рабом. Поэтому был смел в своих высказываниях.
— Отчего же, Диаф?
— Оттого, хозяин, что знакомые мне скифы в моем племени не читают историй по свиткам. Жизнь они познают, не слезая с коней. Кто прочитает твою «Историю»?
— Я думаю, ты не прав, Диаф, — спокойно возразил Сириск. — Мой учитель, Еврилох из Афин, часто давал мне читать «Историю» Фукидида. И «Историю» Геродота. Эти книги написаны много лет назад, но все образованные люди знают их. И, может быть, от этого было меньше войн в последние годы. Люди стали интересны друг другу. Убивают, когда ненавидят. А ненавидят почти всегда от страха перед неизвестным и непонятным. А если люди будут знать друг друга, значит и полюбят.
— Ты молод, хозяин. Я старше тебя, и я сомневаюсь, что узнав, люди станут любить и жалеть друг друга. Наоборот, разгорится жадность, захочется украсть, ограбить. Если не от жадности, так просто из зависти.
Сириск ничего не ответил. Он долго молчал и смотрел на горы. «О, боги, — думал он, — как необъятны эти горы, так же необъятны невежество и темнота людская. И прав Диаф. Но что же так гложет меня ночами? Что заставляет писать этот труд? Может быть, вера в то, что когда-нибудь люди поймут, что они люди, а не звери. И возлюбят друг друга. И не будет войн, жадности и зависти. И все будут умны и милосердны. Так — должно быть. Это норма жизни. Так говорит мне мой внутренний голос. Так вещают мне боги. И не беда, что горы так высоки, а невежество — столь необъятно. Тот, кто хочет подняться на вершину, должен когда-то вступить на первый камень у основания самой высокой горы».
— Надо же когда-то начинать жить по-божески, Диаф. — Сириск произнес эти слова, и Диаф понял их смысл. Он помолчал, а потом сказал:
— Я счастлив, хозяин, что я твой… друг. И хотел бы всегда помогать тебе.
— От помощи не откажусь, — улыбнулся Сириск. — Вот, скажи, для начала. У меня путаница со словом «ойропата». Одни говорят так, а другие эдак.
— Ойорпата — это наше скифское слово. — Диаф оживился. — И означает оно мужеубийца. «Ойор» — значит по-скифски «муж», а «пата» — убивать. Вот и получается не ойропата, как говорят неправильно в Херсонесе, а ойорпата.
— Пойду запишу.
Сириск был всегда рад новым сведениям. Вот и теперь, он записал все, что поведал ему Диаф. И еще добавил: «Теперь уже стало ясно — набеги на клеры, наряду со скифами, совершают и ойорпаты. Но цели у них разные. Скифы нападают осенью, чтобы захватить урожай и вино, а ойорпаты — в начале весны, чтобы пленить женихов. Но скажу достоверно: среди них есть прекрасные жены, достойные в высшей степени уважения. И многие из них осознали — не может юность и любовь мириться с убийством. А что будет дальше, опишу потом, если боги даруют мне жизнь и время».
К вечеру ветер усилился. Корабль несся, как чайка, а воздух был свеж и прохладен.
— При таком ходе завтра войдем в Танаис, а там уж и царство Амаги, — радостно сказал кибернет, в первую очередь думая о лошадях, которые стояли в трюме. Они ели много овса и сена, а кибернету это не нравилось.
Сострат несколько раз пытался заговорить с Сириском, но тот молчал, отвечал односложно.
— Не можешь забыть? — как-то утром спросил его Сострат.
— Не могу и не собираюсь. И прошу тебя, не ходи за мной. — Сириск с трудом скрывал неприязнь. — Прошу, делай то, что тебе поручили, а меня не тронь. Ты мне неприятен.
С этого дня недруг Сострат стал еще и врагом. С виду он был приветлив и даже заботлив. Но в сердце он замыслил явно что-то недоброе.
— Не нравится мне этот Сострат. — Диаф сразу почуял неладное.
— Забудь о нем, Диаф.
— Как забыть, если вокруг тебя ходит волк, готовый к прыжку. Ох, не к добру этот человек.
— Да, был лисой, а стад волком, — ответил Сириск. — Но наше дело — исполнить долг. А Сострат — Евфронов сикофант. Главное — мы это знаем. А значит, он нам не страшен.
Пантикапей проходили ночью. Как на беду, подул встречный борей. Кибернет убрал парус, и корабль пошел на веслах. Было холодно, низкие облака затянули все небо.
— Это хорошо, что пасмурно, — сказал кибернет. Он и Сириск сидели в кубрике и наблюдали за гребцами, преодолевающими встречный ветер и волны.
— А может быть, зайдем в Пантикапей, отстоимся? — сказал совсем еще юный сын кибернета, Боиск.
И кибернет, и Сириск, и даже матрос-рулевой улыбнулись.
— Пора бы тебе знать, сынок, — обратился к нему отец, который очень любил Боиска и взял его в опасное путешествие после горячих упрашиваний сына, — что пантикапейцы платят Агару дань, значит, они как бы принадлежат скифам. А мы со скифами воюем. Так что от Пантикапея нам надо держаться подальше. Они хоть и братья-греки, а все же могут задержать. Как иначе они оправдаются перед Агаром? «Прости, — скажут, — царь Агар, отпустили мы твоих врагов, не взыщи уж…» — Все засмеялись. — Так что рисковать не будем.
Гребцы, поочередно сменяя друг друга, гребли всю ночь. Сириск и Диаф перешли в помещение к кибернету, сославшись на сильную качку внизу. Кибернет с радостью пустил их к себе. Но больше места не было. Так что Сострат со слугой, решившие тоже перебраться к кибернету, остались в носовом помещении.
— Пусть думает, что дело в качке, — подмигнул Сириск Диафу.
За ночь ветер сменился. Прямо в корму подул южный ветер. Быстро поставили парус, усталые гребцы заснули, а судно, управляемое кибернетом и кормчим, быстро полетело по крутым меотийским волнам.
Многих укачало, но Сириск и Диаф чувствовали себя хорошо.
— Скоро Танаис. — Кибернет вглядывался в серую предвечернюю мглу. — А там и Годейр.
Показался берег. Постепенно морской воздух смешался с ароматом осенней степи. Все ближе и ближе сходились берега: судно плыло по реке.
— Танаис! — сказал кибернет. — Скоро будем на месте.
— Не лучше ли нам спрятать судно где-нибудь в зарослях среди камышей и продолжить путь на лошадях? — сказал Сострат.
Все согласились. Все, кроме кибернета.
— Может быть, и лучше, — сказал он. — Но крепость Амаги стоит на острове. С одной стороны Танаис, а с остальных — протоки. Так что еще добраться надо до переправы. А там как?
— Но мы же послы? — Сострат явно беспокоился за корабль. — Кто бы нас не встретил, узнав, кто мы, нас проводят к царице. Но корабль — заманчивая добыча. А если мы на лошадях, у нас всегда будет возможность, в случае чего, прорваться к судну и спастись по морю. А без этого…
— Ты прав, Сострат. — Сириск в который уже раз отметил Состратову ухватистость. — Сделаем так: корабль спрячем в плавнях среди малых островов. Все гребцы будут ждать нас наготове и с оружием. В случае отступления — сбор на корабле через семь дней.
Так и порешили. Уже в сумерках кибернет ввел судно между двух маленьких островов.
— Будем ждать здесь, — обратился он к Сириску. — Годейр рядом. На лошадях доберетесь быстро.
К полудню увидите стены и башни. Это и есть столица Амаги. Через реку, думаю, вас перевезут.
— Как ты сказал, Годейр? — Сириску что-то вспомнилось.
— Да, Годейр, это столица Амаги.
— А Мидоссак? У него что, другая столица?
— Нет, — улыбнулся кибернет, — та же. Но это довольно странное племя. Город у них перегорожен на две части. В одной живет Амага со своими приближенными. В основном это женщины — сарматки. А в другой — Мидоссак. По мере надобности они посещают друг друга. Но уж на своей части города каждый правит сам.
— И где же больше порядка? — спросил Сириск.
— У Амаги, конечно. Сами увидите.
Гребцы и воины с интересом слушали беседу Сириска с кибернетом.
