чистую правду. Точнее, то, что казалось ему правдой. Кей Эл бросил взгляд на Генри и заметил, то у дяди сузились глаза.
— Расскажи еще раз, что ты видел в Пойнте, — попросил Кей Эл. Бейли заерзал, но ответил все там же искренне:
— Мэдди поднялась по холму…
— Ты видел, как она поднималась по холму? — осведомился Генри обманчиво-кротким тоном.
— Нет, но я видел отпечатки ее обуви. Потом Мэдди подошла к машине и застрелила Брента. — Бейли кивнул.
— Ты видел, как она нажимала на курок? — спросил Кей Эл.
— Ага, — ответил Бейли, но у него тут же забегали глаза и задвигались ноги.
— Бейли, ты очень неумело лжешь, дубина ты эдакая, — произнес Кей Эл. Бейли обратил взгляд на Генри:
— По-моему, он не имеет права говорить такие вещи.
— Вообще-то нет, — ответил Генри, — но, похоже, у него есть на это серьезные причины. Давай попробуем сначала. Расскажи нам, что ты видел в Пойнте.
— Там была она, — сказал Бейли. — Сам я не видел, но знаю, что там была она.
— Кто тебе это сказал? — спросил Генри. Бейли опять заерзал в кресле.
— Бейли, — произнес Кей Эл, наклоняясь над ним. — Ты клевещешь на женщину, которую я люблю. Ты представляешь, как это меня раздражает?
— Нажим на свидетеля. Обычные полицейские угрозы, — заявил Бейли.
— Я не полицейский, — ответил Кей Эл. — Это будет угроза со стороны частного лица. А я очень хорошо умею приводить в исполнение свои угрозы.
— Генри! — нервно воскликнул Бейли.
— Здесь он тебя не тронет, — успокоил его Генри. — Ты ведь знаешь, я никого не принуждаю давать показания. Беда в том, что я не смогу защитить тебя, когда вы отсюда уйдете. Но можешь быть совершенно уверен: если ты попадешь в больницу, Кей Эл попадет в кутузку.
Бейли перевел взгляд с Генри на Кей Эла и обратно.
— Она не хочет рассказывать об этом сама. Боится скандала. Вы ведь знаете наш город, — заговорил он.
Кей Эл собрался было что-то возразить, но, поймав предостерегающий взгляд Генри, прикусил язык. Кем бы ни был человек, втянувший Бейли в мошенничество, он сделал это очень ловко. Уж лучше сидеть, помалкивать и слушать.
— Этот город — куча дерьма, — сказал Кей Эл. — Давай, продолжай.
Около полудня Мэдди затормозила у светофора рядом с банком. Харолд Уайтхед собирался закрывать двери, и, пока Мэдди с удивлением думала о том, что президенту банка не пристало исполнять обязанности швейцара, он распахнул дверь и выпустил из помещения Кендэйс. Она была одета в свой обычный бежевый костюм и несла в руке сумку из светлой кожи.
В другой ее руке был чемодан.
— Эй! Кендэйс! — крикнула Мэдди из «мустанга». — Подожди минутку!
Кендэйс обернулась, увидела Мэдди и помахала рукой, сжимавшей сумку, но не остановилась.
— Кендэйс! — завопила Мэдди. Светофор упрямо не переключался с красного. — Кендэйс!
Кендэйс продолжала вышагивать плавной походкой уверенной в себе женщины, которую — вот незадача! — поразил внезапный приступ глухоты.
— Ну погоди, — сказала Мэдди и выбралась из машины, оставив ее в самом центре перекрестка. Как только она ступила на тротуар, красный свет сменился зеленым, и послышались автомобильные гудки.
Черт с ними.
— Кендэйс! — еще раз крикнула Мэдди и побежала следом.
На сей раз Кендэйс остановилась; ей просто некуда было деваться.
— Я спешу, Мэдди! — крикнула она в ответ. — На День труда приходится три выходных подряд, и мне нужно успеть на самолет. — Она повернулась, собираясь двинуться дальше. — Поговорим во вторник!
— Нет, во вторник будет слишком поздно. — Мэдди ринулась вперед и ухватилась за ручку чемодана Кендэйс. — Я хочу поговорить с тобой немедленно.
Прохожие отворачивали лица, жадно наблюдая за отражением происходящего в зеркальной витрине «Ревко».
— Послушай, Мэдди… — Кендэйс попыталась вырвать у нее чемодан, но Мэдди изо всех сил вцепилась в ручку, за которую тянула Кендэйс.
— Нам нужно поговорить, — повторила она.
— Мэдди, я знаю, в последнее время тебе довелось немало пережить, — успокаивающе произнесла Кендэйс, — но я действительно должна спешить, иначе не успею на самолет.
— Со всеми этими деньгами? — спросила Мэдди и одним резким движением расстегнула молнию сумки Кендэйс.
Из сумки выпорхнула целая кипа изящного шелкового белья, за которым последовали весьма дорогие на вид бежевые с золотым отливом костюмы, и Кендэйс предприняла отчаянную, но безуспешную попытку подхватить их на лету, прежде чем они упали на тротуар.
Денег в сумке не оказалось.
Кендэйс выпустила из рук чемодан, глядя на Мэдди словно на сумасшедшую. Ей на помощь кинулись несколько человек, среди которых была подруга матери Мэдди.
— Мэдди, дорогая, — сказала она. — Я думаю, тебе лучше поехать домой и лечь в постель.
— Черт побери, — произнесла Мэдди, не обращая внимания на знакомую матери и настороженно следя за Кендэйс. — Куда ты их спрятала? Сунула в чулок?
— Что с тобой, Мэдди? — Кендэйс опустилась на одно колено и принялась запихивать одежду в сумку.
Окружающие сочувственно загудели, бросая на Мэдди косые взгляды. В этот момент через толпу протиснулся мужчина с багровой физиономией.
— Послушайте, леди, — сказал он. — Уберите с перекрестка свой чертов автомобиль.
— Эта история с чеками здорово разозлила меня, — продолжала Мэдди, обращаясь к Кендэйс.
— Вот как? — Кендэйс застегнула сумку и поднялась на ноги. — Значит, ты устроила это из-за чеков? Мэдди, у тебя выдалась тяжелая неделя. Поезжай домой. Мы разберемся с твоими счетами во вторник, когда откроется банк.
— Леди, уберите машину, — повысил голос мужчина.
— Я не превышала свой кредит, — заявила Мэдди. В глазах Кендэйс вспыхнул злобный огонек, но то было всего лишь мгновение. — Это все твои проделки, не так ли? — спросила Мэдди.
— Леди… — продолжал настаивать краснолицый.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Кендэйс одернула юбку, избегая взгляда Мэдди. — У меня нет времени возиться с тобой. Обратись к врачу. Тебе нужна срочная медицинская помощь.
С этими словами она подняла чемодан и с такой уверенностью двинулась прочь, что Мэдди едва не упустила ее.
— Черта с два! — выкрикнула она, вновь хватая Кендэйс за руку. — Уж не знаю, куда ты собралась ехать, но готова спорить, что это такое место, откуда нам не удастся тебя вернуть. Даже не надейся улизнуть от меня в суматохе.
Кендэйс вырвала руку и попыталась уйти, но Мэдди яростно вцепилась в нее, и теперь они тянули друг друга в противоположных направлениях — Мэдди с отчаянием, Кендэйс — со всем достоинством, какое было возможно при данных обстоятельствах.
Прохожие уже давно забыли о зеркальной витрине и откровенно наслаждались происходящим. Даже красномордый заткнулся и молча таращил глаза.
— Перестань устраивать дешевые сцены, — злобно прошипела Кендэйс, не оставляя попыток вырваться. — Перестань делать из себя дуру. Подумай о своей матери.
— Черт с ней, с матерью, — не замедлила Мэдди с ответом. — И если тебе кажется, что это дешевая
