Ему следует быть там, в доме Куинн. Если она не подала жалобу, к ней может нагрянуть Билл. А ведь Куинн наверняка не стала жаловаться. Это так похоже на нее — не создавать неприятностей, которые ей же придется улаживать. Нет, необходимо поехать к Куинн и заставить ее обратиться в полицию.
Ник отложил книгу и поднялся, собираясь ехать к Куинн. «Только тогда, когда ты решишь сделать это ради себя, а на ради меня», — сказала она.
Что ж, придется солгать.
Ник уже взялся за дверную ручку, когда зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос Пэтси Бреди:
— Ты просил меня позвонить, если что-нибудь случится.
Ник похолодел.
— Что?
— Эта собачонка опять попала на улицу, — объяснила Пэтси. — Она хромала и повизгивала, поэтому я открыла ей заднюю калитку, и собака пыталась войти в дверь, но не смогла, поэтому я подошла, чтобы впустить ее…
— Звони в полицию, — велел Ник. — Я немедленно выезжаю.
— …и тогда увидела, что стекло двери разбито, и собака впрыгнула в дом через дыру…
— Проклятие! — Ник швырнул трубку на аппарат и бросился к двери.
Пронзительный крик Куинн эхом отозвался в крохотной ванной, и Билл улыбнулся.
— Эй, — сказал он. — Это всего лишь я.
Куинн прикрылась занавеской и сказала:
— Убирайся. Убирайся отсюда!
— Не волнуйся, Куинн. — Билл все улыбался, пытаясь успокоить ее. — Просто помолчи и подумай минутку.
— Билл…
— Я знаю, сейчас ты рассержена, но это из-за твоего упрямства. Ты понимала, что рано или поздно мы вернемся друг к другу, и я решил, что уже пора. Все будет хорошо.
Куинн вцепилась в занавеску, пытаясь унять дрожь. Билл ободряюще улыбался ей. «Держи себя в руках, и все наладится», — сказала себе Куинн. Билл явно не в себе, но он не опасен.
До поры до времени.
Ее сердце дрогнуло, и она стиснула зубы. Было бы лучше, не окажись она обнаженной в душе.
— Почему ты прячешься за занавеской, глупышка? — спросил Билл, и Куинн заставила себя улыбнуться.
— Ты испугал меня. Я не ждала тебя. Э-ээ… не подашь ли мне полотенце?
— Ох… прости. — Взяв полотенце с вешалки, Билл протянул его Куинн.
— Спасибо. — Обернувшись полотенцем, она почувствовала себя увереннее. Ненамного, но все же. Куинн откинула занавеску и выбралась из ванны. С ее мокрых волос капала вода. — Я оденусь и вернусь, — добавила Куинн, но Билл сказал:
— Я пойду с тобой, и мы поговорим. — Он последовал за ней по коридору, как и она, все прибавляя шаг.
Куинн хотела захлопнуть дверь спальни перед носом Билла, но он придержал дверь рукой. Она обогнула кровать, споткнувшись о чемоданы, стоявшие возле нее. Чемоданы легко, словно пустые, повалились на пол, и Куинн удивленно уставилась на них.
— Извини, — сказал Билл. — Позже я отнесу их в подвал.
Куинн вытянула верхний ящик комода, стремясь побыстрее надеть нижнее белье и тем самым защитить себя от поступков Билла, которые тот, вероятно, собирался совершить в интервале между этой минутой и тем самым «позже», о котором только что упомянул.
Белье исчезло. Все предметы до единого. На его месте лежала одежда Билла — футболки, кепки и носки.
— Где мои… вещи? — осведомилась Куинн, стараясь говорить будничным тоном.
— Эти ужасные тряпки не твои. Они тебе не к лицу.
«Еще как к лицу!»
— Ладно. — Куинн выхватила из ящика одну из его футболок. — Ладно, так и быть.
— После того как мы пристроим новые помещения, у нас будет намного больше места для хранения одежды. — Билл переступил через чемоданы и уселся на кровать. — Думаю, сегодня вечером мы съездим поужинать и все обговорим, чтобы приступить к работе сразу после завершения занятий в школе.
Куинн смотрела в его спокойное, уверенное лицо, гадая, не вспылит ли он, если сказать ему правду. Может, лучше уладить ситуацию, не ввязываясь в спор и пропуская мимо ушей все его слова? Куинн натянула футболку, возненавидев ее уже оттого, что она принадлежит Биллу, но сейчас было не время капризничать. Хотя футболка доставала ей до колен, она не сняла полотенца, обмотанного вокруг бедер. Чем больше тряпок отделяет ее от Билла, тем лучше.
— Мой отец живет в этом доме, — с нарочитым равнодушием сообщила Куинн. — Он может приехать в любую минуту.
Билл покачал головой.
— Сомневаюсь. Эди вернулась к себе на квартиру, так что Джо, вероятно, сейчас у Мегги.
— Эди ушла? — Ошеломленная, Куинн вдруг ощутила тревогу. Если отец не вернется сюда…
— На матче все женщины только об этом и говорили. Я услышал, что Дарла вернулась к Максу, и решил, что нам с тобой пора сделать то же самое.
— Билл, мы с тобой чужие люди, — осторожно заметила Куинн, наблюдая за его реакцией.
— Ничего подобного. — Билл покачал головой, спокойный и невозмутимый, как прежде. — Ты точно так же вела себя в тот раз, когда я переезжал к тебе. Я настаивал, ты отказывалась, и тогда я попросту перевез к тебе свои пожитки и все стало хорошо. То же самое было в случае с новой квартирой. Как только я перевез туда наши вещи, ты успокоилась. — Он пожал плечами. — Порой ты сама не знаешь, чего хочешь, пока я не втолкую тебе.
Куинн открыла рот, намереваясь возразить, но промолчала. Билл прав. Прав не в отношении ее желаний, а в том, что она неизменно оказывалась побежденной. Мысль о том, что это может повториться, не такая уж безумная.
Зато о Билле этого никак нельзя сказать.
— Я не хотела, — осторожно начала Куинн, присматриваясь к его глазам и опасаясь вспышки гнева. — Я просто не хотела усложнять ситуацию спорами. Я поступила глупо, и нынешнее недоразумение целиком на моей совести, но я не хотела жить с тобой.
— История повторяется, — пробормотал Билл, словно разговаривая сам с собой.
— Нет. Билл, посмотри на меня. Я изменилась.
Он усмехнулся:
— Для меня ты всегда останешься той же, что раньше. Ты и раньше порой спала в моих футболках, помнишь? Все осталось по-прежнему.
— Ничего подобного. Я же говорю тебе — я изме…
— Люди не меняются, — заявил Билл. — Иногда им кажется, будто они изменились, но на самом деле это не так. В глубине души они остаются прежними. Взгляни на Дарлу и Макса. Да и твой отец скорее всего вернется к жене. Точно так же как я возвращаюсь к тебе. Порой люди совершают безрассудства, но по сути своей не меняются.
— А я изменилась, — возразила Куинн. — И я не…
— Неправда. Ты сделала короткую стрижку, но это чепуха. Волосы вновь отрастут. В следующем учебном году ты опять будешь преподавать искусства с длинными волосами, как всегда. Ты такая же, как раньше. — Билл обвел рукой комнату. — В твоей спальне та же мебель, на стенах те же картины. Ты повесила календарь на кухне рядом с детским рисунком, на том же месте, что в наших прежних квартирах. Ты не изменилась.
Куинн растерянно моргнула. Он прав.
— Я знаю, ты думаешь, будто мне не место здесь, но дай только срок… — Билл кивнул, — и ты поймешь, что без меня тебе не обойтись.
