с одного на другого. — Как вы… О, тысяча демонов! Посредник!
Он ползком попятился назад, пока не уперся в ноги близнецов.
— Не пугайся, — с неподдельной теплотой сказала Серафима. — Мы должны были остановить Игру, поэтому я сковала твой мозг.
Смотритель замка, недоверчиво покосившись на Гай-Россов, встал.
— Значит, я не пленник? — осторожно спросил он.
— Ни в коей мере, — уверила Каляда.
Дымиус отошел к окну, за которым господствовала мрачная беззвездная ночь, и уставился в темноту, будто забыл о присутствии внемиренцев. Серафима сделала друзьям знак не нарушать его уединения. Их терпение вскоре было вознаграждено.
— Я долго жил в этом замке, видел, как возникали и исчезали существа, предметы, люди, — негромко заговорил смотритель. — Но однажды все вокруг изменилось настолько, что я перестал понимать, где нахожусь. То был кошмар наяву.
— На тебя наложили образ вампира, — не удержался от подсказки Донай.
Дымиус нервно обернулся.
— Я ничего не помню, я не знаю, что делал и кем был!
— Это не повторится больше никогда, — произнесла Серафима, и по тому, как пылал скрытым жаром ее взгляд, друзья определили, что к словам присоединено ментальное убеждение.
Смотритель успокоился, однако по лицу его проползла горькая усмешка.
— Точно то же мне сказали, когда мой сон оборвался. Мне пообещали дать силы жизни для путешествия в другие Миры, если я сыграю новую Игру. Вы, кажется, тоже говорили об Игре? — он тревожно оглядел Оливула и Доная с ног до головы. — Я хочу вам доверять, как вы однажды доверились мне, Оливул Бер-Росс. Ответьте, ведь не вы дали мне в руки ту ужасную мощь, которая чуть не погубила меня? Не вы?
— Нет, Дымиус, клянусь, — твердо произнес Белый князь.
Упырь облегченно вздохнул и, значительно смелее оглядев гостей, продолжал.
— Трое были возле меня, когда я очнулся. Трое мужчин, которых я не мог разглядеть. Они сказали, что я должен провести среди звезд летучий корабль без парусов и мачт. Они дали мне силу повелевать людьми на корабле. Я пытался приказывать им, но они все равно затеяли бой в безводном океане. Было много страданий и крови… Мне обещали, что, как только все кончится, мне вручат могущество Жизни, чтобы я мог вкусить очарование странствий, так знакомое истинным внемиренцам. Я поверил, — он развел тощими руками, — и вот я здесь, все по-прежнему, разве что я понял, каково близко узреть конец собственного существования.
Наступило молчание. Донай больше не рисковал встревать с вопросами, хотя его очень интересовало: «они» — говорившие с Дымиусом, и «они» — напавшие на звездолет, одни и те же лица или нет. Гай-Россы тоже придержали любопытство при себе.
— Наш друг, Хранитель Стихии Жизни, поможет тебе, — заговорила Каляда, убедившись, что упырь закончил свой нестройный рассказ, похожий на сумбурный полузабытый сон. — Судьба откроет тебе Пути, я обещаю, Дымиус, — она повернулась к юношам. — Грег-Гор, приведи сюда Данилу. Юлия пусть останется с Пэром. Хотя реальной опасности нападения Кочевников уже нет — они ушли из Мира — осторожность не помешает.
Близнецы дружно кивнули.
— Мы мигом, капитан!
Оба вскочили на окно и, крепко обхватив друг друга, прыгнули вниз. В следующую секунду ввысь величественно поднялся черный двуглавый дракон.
9
Данила вошел в кабину управления. Юлька, устроившаяся в кресле бортинженера, обернулась на звук шагов.
— Все спокойно, — ответил на ее взгляд Гаюнар. — Собак я оставил возле люка, если что-то произойдет снаружи, они поднимут лай.
— А где Пэр?
— В твоей дистантерской башне. Убежден, что собственные глаза лучше охранных зондов. Чудик! Можно подумать, он умеет различать Кочевников, когда они сидят на каком-то объекте.
Он придвинул кресло к левому краю пилотской линии и занялся корректировкой курса запущенных маяков. Юлька улыбнулась: что бы Гаюнар ни говорил о призраке, в голосе его появлялись еле уловимые ласковые нотки, которые он всякий раз, опомнившись, старался заглушить. «Добрый он, — подумала девушка. — А корчит-то из себя этакого толстокожего! И кого обмануть старается?»
— Досадно как-то, — вновь заговорил Данила.
— О чем ты?
— Отец летал на этом корабле много лет, но я не могу найти ни одной детали, которая напоминала бы о нем и о матери. Обычно люди оставляют после себя какие-то записи, дневники, да просто вещи, наконец! А здесь — ничего. Оружие, одежда, приборы — все безликое… А иногда мне кажется — даже приготовленное для нас.
Юлька с готовностью кивнула. Ее до сих пор удивляло, откуда на Волке появился гардероб, где каждый сразу находил для себя одежду по размеру и вкусу. Даже Грег и Гор нарядились так, что сохранили полную идентичность.
— Банк памяти старого компьютера, не подключенного в бортовую сеть, — продолжал пилот, — и тот оказался пуст. Чем отец занимался? За что его преследовали Кочевники?
— Что бы там ни было, он хранил это в тайне, — вздохнула Юлька.
— Тут кругом одна большая тайна! У меня не выходит из головы, с кем ты и Донай могли меня спутать в Структуре, да еще так удачно, что в результате мы столкнулись нос к носу.
— И, кстати, он двигался без Пути, — напомнила девушка. — Серафима объяснила мне, что так перемещаться способны только те, в чьей сущности преобладает Космос: Посредники, Архивариусы и Обманувшие Смерть.
— И кто из них столь любезно устроил нашу встречу?
Она пожала плечами.
— Вот и я не знаю, — поддержал пилот. — А психованный экзистор, чтоб ему перевернуться! Ну испугался, понимаю. Но зачем же в окно-то прыгать?
— Он решил, что перед ним стоит Смерть, — рассеяно вставила Юлька, всматриваясь в темноту бесконечной ночи, растекавшуюся за центральным иллюминатором.
— А башку разбить не смерть, по-твоему? Не вяжется как-то, — Гаюнар проследил за тоскливым взглядом подруги. — За наших беспокоишься?
— Да так, — она откинула за спину наспех заплетенную косичку. — С ними Каляда, зачем попусту беспокоиться.
Последовало обескураженное молчание, и Юлька с опозданием вспомнила, что Данила не подозревает об истинной природе и обо всех способностях Серафимы.
Не скрывая негодования, пилот воскликнул:
— Ну ты даешь, однако! Я вижу, все привыкли, что Каляда взвалила на себя гору проблем. Она и капитан, и стратег, и врач, и техник, и инженер, и даже повар! Когда ты, Оливул и Донай болтались где-то у черта на куличках, а Грег-Гор отлеживался в ангаре, она взяла на себя весь ремонт корабля. Мне стыдно признать, но мы с Пэром не успевали сделать и десятой доли того, что делала она. А теперь все преспокойно складывают ручки и заявляют — зачем волноваться, ведь там Каляда!
— Не накручивай виражи, — решительно перебила Юлька. — Серафима имеет знания, опыт, и мы все доверяем ей. Она наш авторитетный лидер!
— Она — женщина, — тихо сказал Гаюнар, всячески скрывая не к месту появившуюся дрожь в
