улыбнулась.
…Долго тянется время. Раны уже почти затянулись, но слабость не дает встать с постели. И неотступно преследуют глаза Алкиды. Она отпустила Тимона. А что было потом! О, боже!.. На память все приходит эта сцена: «Смотри, смотри, тварь», — Агриппа держала Гелику за волосы и поднимала ей голову, а перед ней, привязанная за руку и за ногу, висела Алкида. Она уже не кричала, а только хрипела. Небольшой костер жег ее. И как только она начинала извиваться, Агриппа бросала в огонь охапку травы. И так продолжалось бесконечно долго. Наконец то, что осталось от Алкиды, сбросили в пропасть.
— Так будет с каждой. И клянусь Ареем, я не пощажу никого! Даже свою дочь! — сказала Агнесса.
Тяжелое молчание стоит в рядах ойропат. Только позвякивают уздечки, да фыркают изредка кони.
— Многие думают — я пощадила Гелику! — Агнесса обвела всех долгим, суровым взглядом. — Так знайте — она не казнена по одной причине — Агриппа убила ее трутня. И теперь я назначаю ее, Агриппу, полемархой. Она и только она достойна быть моей дочерью! И помните все: ни один живой трутень не должен уходить от нас, будь то охотник или бродяга. И еще: мало убивать тех, кто забредает в наши дебри. Мы должны очистить от них всю землю на один день пути в округе. Чтобы не было даже угрозы. А для этого мы будем под видом скифов совершать набеги на тех, кто живет с нами рядом. Клянусь Ипполитой и Ареем — мы очистим вокруг нас землю от этих безмозглых тварей!
— Слава великой Агнессе! — прокричала Агриппа и тысячи голосов ответили: «Слава! Слава! Слава!»
Когда круг закончился, и большинство ойропат разъехались, Агнесса и Агриппа вскочили на коней — на круг не пришла Верховная жрица, Мелета, и это было невероятно.
До храма Арея было недалеко, и они не спешили. Агнесса скакала молча. Разные мысли одолевали ее. Конечно, Агриппе теперь прибавилось обязанностей. Но она, надеялась Агнесса, так поставит дело, что мышь не проскочит. Слагая с себя обязанности полемархи, Агнесса радовалась, что вырастила такую воительницу. Жаль, что она не дочь. И жаль, что риск велик, — такая не раздумывая, снесет голову и ей, Агнессе, если она — царица — предаст заветы Ипполиты. Агнесса это прекрасно понимает — и все же идет на это. Сорок восемь лет — не двадцать. Уж не так крепка рука в бою. И глаза стали не те. Так пусть же Агриппа ведет войска. А ей, царице, хватит дел внутри полиса.
Все эти мысли роем несутся рядом. Но Агнесса молчит. Только изредка поглядывает на Агриппу. Мощные ноги амазонки сжимают коня так, что, кажется, раздавят его. И взгляд у полемархи — клинок.
— Что это? — возглас Агриппы прервал мысли царицы. Они остановились. Там, где была дальняя сторожевая вышка, в вечернее небо поднялся столб белого дыма.
— Белый дым, — Агриппа улыбнулась. — Значит, добрая весть идет к нам. Но что это может быть? Уж не пойман ли тот трутень?
Агнесса, пришпорив коня, рванулась вперед. Агриппа за ней. И все десять бессмертных последовали за царицей. Вскоре они уже входили в храм Арея.
— Я больна, Великая. — Мелета лежала на ложе. Она отпустила жестом служительницу. — Что привело тебя?
— Забота о тебе… Сегодня был круг, ты знаешь. И я хотела бы освятить Агриппу — она теперь полемарха. Надеюсь, ты не против?
Мелета улыбнулась. Еще бы она была против. Агриппа была ее любимицей. Уж ей-то можно доверить войска.
— Не против, — спокойно ответила Мелета. — Я преклоняюсь перед твоей мудростью, Великая.
Грохот копыт приблизился к храму.
— Что это? — Агнесса привстала.
— Очевидно, известие? — В окно было видно — три всадника, в сопровождении разъезда, спешились у входа.
— О, боги! — Агриппа прильнула к решетке. — Кто посмел! Трутни!
— Кто посмел! — вспыхнула Агнесса.
Агриппа и Агнесса рванулись к выходу. Но дверьоткрылась, и вошла Гилара — новая телохранительница Агнессы.
— Как смели вы… — Агнесса выхватила меч.
— Дозволь сказать, Великая. — Гилара смело и даже со сдержанной радостью смотрела на Агнессу.
— Говори.
— Это послы царицы Амаги. И это не трутни. Это женщины…
Послы подошли ближе, и старшая из них, приложив руку к сердцу, сказала:
— Царица Амага шлет тебе, Агнесса, слово любви и дружбы. Прими дары, как знак ее расположения к тебе.
Две воительницы, одетые в скифскую одежду, передали меч в золотых ножнах, украшенный драгоценными камнями.
— И вот это… — Она подала Агнессе золотой перстень.
— Кто вам рассказал о нас? — в вопросе Агнессы были и гнев и интерес. — Не грек ли?
— Нет, Агнесса. Ты, должно быть, не помнишь меня, я была девочкой, но взгляни на перстень.
Агнесса присмотрелась — печатка показалась ей знакомой. О, боги! На золотой круглой базе было написано «ГОДЕЙРА» и отчеканен профиль царицы.
— Годейра! — Агнесса ужаснулась. — Сколько же ей лет? Она жива?
— Она мертва, и уже давно. А перстень этот передала Лота. Лота жива. Ей сейчас шестьдесят лет. Амага ее дочь.
— Вы так и живете там, в Горгипе?
— Давно нет. Как ты и предвещала, Годейра погибла. Лота стала женой Мегара, царя сарматов. Все оставшиеся ойропаты стали женами его воинов. Недавно к нам пришла одна ваша ойропата…
— Кто? — Агнесса взорвалась.
— Это не важно. Важно, что Амага — это дочь Лоты. Она теперь царица сарматов. И она просит вашей помощи.
— Помощи! Уже одного того, что открыта тайна нашего города, достаточно, чтобы истребить всех ваших сарматов!
Все три посланницы разом выхватили мечи и, прислонившись спинами друг к друг, стали отходить вниз по ступеням храма.
— Спрячьте оружие, гордые сарматки, — раздался голос Мелеты, — царица погорячилась. Не правда ли? — Верховная устремила долгий взгляд на Агнессу. — Войдите в храм, мы рады встрече с сестрами. — Она подошла вплотную к Агнессе. — Ты позволишь, царица?
Агнесса втолкнула в ножны выхваченный было меч.
— Пусть будет так.
Мелета жестом указала дорогу в храм. Посланницы кивком головы поблагодарили Мелету и проследовали в помещение.
Вскоре в покоях Мелеты за столом уже сидели Агнесса, Мирина (так звали старшую посланницу), две ее телохранительницы — Киркера и Зарина. Мелета и Агриппа были здесь же.
— Мы благодарны царице Амаге за ее дары — сказала спокойно Мелета. — И готовы выслушать вас со всем приличествующим вам вниманием — мы помним и любим наших сестер. И готовы всегда помочь им… считая это нашим родственным долгом — все мы дочери Ипполиты.
Агнесса метнула ревнивый взгляд на Мелету — та, все поняв, произнесла:
— Наша царица желает услышать от вас — о какой помощи просит Амага? Уж не грозят ли мужчины вам, гордым дочерям Ипполиты?
— Нет, у нас, сарматов, так стали звать нас соседи, с мужьями нет никаких бед. Мы равноправны, а порою они даже подчиняются нам. Мы вместе воюем, вместе охотимся, вместе пасем лошадей и овец. Поддерживаем дружбу с нашими соседями — земли хватает всем. Но если…
— Так что же грозит вам, коли и мужчины не страшны… бывшим ойропатам? — Агнесса на полуслове
