Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР

кулака — и бедняков вместе с ним. У них своего дома нет — на улице и остаются. Если не принять соответствующих мер, чтобы их не выселяли, то мы вместе с кулаком выбросим и бедноту. Если в кулацком доме устраивают какое-нибудь учреждение, то на это учреждение не только кулак, но и жившая ранее в нем беднота начинает смотреть косыми глазами. Я этот пример привожу к тому, чтобы показать, какие часто сложные бывают переплеты и какую тут нужно иметь классовую бдительность.

В той же Башкирии наблюдается такая вещь, что никто для себя обеда не готовит, а обед готовят для своих соседей, — кулак готовит для бедняка то, что для себя, и бедняк то же, что для себя, готовит для кулака. Это выросло исторически, потому что иначе вымерло бы все население, а этому обычаю придано религиозное содержание. Этого нельзя просто запретить. А между тем это сильное орудие в руках кулаков. Тут надо найти другие пути, например широкое развитие общественного, питания.

Я привела эти примеры, чтобы показать, что, изучая жизнь любой народности, и северных народностей в том числе, мы должны подходить с чрезвычайным вниманием к бытовым условиям, находить те зацепки, которые можно найти.

Вот вопрос антирелигиозный. Конечно, с шаманом бороться надо, но надо показать самую сущность, чем он силен, в чем его влияние, какую хозяйственную роль он играет. Жили мы в Галиции. Там до чрезвычайности сильно влияние католического духовенства. В разговоре с одной молодой крестьянкой говорю: «Что же у вас — всё ксендзы да ксендзы?» — «А как же! Пожаром отцу глаза выжгло. Кто же помогает? Ведь только ксендз, другой никто не поможет». Брала часто религия тем, что она является вроде комиссариата, который обслуживает население, и вышибить эту религию можно до конца только тогда, когда вместо этого поставить настоящую советскую работу. Собес не поставлен, а придет шаман, и поможет, и опутает за это человека по ногам и рукам.

Надо знать все пути влияния духовенства на бедноту. Вместо тех крох, которые даются духовенством для населения, надо поставить гораздо более серьезную, широко развитую советскую работу. Если мы сумеем развить широкую работу по всем областям, не только по просвещению, но и в хозяйственной области, но и в области здравоохранения, собеса, если мы сумеем широкую работу развернуть, опираясь на Советы, то мы лучше всего подорвем корни религии. Старое живуче; лишь изменением всего быта, всего хозяйственного уклада можно изменить старое.

Тут громадную роль играет развитие крупной промышленности. В самых отсталых местностях строятся новые фабрики, новые предприятия. Это в корне ломает быт. Но пока еще не везде можно противопоставить новое хозяйственное крупное строительство отсталому быту, сложившемуся на базе отсталого хозяйственного уклада. Сами климатические условия многому мешают.

Но все, что можно ухватить из новой техники, из новой науки, нужно использовать. Все это надо ставить на службу тому, чтобы изживать старый быт и на место его выдвигать новый.

Вот я поглядела ваши стенограммы насчет политехнизации школ. Мне, к сожалению, не удалось прочитать всех стенограмм, потому что только сегодняшнее утро было у меня на это дело, а вчера вечером я была занята, но я их дочитаю, они очень интересны. Остановимся на вопросе политехнизации. Когда у нас только что. начиналось политехническое образование, я имела в Казани разговор с заведующей ОНО. Она говорит: «Мы приучаем ребят к трудолюбию». Я очень боюсь, чтобы наши мастерские в северных областях не соскользнули бы на то, чтобы приучать детей к трудолюбию. Знаете, насчет трудолюбия ребят отсталых национальностей учить не приходится — они работают сверх сил и с самого раннего возраста.

Тут правильно говорили о важности музеев, о важности иллюстраций, — конечно, нужно, чтобы иллюстрации не были кривыми и косыми. Нужна большая четкость. Меня всегда поражают рисунки ребят Севера. Все предметы на фоне однообразия Севера врезываются в их память, и поэтому рисунки ребят Севера, даже малышей, отличаются необыкновенной точностью. Если мы будем украшать наши учебники рисунками, нарисованными вкривь и вкось, они не произведут на них никакого впечатления. Надо подходить к этому вопросу очень внимательно, нужно давать рисунки, отличающиеся особой точностью, точно отображающие предмет.

Надо найти такой подход, как бы от отсталого подойти к более совершенному. В старой психологии Джемса, которую мы в целом отрицаем, потому что она основана на неправильных идеологических установках, мы все же можем найти очень много ценного, что можно взять. И вот мы приводим такой пример: на «дикаря», живущего на островах, пароход не производит никакого впечатления, а лодка, оборудованная по-новому, производит колоссальное впечатление, так как она ближе к его лодке. Психологически это правильно. Не надо гнаться за тем, чтобы сразу давать самые последние достижения. Не с этого надо начинать, а начинать с ознакомления не столько с гигантами, сколько с тем, что находит связь с известными им орудиями труда. Тут один товарищ очень верно отметил, что северные народности требуют, чтобы им рассказали, как это топор появился в их обиходе, откуда он взялся, как он делается, как то новое, что они видят, ощущают, как это новое творится. Надо, начиная расширение кругозора, начинать с того, что близко. Я думаю, что знание повседневной жизни, быта, как какие орудия употреблять, как их изготовлять, — надоизэтогоисходитьвполитехнизации.

Мы, конечно, с программами слишком долго предоставляли местам делать, что они хотят. 15 лет существует Советская власть, и до сих пор нет стандартизированной программы. Стандартизированная программа вовсе не значит, что она не будет локализирована, индивидуализирована в применении к новым условиям. Нам важно при помощи программы по-коммунистически воспитать все подрастающее поколение, дать широкий политехнический кругозор и широкое понимание техники. Надо продумать все эти пути, надо продумать, как к этому подойти. Что хорошо в московском окружении, то где- нибудь на Крайнем Севере совершенно недопустимо и совершенно чуждо. Мы должны продумать, как эти мастерские, труд связать с окружающей жизнью. Если по оленеводству будет- продумано и рассказано, как можно это оленеводство поднять на высшую ступень, если каждый оленевод увидит это и поймет, то ему и книжку захочется прочитать, преодолеть свою неграмотность, чтобы этим овладеть; но надо найти тот интерес, который будет толкать его на чтение книжки. Точно так же ребята будут гораздо более заинтересованы, если увязать это с повседневной жизнью.

Тут в прениях раза два поднимался очень интересный вопрос относительно разговора туземцев с т. Калининым: надо ли посылать ребят в школу, правильно ли делает местная власть, что заставляет детей посылать в школу. После беседы они все-таки сказали, что лучше не посылать. В чем тут дело? Дело в том, что у отсталых народностей на ребят возлагается большая хозяйственная работа. В прениях недостаточно вскрыт и бытовой уклад, который удерживает от посылки ребят в школу. В обычных условиях мы знаем, что удерживает от посылки ребят в школу, но в отношении национальностей Севера этот вопрос не до конца ясен. Потом нужно уметь приспособить занятия ко времени, чтобы это было удобно по климату, по местному производству.

С чего начать? Иногда, может быть, мы пойдем более медленным путем, чтобы потом не только догнать, но и перегнать. Надо некоторые особенности национальные так организовать, чтобы они помогли ребятам овладеть более глубоко некоторыми отраслями. Надо бы это показать на конкретных примерах.

Мне досадно, что я только вчера узнала о нашей конференции, так что собрать нужного материала я не успела. Я думаю, что вы, те, кто знает особенности народов Севера, продумаете, как эти программы локализовать. В программе важна целевая установка, объем знаний. Нам нужно стремиться к тому, чтобы ребята национальных областей обладали знаниями в таком же объеме, как и русские, чтобы они овладевали необходимыми знаниями полностью. Но другое дело — подходы, как сделать эти знания наиболее легко усвояемыми и интересными. Тут нужна большая работа.

Мы должны полностью использовать технику. Ощущается большой недостаток книг, недостаток письменности на национальных языках. Тут должно быть использовано радио на языке той национальности, к которой обращаются. Нужно сделать все, что можно, чтобы наладить это радиовещание на национальных языках. Нужно точно указывать, что будет передаваться, чтобы все это происходило в определенный час, чтобы все население знало об этом и приходило слушать. Радио открывает здесь громаднейшие возможности. Радио имеет громадное будущее. Оно будет развиваться и даст нам великие возможности.

Я несколько лет назад читала немецкую брошюру Беккера. Это — прусский министр народного просвещения. Так вот он пишет: «Радио выпадает из-под буржуазного влияния, срывает его. Раньше мы могли влиять через школы, через церковь, а теперь воздух — поди-ка, улови!» Это «поди-ка, улови» для буржуазии плохо, а для нас очень хорошо. Я думаю, что в работе с национальностями Севера радио имеет