заросшими мхом.
С грохотом распахнулись окованные металлом створки, в которые со всего маху врезались два тяжеленных гнома. Мы вбежали за ними, и я заорал что было сил:
— Рассредоточиться и спрятаться! Стрелять только тогда, когда заклинание рухнет.
Затем я схватил Машу за руку и потащил туда, где несколько минут назад вёл беседы с бывшей сайре вампира Арлана. Окошки второго этажа показались мне самыми подходящими.
— Рюкзаки! — в отчаянии крикнула сопротивляющаяся Маша.
— Демон с ними! — крикнул я в ответ, даже не осознав, насколько это правда. Именно демон почти божественной силы и оставался с ними во дворе.
Мы птицами взлетели по лестнице, я пригнул Машу к полу, схватив её за затылок, и затем мы на четвереньках подбежали к окну и осторожно выглянули в него. Ракшаса уже встала на ноги и медленно, но уверенно совершала первый шаг в сторону границы заклятия.
— Так не должно быть… — жалобно проныла волшебница. — «Сфера» вообще останавливает время, она никак не может двигаться.
— А почему двигается? — спросил я, трясущимися руками пристраивая на подоконнике двустволку. — И стрелять-то можно?
— Нельзя, — мотнула головой Маша. — Ничего не получится, на пули время тоже действует.
Словно желая подтвердить её заявление, с первого этажа прогрохотал пулемёт. Прозрачная стенка заклятия среагировала на угодившие в неё пули тусклыми вспышками, а сами пули повисли в воздухе прямо на самой границе. Время для них остановилось. Для пуль, но не для ракшасы, которая делала уже второй шаг, а выражение её жуткого лица менялось от бешеного к осатанелому и маниакально кровожадному. Ну ещё бы, сидела в крипте, питалась, в потоке Силы своего божества чуть не купалась — и вдруг пуд динамита под задницей рванул. Озвереешь тут. Особенно если учесть, что ракшасы — демоны ярости и убийства и с понятием «гуманизм» если знакомы, то исключительно понаслышке.
— Видишь? — указала на цилиндр Маша. — Пока она не вырвется, даже не пытайся стрелять.
— Вижу. А у тебя что в запасе осталось? Нельзя её на денёк, скажем, здесь задержать? Мы бы тогда сбежать успели.
— Не успели бы, — отмахнулась она от моей наивной идеи. — И нет у меня больше таких «сфер». Могу наколдовать, но уже на последний резерв. А так… «Шаровая молния» осталась и «Болотный туман» — на случай, если спрятаться надо.
Нет, под «туманом» мы не спрячемся, это как дымовая завеса. Побегаем чуть-чуть, до первого крика ракшасы, да и всё. На лестнице загрохотали шаги, и в зал ввалились оба гнома, а следом за ними вошла Лари.
— Мы на втором этаже схорониться решили, — буркнул Орри, как и подобает гномам, с трудом признавая свой испуг. — Всё же тут нас так просто не достанешь. Стены-то гномами выложены, я давно заметил.
— Только рассредоточьтесь! — скомандовал я, целясь в лицо ракшасе, которое всё ближе и ближе придвигалось к границе заклятия.
Ещё чуть-чуть, и оно будет снаружи, а дальше демон ярости и убийства в плохом настроении займётся нами вплотную. Так, что у меня ещё есть? СВТ-К, прикреплённая к рюкзаку, рюкзак во дворе. Две гранаты с напалмом, то, что надо, обе в рюкзаке, а рюкзак сами знаете где. Ещё одна «грелка» со святой водой, которая демону что вода обычная. Демоны не нежить. Револьвер. Двустволка. Всё!
Я беспомощно оглянулся лишь для того, чтобы убедиться: все остальные вооружены примерно так, как и я, только хуже. И что? Даже «лимонки» остались в вещмешках — против вампиров они не годятся, а лишний вес в драке таскать никто не хотел.
— Короче, всем целиться демону в морду! — скомандовал я, поудобней прикладываясь к ружью. — Стрелять залпом и по моей команде.
Ракшаса уже заметно ускорилась, преодолевая действие заклятия. И вскоре её голова с многочисленными чёрными косами, свисающими водопадом, показалась снаружи. А вот дальнейшего я не ожидал. Заклятие рухнуло сразу, и наш дружный залп, наложившийся на очередь из «дегтяря», в основном пропал впустую. В ставшую очень быстрой ракшасу попала лишь одна моя пуля, разорвавшаяся вспышкой белого огня прямо на её коже, да заряд картечи, выпущенный Лари.
Хуже было другое — ни пуля, ни картечь не оставили на синей, лоснящейся коже демона ни царапины. Она даже не обратила на них внимания, хоть и покачнулась от удара. Всё же пуля десятого калибра не камешек из рогатки. А в ответ она распахнула свою пасть, противоестественно страшную, потому что находилась та на красивом женском лице, хоть и странной цветовой гаммы, а затем я опять оглох, сорванная ставня врезалась мне в лоб, выбив искры из глаз, а ураганный ветер швырнул меня спиной на резной дубовый буфет, дверка которого проломилась под моей тяжестью. А затем с улицы донеслись тяжёлые шаги — дуб-дуб-дуб, словно по земле шествовала бронзовая статуя.
— Она сюда идёт… — простонала Маша, а затем что-то мелькнуло в окне, и отколотые страшным ударом меча о стену большие осколки гранита влетели в комнату, забарабанив по стене у нас над головой, ломая мебель, обрушивая полки и выбивая искры и пыль.
— Бежим! В другую комнату! — заорал я, схватил Машу за руку и потащил за собой.
Все бросились следом — вовремя, чтобы не попасть под горизонтальный поток булыжников, в который превратился могучий простенок между двумя окнами. Как из гаубицы угодили!
Мы неслись по скользкому, навощённому деревянному полу, оскальзываясь и пробуксовывая на поворотах, но недолго, вскоре достигнув противоположного конца здания усадьбы. Все без команды попадали на пол, но я всё же подполз к окну и аккуратно выглянул.
Ракшаса стояла там же, где и была, стараясь заглянуть в разрушенные окна зала, в котором мы были. Для этого ей не хватало роста, она была лишь раза в полтора выше меня, поэтому, поставив ногу на подоконник первого этажа, тварь подтягивалась на руке. Это что, с умом у неё проблемы? Хотя кто сказал, что ракшасы должны быть умными? Они проводники Силы, а не ума. Сила есть, ума не надо — так вроде…
Верно, не надо. А зачем ей ум, если наши пули на ней царапинки не оставили, а двумя ударами своего меча она второй этаж гномами сложенного замка вскрыла как глиняный горшок со сметаной? Не нужен ей ум. Если там нас не найдёт, то перейдёт дальше. А за пару дюжин ударов она всю усадьбу с землёй сровняет. А что с нами будет? Что она сделает? Сожрёт с костями, изрубит на куски или что-нибудь покруче совершит, вроде вырывания души и отдачи её во власть всяким когтистым тварям на вечное разрывание? Не хочу!
Портал так и мигал посреди двора, но амплитуда миганий становилась всё чаще. Он вот-вот должен был закрыться, а проходить через него сейчас было уже смертельно опасно. Попади в такое «мигание» — и тебя на куски разорвёт. Так что идея насчёт «смыться обратно» не прокатывала. Не выйдет смыться.
Я переломил стволы ружья, выбросив пустые гильзы, а демон насторожился, начав озираться. Чёрт, а толку с того, что я перезаряжу ружьё? Чем оно мне поможет? А ничем. Но не ждать же просто так, когда ракшаса до нас доберётся. На этот раз я аккуратно затолкал в патронники две «колотушки»: всё равно никакой разницы — зажигательные пули или нет. На ракшасе нет и царапинки.
— Всем сидеть тихо, — прошептал я и на четвереньках, чтобы не мелькать в окнах, рванул в обратную сторону. За мной сразу увязалась Лари. Лари — это хорошо, она сильнее и быстрее. Осталось только придумать, что с этой силой и быстротой делать.
Я дополз до лестницы и прямо на заднице соскользнул по полированным деревянным ступенькам на первый этаж. Незачем что-то предпринимать вблизи того места, где Маша прячется. Не надо.
— Я могу попытаться её увести отсюда, — прошептала оказавшаяся рядом Лари. — Но не уверена, что она увяжется за мной.
— Она может сначала увязаться, а потом вернуться, — зашептал я в ответ. — Увидит, что ей тебя не догнать, и передумает. Или просто догонит, а потом вернётся.
— А что делать? — прошипела тифлингесса.
— Делать?
В голове у меня мелькнула какая-то смутная идея, совсем ещё непонятная, но вселившая робкую надежду. Потому что идея — это уже хорошо в положении полной безыдейности. И натолкнул меня на неё всё чаще и чаще мерцающий портал.
— Пока укройся, — сказал я и бросился к окну столовой, тому самому, через которое я уже сегодня дважды пролез в обоих направлениях.
Ракшаса отошла от стены и теперь стояла во дворе, задумчиво заглядывая на дно опустевшей чаши. Вид у неё был не столько злобный, сколько огорчённый, словно она хотела сказать: «Ну что за сволочи, а? Как так можно?» Я прикинул, куда мне потом придётся бежать, после того, как у меня получится опять привести её в бешенство, и понял, что, если я пальну из этого окна, пространства для маневра у меня останется всего ничего. Поэтому я, стараясь даже не дышать, начал тихо подкрадываться к ней, поочерёдно выглядывая из многочисленных вытянувшихся в ряд окон.
Видимо, созерцание опустевшей жертвенной чаши окончательно расстроило ракшасу, потому что она вдруг пригнулась, напряглась, шея её вздулась верёвками жил, и она снова завыла, к моему счастью, не в мою сторону, отчего у меня лишь заложило уши, а в мозг словно вилку воткнули. К этому моменту я держал её на мушке — и совершенно инстинктивно спустил курок. Ударило в плечо, вспыхнул хвост пламени, но выстрела я не слышал — весь запас моего слуха ушёл на крик ракшасы. И, к моему удивлению, крик прервался. Тяжёлая «колотушка» ударила в затылок, взметнув мелкие косы, а сама ракшаса чуть не свалилась вперёд.
Я не понял, как именно она развернулась: выглядело это всё так, словно она перетекла из одного положения в другое. Метнулся алый длинный язык, оскалились чёрные клыки, вновь вздулись жилы на шее… и я снова пальнул в неё, целясь в лицо. Попал не в лицо, а в грудь между ключицами. Мне показалось, я даже увидел, как разлетелась на куски моя пуля, на коже опять не появилось ни царапины, но ракшаса качнулась назад, запнулась за одну из каменных скамеек и вульгарно шлёпнулась на задницу, вновь не закричав.
А я бросился из комнаты с такой скоростью, что врезался плечом в косяк двери, чуть не выронив «вампирку». Пробежал мимо лестницы, заметался взглядом, куда спрятаться, увидел, как метнулась из-за угла узкая рука в чёрной перчатке, схватившая меня за воротник и дёрнувшая в какую-то тёмную кладовую.
— Уши! — крикнула Лари, и я зажал свои ладонями. И вовремя. Новый крик метнулся по дому, с грохотом обвалилась лестница, полетели какие-то обломки вдоль коридора, завибрировали могучие каменные стены — так, что из них посыпалась известка, а желудок сжался до величины грецкого ореха, вместе с сердцем. А затем здание сотряс дикий грохот: ракшаса вновь взялась за меч, вымещая злобу на древней усадьбе. Прямо у меня перед глазами по вековой давности кладке вдруг пробежала извилистая трещина, щёлкая и плюясь осколками камня.
— Лари, единственный шанс! — быстро заговорил я. — Мне надо добраться до штуцера Орри. Ракшасу можно сбить с ног. Но она меня поймает. А ты намного быстрей меня.
— Пока я буду доставать штуцер, она меня в землю втопчет! — возмутилась тифлингесса.
— Я сам достану! Ты побегать от неё сможешь? Дай мне хоть четверть минуты, я успею.
— И что потом? — резко сменила тон Лари, заинтересовавшись.
— Надо сделать так, чтобы она оказалась между мной и порталом.
— Бегом к Маше, пусть нам поможет! — скомандовала она. — У неё остались заклятия.
Мы выскочили из кладовки вдвоём — и упёрлись в обрушившуюся лестницу. Демоны тёмные, мне быстро туда ни за что не забраться. Тут и уцепиться не за что, гладкие стены. Лари же каким-то странным прыжком оттолкнулась от одной стены, другой — и обернулась ко мне уже сверху:
— Ну ты что?
Голос у неё снова начал меняться, демоническая часть её натуры опять брала верх.
— Давай сама, я подберусь ближе к мешкам, — махнул я ей рукой и втолкнул две очередные «колотушки» в стволы.
Не надо, чтобы она время теряла, затаскивая меня наверх. Я уж лучше пользу какую-нибудь принесу. И с этой благородной мыслью я бросился по первому этажу подальше от того места, где ракшаса шарахнула по стене своим мечом. Не хватало ещё под камнепад угодить, когда она снова своей железякой начнёт размахивать: мокрого места не останется.
На этот раз ракшаса решила быстро не успокаиваться, и, когда я пробегал как раз мимо окна, она закричала вновь. Ощущение было такое, словно в спину разогнавшийся грузовик врезался. Дыхание в очередной раз покинуло мои лёгкие, подошвы оторвались от пола, и я совершил полёт через всю комнату, к счастью своему перелетев через стол и опасного вида
