а уже плачется.
– Да просто устал, – Дорнер похлопал по карманам, достал помятую пачку сигарет и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета. – Можно?
– Кури уж, – махнул рукой Майер и активировал стол.
Столешница замерцала, превращаясь в полупрозрачную панель, усыпанную множеством пиктограмм, а
