забот. Вы, верно, ждете, когда богиня посоветует вам убить мою дочь. Ты, я думаю, все ночи проводишь около наоса храма.
— Мне обидно слушать эти речи, дочь моя...
— Прости, ясновидящая. Я должна быть у царицы.
— Ты гонишь меня?
— Что делать. Я полемарха. Время идти во дворец...
— Я зайду еще раз.
— Как угодно.
Когда Гелона вышла, служанка сказала ей:
— Возгордилась Беата. Как чужая...
— Ее можно понять. Она очень любит Мелету.
Закрыв за Гелоной дверь, Беата стала переодеваться. Ей и вправду нужно было идти к царице с очередным докладом. Проходя мимо корзины с фруктами, она ногой оттолкнула ее в угол. Крышка свалилась, на краснобоких яблоках желтел обрывок папируса. Беата взяла его и прочла: «После полуночи будь у меня в доме. Надо поговорить».
Эту записку Беата показала царице. Царица, подумав, сказала:
— Иди. Раз у Гелоны завелись тайны от Священной, значит, она скажет что?то нужное нам. Может, она согласна помочь?
Проводив Беату, царица навестила Кадмею, а затем ушла спать.
Около полуночи Кадмею разбудила служанка. Она сказала, что молодую госпожу хочет видеть женщина. Она ночью забралась в сад при дворце, там ее поймала садовница. Женщина не хочет назвать себя и просит выйти молодую госпожу.
— Веди ее сюда, — приказала Кадмея. — Садовнице скажи — никому ни слова.
Служанка, поклонившись, вышла. Кадмея оделась и стала ждать. Вскоре служанка ввела женщину. Лицо ее было запахнуто покрывалом. Кадмея взмахом руки отослала служанку, подошла к женщине, отвела покрывало:
— Чокея?!
— Я, моя госпожа.
— Откуда ты?
— С пристани, — Чокея тяжело дышала и говорила отрывисто.
— Мы привезли в город рыбу. Со мной рыбачки... Гоплиток мы убили и бросили в реку. Их заменили метеки. Так нам велела царица.
— Присядь, Чокея, отдохни. Я позову царицу.
... Годейра вошла, махнула рукой, чтобы вскочившая со скамьи Чокея села, поправила светильник, который чадил и никак не хотел разгораться, сказала:
— Тебя никто не видел?
— Думаю, что никто. Улицы пустынны.
— Сколько вас?
— Со мной двадцать четыре.
— Все ли готовы умереть в случае неудачи? Я ведь просила тебя найти таких.
— Мы знаем, на что идем. Только мы бы хотели получить оружие. Мы увезем его в тюках из?под рыбы.
— Я бы хотела знать, что заставило рыбачек идти на спасение Мелеты?
— Она внучка Фериды. А Ферида для них...
— Допустим, вам удастся выкрасть узниц. Вас могут догнать.
— У нас будет оружие.
— Вы уверены, что я дам вам его? Почему?
— Ферида и Беата говорили, что ты с нами. Да и сейчас мы пришли по твоему приказу. Разве не ты посылала к нам?
— Я. Но как же царица может вооружать рабынь? Ведь вы поднимете мечи на ее поданных, а это все одно, что на меня.
— Как знать. Может быть, мы, вооруженные и под командой таких умелых воительниц, как Лота и Мелета, будем твоей единственной защитой. Не только дочери Фермоскиры, но и мы знаем, что в храме Ипполиты живет богоданная Агнесса, Когда тебя, как и Фериду, сошлют в одно из твоих дальних поместий, не пригодимся ли мы тебе?
— Ты говоришь смело.
— Иначе не было бы смысла в нашей беседе. Рабыня должна или молчать, или говорить дерзко. Мы сделали первый шаг, и нам молчать нельзя. Гоплитки убиты, рыбачки ждут на пристани. Не теряй время, Великая, у нас его очень мало.
— Ты встала во главе мятежных рыбачек?
— Да, я.
— Все ли они единодушны с тобой и верны?
— Им не остается ничего другого.
— Хорошо, —после некоторого молчания сказала Годейра. —Я помогу вам купить оружие, я помогу вам выкрасть Мелету и Фериду. В меру моих сил я помогу вам уйти как можно дальше. Но если вы попадете в руки храмовых, вы сохраните это в тайне? Будет ли так?
— Будет, —твердо ответила Чокея.
— Почему я должна верить в это?
— Если нас поймают, то все равно — выдадим мы тебя или нет—нам смерть. Зачем платить злом за добро?
— Но если вас будут пытать?
— Пытка ничто по сравнению с жизнью рабыни.
— Я верю тебе, Чокея. Иди к своим и жди. Скоро за вами придут. Беата позаботится об оружии. Она скажет вам, когда идти к темнице. И вот еще что. Если вырветесь из города — не бегите за пределы басилейи. Найдите место в горах.
— У нас есть такое место.
— Иди.
После полуночи Беата постучалась в дом ясновидящей. Ее встретила сама Гелона. Дом был пустынен, вся прислуга, видимо, отослана спать. Шагая по комнатам за матерью и глядя на ее сутулую спину, Беата подумала: «Как она постарела за эти годы». И острое чувство жалости вдруг кольнуло душу Беаты.
В спальной комнате был приготовлен стол. Вино, фрукты и виноград. Два кресла около стола. Они тоже знакомы Беате.
— Я думаю, ты ночуешь у меня? —спросила Гелона.
— Если так надо...
— Так лучше. Ты пришла к матери, в свой дом. И если уйдешь сразу же, это вызовет подозрение.
— Разве за твоим домом тоже следят?
— За домом, может быть, и нет, но за тобой...
— Хорошо. Я останусь.
— г- Долго ли Мелета будет сидеть в темнице? —спросила Гелона, разливая в потэры[11] вино.
— Это я хочу тебя спросить. Скоро ли Атосса прикажет тебе увидеть в сновидениях богиню?
— Не надо так, Беата. Не за этим я позвала тебя.
— А за чем?
— Я хочу вам помочь.
— Кому—вам?
— Тебе и царице. Я не думаю, чтобы вы оставили мысль о спасении Мелеты.
— А о чем думает Священная?
— Она ждет, когда вы подойдете к темнице.
