изголовьем кровати Младенец Иисус, написанный маслом, никогда не допустили бы этого.
— Зигги, предупреждаю в последний раз: оставь эти глупости!
— Хех, я и не делаю ничего, чего бы и ты не хотела.
Я судорожно пыталась вспомнить приемы из моего курса самообороны. Все-таки это совсем другое дело, когда перед тобой горилла двухметрового роста вместо полутораметровой тренерши на мате, которой ты даешь ногой в пах.
Я вмазалась поджилками в край кровати.
— Зигги, нет! — прикрикнула я.
Но Зигги, очевидно, еще не прошел дрессуру щенков и, следовательно, не послушался. Он тяжело рухнул на меня, и мы оба свалились на белое пуховое одеяло.
Дева Мария невозмутимо смотрела на меня и ничего не говорила. Похоже, все это она видела не в первый раз.
Я уперла свои упругие кулаки в грудную клетку Зигти и… и изумилась.
— Поцелуйчик, один поцелуйчик, — канючил Зигги фальцетом.
— Зигги?
— Да?
— Это груди?
— Да, золотко.
Я подтянула колени, пока Зигги покусывал мою ложбинку над ключицей. Пятками уперлась в постель, набрала воздуху и мастерски перекатила его на сторону. Он ляпнулся на восточный коврик возле кровати.
— Груди? — возопила я. — Так ты не парень?
— Не-а, — Зигги приподнялся на локтях. — Ты, вроде, меня спрашивала, не голубой ли я. Не-а, не голубой. Я — розовая.
— А что же ты отвечаешь на объявления в «Она ищет его»?
— Потому что терпеть не могу лесбиянок. Я предпочитаю гетер. Я осознаю себя миссионеркой Сафо, которая несет женщинам благую весть о счастье.
Должно быть, я застыла, уставившись на Зигги с открытым ртом.
— Ты и вправду женщина?
О'кей. У нее никакой поросли на подбородке — я и то утром перед зеркалом вырвала больше волосков со своей бороды. Но это мощное строение тела, эти огромные лапищи, это хамское обращение?!
— Золотко, я — женщина. Можешь быть уверена.
При этих словах Зигги вскочила, дернула застежку-молнию и выпрыгнула из своего комбинезона. Я не сразу поняла, что под ним она оказалась совершенно обнаженной. То есть голой, как богиня создала ее в минуту помрачения. Сестра! С тату в виде перекрещенных секир на гладко выбритом лобке.
Я была ошеломлена, и это еще мало сказано. Зигги воспользовалась моей слабиной. Она дернула замок боковой молнии моих стрейч-джинсов и одним махом сорвала их с меня.
Медленно в меня возвращалась жизнь.
— Зигги! — обругала я ее, как только может ругать сестра сестру.
Но Зигги была туга на ухо. Она набросилась на меня.
Однако я проворно, как никогда, перекатилась в сторону, и Зигги шлепнулась на пружинный матрац.
Это преимущество я использовала, чтобы вскочить с постели и ринуться прочь из спальни.
Зигги за мной по пятам.
— Золотко, давай хоть попробуем. Я очень нежная!
Ну, понятно, а я — пасхальный зайчик [62].
В прихожей я свалила по пути стоячую вешалку. Зигги споткнулась. Одним спасительным прыжком я подскочила к входной двери и — вжик! — уже была на лестничной площадке и в безопасности.
Я буквально спорхнула вниз по лестнице.
— Золотко, золотко! Вернись! — слышала я позади себя призывы Зигги.
Но это последнее, чего я хотела. Через долю секунды я уже стояла на Ойгенплатц.
Правда, в одном бюстгальтере и трусиках-«танга».
Богини судьбы никогда не оставят деву в беде, в это я всегда твердо верила. Вот вам и доказательство: прямо в этот момент мимо проезжало такси. Водитель резко затормозил, что вообще-то больше походило на наезд. Я прыгнула в машину.
— Быстро! На Шоттштрассе!
Шофер, явно турецкого происхождения, восхищенно уставился на меня, на мои пышные женственные формы, которые распластались на заднем сиденье. Хоть я и ценила страсть южных мужчин к рубенсовским женщинам, на этот раз момент был неподходящим: в любую секунду могла выскочить преследующая меня Зигги в чем мать родила!
— Чего вы ждете? Поехали!
— А чем вы мне заплатите? Если вы вытащите из своего гамака виза-карту, как в том рекламном ролике, сразу скажу вам, что я беру только наличными.
— Да получите вы свои деньги, обещаю! А теперь поехали!
— Ну, ладно, — он подмигнул мне. — Ссора с любовником, да?
— Вас не касается, — прошипела я.
Он определенно торчал бы и дальше, но позади нас загремел кошачий концерт гудков раздраженных автомобилистов, так что ему ничего не оставалось, как тронуться. Через полчаса мы подъехали к дому.
— Сейчас быстренько вытрясу мою копилку. Можете пойти со мной, если хотите.
— Ах, нет, я вам доверяю.
Естественно, Джерри и его зверюги-ротвейлеры Аполлон и Зевс возлежали на шезлонгах в садике (прежде чем вы спросите, сообщу: да, Зевс и Аполлон имели собственные топчаны с латунными табличками на них). Джерри одобрительно присвистнул. Турок- таксист вылез из своего рыдвана и тоже уважительно присвистнул через крышу авто.
Но сейчас меня это мало радовало. С обворожительной улыбкой, вертя роскошной задницей, как таиландская танцовщица, исполняющая танец живота, я двинулась в направлении входной двери.
Которая в этот самый момент распахнулась.
На пороге стоял Урс.
10
Гнев грешен, он — пролом над бездной, найдите пса, ему который неподвержен.
Как я воспитываю лучшего друга женщины
Урок 8. Агрессивный пес
Большинство собак довольствуются тем, что к ним относятся как к подчиненным членам стаи, и готовы выполнить то, что от них требует вожак (читай: хозяйка).
Но собаки — индивидуумы, как и мы, люди. И некоторые из них просто рождены с преобладающей агрессивностью. Но и эти горячие головы, как и их покладистых соплеменников, можно научить послушанию, если с начальной стадии последовательно заниматься дрессурой.
Вот несколько советов:
— всегда проходите в дверь первой, пока ваш маленький любимец держит ее открытой;
— удовлетворение его желаний комфортности и подачек исходят только от вас, он должен постоянно ждать их;
— если он проявляет непослушание, попридержите награду и только тогда, когда ваш малыш
