садах, этот вопрос выдвигается на первый план. В этом отношении вообще надо сказать, что деревня наша страшно пробудилась. Мне приходилось говорить с женволорганизаторами, избачками, и они рассказывали мне о том, как зашевелилась сейчас деревня. Интересны были сообщения избачки из Курской губернии. Она рассказывала, как крестьяне напирали на них всячески, чтобы они устроили курсы пастухов. Мотивировка была такая: нельзя теперь с коровами обращаться по-старому. Корова требует нового обращения. И они требовали непременно, чтобы после окончания курсов пастухам было выдано свидетельство, чтобы всякий знал, что он может соответствовать и умеет с коровой обращаться по-новому.
Сейчас страшная жажда к знанию наблюдается в деревне. Приходится, например, наблюдать такой факт: избачи за несколько месяцев, за полгода стали грамотными. Как это ни странно, но характерно то, что идущие от определенного слоя, от избачей, письма из деревни стали заметно грамотными. И я думаю, это относится не к одним избачам. Деревня усиленно учится. И вот, конечно, на этом фоне интерес к дошкольнику чрезвычайно возрастает. Он особенно остро стоит в деревне благодаря тому, что бытовые условия, условия культурного развития делают то, что деревенские ребята находятся часто в таком положении, что мать не знает, как им помочь. У меня перед глазами стоит одна давняя картина, как мать стоит над своим ревущим ребенком со слезами на глазах и говорит: «Темные мы, ничего мы не знаем, как быть». Я думаю, что это повторяется постоянно и что у крестьянки ощущение, что вот мы темные, не знаем ничего, не знаем, как своему ребенку помочь, — это сознание у крестьянки чрезвычайно сильно. И поэтому крестьянка ценит в детском саду и то, что детский сад не только на это короткое время — в летнее время — помогает ее ребенку, но также и то, что через детский сад, через детскую площадку она узнаёт, как нужно по-новому обращаться с ребенком, как нужно рационально растить ребенка.
Я хотела бы, товарищи, обратить внимание на один слой. Я не знаю, достаточно ли во время прений подчеркивался вопрос о той важности, которую имеют детские сады и детские площадки для кустарей. Сейчас кустарное производство развивается. Конечно, часть кустарных промыслов развивается на новой базе, но часть идет так, как шла раньше. Мы видим громадный, длинный рабочий день, мы видим работу по светелкам в тяжелых гигиенических условиях, и нужно отдать себе отчет в том, что представляет кустарная работа у себя на дому, в избе, что она означает для ребенка.
Она означает то, что матери ни на минуту нельзя оторваться от работы, потому что в кустарном промысле работа чрезвычайно напряженная, которая не дает возможности делать передышку. Мы должны отдать себе отчет в том, что кустарный промысел проводится в страшно тяжелых гигиенических условиях, и вот хотя на время вырвать ребят из этой обстановки, дать им возможность как-то организованно, на воздухе, в лучших условиях провести время — эта задача имеет чрезвычайно большое значение. Это одна сторона дела.
И вот, товарищи, я бы хотела обратить ваше внимание на то, о чем вы, вероятно, здесь много говорили, но что надо еще подчеркнуть, ибо это имеет колоссальное значение. Я бы хотела остановиться на вопросе об организации инициативы населения. Кажется, я в своем приветственном слове уже об этом говорила, как мы еще мало привыкли внимательно относиться к местной инициативе. Здесь у нас остались еще старые привычки: и в области школьного дела, и в области дошкольного дела мы часто подходим с готовыми схемами, с готовыми взглядами и совершенно не умеем ценить инициативу масс.
Конечно, такой подход совершенно не соответствует тому, что мы называем ленинизмом. Ленинизм предполагает учет всех местных условий, гибкость, умение работать вместе с массами, понимать эту массу, выражать то, что масса сознаёт. Когда на собраниях говорят об этом, когда на торжественных вечерах говорят о необходимости умения работать с массами, о необходимости умения прислушиваться к голосу масс и выражать то, что масса сознает, то это кажется всем само собой понятным. А когда на практике приходится сталкиваться с таким вопросом, как учет желаний, мнений, инициативы масс, то тут мы сплошь и рядом поступаем крайне бюрократически.
Я, кажется, говорила о том, что происходит у нас с сетью, как при построении сети всеобщего обучения часто только формально мы заслушиваем мнение масс, а по существу дела не считаемся с ней. И как в результате получается то, что громадные усилия крестьянства на постройку какой-нибудь школы- халупы совершенно не учитываются, и считается, что вот-де какие крестьяне, не догадались хорошую школу построить, а построили какую-то халупу. И выход видят только один — запретить строить такие школы, вместо того чтобы пойти крестьянам на помощь, чтобы всячески поддержать их, — вместо этого подходят как-то совершенно с другой точки зрения, с той точки зрения, с которой привыкли подходить в старые времена. Наша партия выдвинула лозунг борьбы с бюрократизмом и, конечно, и в области народного образования этого бюрократизма больше чем достаточно. Поэтому и в этой области нужно пробивать дорогу для того, чтобы была дана достаточно просторная инициатива массам.
Но мало пробудить инициативу. Самое важное — организовать эту инициативу. И вот мне думается, что в области дошкольного образования могли бы большую роль сыграть договорные детские сады. Я не знаю, ставился ли у вас здесь этот вопрос или нет. Сейчас как раз время поднять эту кампанию о договорных детских садах. Договорность в области школы натыкается на такое затруднение: там необходимо обеспечить учителю содержание на целый год, и отделы народного образования обыкновенно выдвигают такое условие: вот вы построили школу, хотите иметь учителя — пожалуйста, внесите жалованье учителю вперед за год. Крестьяне этого сделать обыкновенно не могут, и поэтому школа пустует. Я думаю, что в области летних площадок тут гораздо меньше препятствий. И сейчас крестьянство, которое в прошлом году убедилось в пользе площадок, по крайней мере известная часть передового крестьянства, может пойти на это. Тут нужно только нащупать правильные формы. Бояться сейчас зависимости руководительницы-дошкольницы от крестьянства не приходится. Там, где сознают, что нужен детский сад, обыкновенно никто уже и не предложит, чтобы детей учили иначе, а не так, как это делают руководители, к этому, «приставленные».
Сейчас и в деревне есть общественные организации: есть кресткомы, есть партийные ячейки, есть комсомол, есть делегатки, есть та организованная часть населения, которая, конечно, сумеет охранить детский сад от реакционного давления крестьянства на школу, которого боялись в прежние времена. Я думаю, что эта опасность ни в малой мере не угрожает, что можно найти такие формы договоренности, которые способствовали бы широкому развитию дела дошкольного образования, с одной стороны, и которые, с другой стороны, открыли бы этому делу в дальнейшем широкие перспективы. Надо отдать себе отчет в том, что кооперация в настоящее время всячески старается снизить свои накладные расходы, и поэтому рассчитывать на большую помощь не придется. Поэтому чрезвычайно важно найти и другие формы — формы организации этой инициативы населения. Я думаю, что это вопрос чрезвычайно важный, в который упирается дело дошкольного воспитания и в городе, и в деревне.
Несколько слов о дошкольной работе среди нацменов. Наше поколение, поколение стариков, было свидетелем того, как при царизме национальные меньшинства всячески угнетались. Владимир Ильич, в частности, придавал громадное значение делу братского сближения с нацменьшинствами. Он чрезвычайно волновался каждый раз, когда кто-нибудь из партийных работников обнаруживал недостаточное внимание к этому вопросу.
И действительно, если мы оглянемся на пережитое время, на время царизма, то мы увидим, что в эти времена нацменьшинства были в чрезвычайно тяжелом положении. И теперь приходится поправлять дело веков.
Нужно с особым вниманием относиться к налаживанию работы среди этих национальностей, которые были поставлены в невозможность нормально развиваться. В нашей партии есть одна очень хорошая традиция, а именно: начинают приступать к работе, начинают работать с массами — выступают не с отвлеченными лозунгами, а исходя из конкретных требований, из того, что близко рабочему, что близко и понятно крестьянину, что близко и понятно работнице и крестьянке. Так, мы начинали работу среди рабочих масс с кипятка, начинали с длинного рабочего дня, со штрафов, со всех тех вопросов, которые волновали рабочих. Среди крестьянства агитация началась с земли, со всего того, что особенно близко волновало крестьянина. И сейчас, конечно, эту традицию партии нужно всячески поддерживать. И если мы хотим, чтобы женщина нацменьшинств, которая стояла при царизме в худших условиях, чем остальные работницы и крестьянки, — чтобы она могла полностью развернуть свои силы, чтобы она полностью была вовлечена в общественную работу, необходимо начать с того, что ей особенно близко. А что близко работнице и крестьянке, как не ее ребенок, с которым ей приходится постоянно иметь дело, о котором у нее болит душа и забота и внимание к которому ей особенно понятны и особенно задевают и будят ее мысль?
