— Слышу, — уныло отозвался Фин, посмотрев на потемневшее небо. — Дождь будет сильный, может быть, даже ливень.
— Какой-то ты сегодня невеселый, — сказал Уэс, вглядываясь в расстроенное лицо друга. — Что-то случилось?
— Полчаса назад ко мне приходил Зейн Блэк, — мрачно сообщил мэр. — И пытался шантажировать, требуя немедленного прекращения съемок фильма.
— А тебя-то он чем шантажировал?
— Обвинил меня в убийстве Дианы. И еще заявил, что Софи нагло обманывает нас, уверяя, будто снимает обычный фильм. А на самом деле они якобы делают порнографию.
— Это правда?
— Понятия не имею, — развел руками Фин. — Но, наверное, правда. И еще я получил предупреждение держаться от Софи подальше.
— Имел милую беседу с ее братцем?
— Да, — кивнул Фин. — Собственно, он не первый, кто предупреждал меня об этом. И ты говорил, и мать предостерегала, и вот теперь… Зейн Блэк.
Начальник полиции неожиданно улыбнулся:
— Зная твой характер, можно предположить, что сегодня вечером ты отправишься в бар увидеться с Софи. Я прав?
— Конечно, пойду, — усмехнулся Фин. — А почему бы и нет?
Софи окинула рассеянным взглядом полутемный зал и сидящих за столиками людей, со многими из которых успела за эти десять дней познакомиться и почти подружиться, но Фина Такера не заметила и огорченно вздохнула. Софи подошла к музыкальному автомату и принялась искать в списке пластинок своего любимого Спрингфилда. Неожиданно кто-то бесшумно подошел к ней сзади и положил руку на плечо.
— Это ты, Фин? — растерянно пробормотала она и покраснела.
— А ты ожидала кого-то другого? — усмехнулся мэр.
— Убери руку с моего плеча! А то, не дай Бог, твоя мамочка увидит или ей кто-нибудь донесет.
— Софи, забудь о моей матери. Давай лучше поговорим о нас.
— А что говорить? — притворно вздохнула Софи. — По-моему, все предельно ясно.
— Мне лично многое не ясно. И я хотел бы выяснить это с тобой, а не с помощью твоего брата. В дальнейшем мне не хотелось бы вмешивать Дэви в наши отношения, — сухо добавил Фин.
— А при чем здесь мой брат? — искренне удивилась Софи.
— Ты не знаешь? Я позвонил тебе, трубку взял Дэви и заявил, что ты не желаешь со мной разговаривать. Софи, мы взрослые люди и, мне кажется, можем обойтись без посредников!
— Значит, ты ему поверил и облегченно вздохнул? — язвительно спросила Софи. — Подумал: «Вот и хорошо, что она не хочет со мной разговаривать! Мне же проще. И не надо переживать из-за того, что скажет мать, что подумает Дилли…» Конечно, я недостойна высшего общества Такеров, меня даже стыдно показать дочери! Со мной можно спать, но меня нужно скрывать от семьи и общественности!
— Софи, перестань говорить глупости! — возмутился Фин. — Я ни от кого тебя не прячу, мы встречаемся открыто, я плюю на все сплетни и слухи. И если ты хочешь, чтобы я вышел на Мэйн-стрит и во все горло закричал: «Я сплю с Софи Демпси!», я сделаю это, но, по-моему, джентльмены так не поступают.
— Тебе виднее, — холодно промолвила Софи, отвернулась и снова принялась читать список имеющихся музыкальных номеров.
— Что ты ищешь? — спросил Фин.
— Дасти Спрингфилда. Неужели в этом занюханном баре нет его песен?
Фин достал из кармана мелочь, бросил в щель музыкального автомата пятьдесят центов и нажал нужную кнопку. Зазвучала знакомая песня «Немного твоей любви». Софи улыбнулась:
— Спасибо, Фин. Когда я слушаю Дасти Спрингфилда, у меня поднимается настроение.
— Пойдем сядем за столик? — предложил мэр и быстро, пока Софи не передумала, повел ее в дальний угол зала, где сидели Эми и Уэс.
Они проходили между столиками, их окликали знакомые, а мужчины откровенно заглядывались на спутницу мэра, но Софи не обращала на них никакого внимания, слушала одну из своих любимых песен и думала о том, что снова встретилась с Фином, по которому так истосковалась.
Дасти Спрингфилд пел так нежно и проникновенно, что ей захотелось танцевать. Софи отстранилась от Фина, вышла на середину полутемного зала и стала медленно покачиваться. «Я буду делать все, что захочу, — думала она. — И мне безразлично, что скажут Лиз Такер и остальные жители городка. Пусть даже возненавидят меня… Пусть…»
— Софи! — Фин подошел к ней и взял под локоть. — Давай потанцуем?
—
Фин обнял ее за талию, Софи обвила руками его шею, и они стали медленно двигаться в такт музыке. Софи положила голову ему на плечо, закрыла глаза, думая о том, что она наконец снова ощущает прикосновения его рук и сердце ее бьется сильно и часто.
— Вот так сплетни и рождаются, — пошутил Фин и еще крепче прижал ее к себе. — Ты говорила, что я скрываю наши с тобой отношения? Теперь все видят, как мы близки в прямом и переносном смысле. И совершенно не обязательно выходить на Мэйн-стрит и кричать о нашей с тобой связи.
— Какая красивая песня, — мечтательно прошептала Софи. — Когда я ее слушаю, у меня всегда немного кружится голова.
— Голова у тебя кружится от другого. — Фин поцеловал Софи в щеку. — Господи, целых четыре дня я не держал тебя в объятиях…. Софи, ты просто сводишь меня с ума!
Их губы слились в долгом страстном поцелуе, они стояли, обнявшись, в центре зала до тех пор, пока не стихла музыка.
— Ну вот, теперь все уж точно знают о нас с тобой. — Фин посмотрел поверх ее плеча. — О черт… По- моему, Зейн и Фрэнк слишком яростно начали выяснять отношения. Пойдем, надо остановить их.
Он повел Софи к столику, возле которого с перекошенными от злости физиономиями стояли Зейн Блэк и Фрэнк Латс, а в углу сидела перепутанная Джорджия.
— Значит, ты всегда защищал семейные ценности? — кричал Зейн, с ненавистью глядя на Фрэнка. — Как же! Ты и члены вашего городского совета только делаете вид, что печетесь о нравственности, а на самом деле… У вас под носом снимают грязную порнуху, а вы и пальцем не хотите пошевелить, чтобы прекратить это безобразие. Мало того, что потакаете этим киношникам, так еще и сами с радостью снимаетесь в порнофильмах!
— Мы не снимаемся в порнофильмах! — возмутился Фрэнк, надвигаясь на Зейна. — Если бы он действительно был порнографическим, мы бы немедленно запретили съемки! Немедленно! Потому что нравственная ценность семьи для нас, и для меня лично, превыше всего!
— Фрэнк, ты или идиот, или прикидываешься им! — Телеведущий громко рассмеялся. — О каких семейных ценностях ты печешься, когда твой юный сын спит с моей женой, а твоя жена спит со мной?
В глазах Фрэнка застыл ужас, лицо сделалось мертвенно-бледным.
— Что ты сказал? — прохрипел он. — Повтори…
— Эй, приятели, полегче! — строго сказал Фин, подходя к столу. — Здесь не место для выяснения отношений.
— А, еще один борец за нравственность… — зловеще произнес Зейн. — Уважаемый мэр, который…
— Не устраивай скандал! — резко оборвал его мэр. — Не забывай, ты находишься в общественном месте!
— Фрэнк Латс изображает борца за нравственные ценности? — ухмыляясь, продолжал Зейн. — Вот пусть и послушает, как обстоят дела в его собственной семье!
— Уходи отсюда! — Фин взял телеведущего за локоть, но тот резко выдернул руку.
— Нет, пусть этот идиот знает… — Телеведущий поднял свой стакан со спиртным и залпом осушил его.
