И последнее, на чем я хотела бы остановиться, — это на том громадном значении, которое имеет дошкольное дело в общем культурном подъеме страны, — тут [наблюдается] новый подход; и даже и в том случае, когда внешняя пропаганда, которая ведется работниками дошкольного воспитания иногда и неудачно, она, несомненно, забрасывает глубокие корни.
Мне вспоминается рассказ одной рабфаковки, которая рассказывала о приезде к ним работницы по дошкольному воспитанию, которая хотела агитировать крестьянок на устройство детской площадки, а бабы пошушукались и решили: «Это она нас хочет отбить от наших мужей». И решили, что надо от греха поскорее разойтись. И вот эта рабфаковка рассказывает, как ей жалко было эту девицу, которая приехала. У нее, говорит она, слезы в глазах стояли, а как подойти к крестьянкам — она не сумела. И вот, кажется, площадка не вышла. Как будто бы ничего не вышло из этой агитации, но слова этой дошкольницы запали в сердце этой самой рабфаковки, и она, во-первых, употребила все усилия на то, чтобы добиться того, чтобы учиться, а во-вторых, одна из мыслей, которая ее особенно занимает, что ей, которая умеет говорить с крестьянками, ей нужно поставить эту пропаганду дошкольного воспитания по-настоящему. Таким образом, учесть то, что дало то или другое выступление, которое часто может казаться очень неудачным, не всегда можно, потому что разъедутся бабы, а что они подумают, что решат на следующий год — это учесть трудно. Но надо сказать, что идея дошкольного воспитания идет все глубже и глубже и захватывает новые слои, которые пару лет тому назад об этом вопросе, может быть, и не думали. Конечно, вся эта работа и несет с собой новый быт.
Вот когда в 1919 г. мне пришлось ездить с агитационным пароходом «Красная звезда», мы заехали в какое-то село, и что же: приходит женщина и заявляет, что она хочет через меня подать прошение Ленину. О чем? На своего сына пяти лет, который ее не слушается и ходит в детский сад. Она настолько волнуется, что видно, как появление этого детского сада в их селе составляло какое-то событие, которое перевернуло все ее представления, и уже через своего собственного сына она почувствовала себя бессильной, она поняла, что есть какая-то общественность, которая ценнее ее материнского влияния, которое хочет идти вразрез этой общественности. Мне кажется, этот факт довольно показателен для того, чтобы оценить, какое огромное влияние имеет детский сад. Но лучше всего это оценивается самими делегатками, самими крестьянками, которые так много говорят сейчас о детских садах. Более глубокое расширение этой пропаганды теперь, мне кажется, обеспечено. В прежние времена, когда мы начинали работать с рабочими, то обыкновенно у тех групп интеллигенции, которые работали, были затруднения в том, что они не находили общего языка с широкими массами. Но когда они через кружки рабочих сумели подойти к этой массе, когда пропагандистами идей марксизма стали сами рабочие, то идеи марксизма стали распространяться с необычайной широтой. Конечно, то же можно сказать и о нашем небольшом уголке просветительной работы, о работе среди крестьянок, о работе по дошкольному воспитанию. Теперь уже в лице делегаток, в лице целого ряда крестьянок, которые на себе почувствовали все значение детского сада в деле изменения быта, мы уже имеем пропагандистов, и тут надо только дальше и дальше вести свою линию, надо сплотиться, чтобы при тех трудных условиях, которые существуют, как можно шире охватить массу и действительно сделать дошкольное воспитание общественным.
Собравшаяся здесь аудитория свидетельствует о том, что кадр работников в этом направлении есть, что закваска основная есть и что дело это стоит прочно. Рассказы и доклады о том, что делалось и что делается на местах, показывают, что дело это стоит уже на прочной базе и что через пару лет мы будем слушать тут еще более оптимистические доклады. Будем надеяться, что достигнем того, к чему стремимся.
Как-то мы обсуждали во внешкольной подсекции научно-педагогической секции ГУСа вопрос о работе пионеров среди неорганизованных ребят. Начали перечислять: надо сделать то-то и то-то, позаботиться о том-то и том-то. И вышло, что на плечи детишек мы хотим навалить непомерную тяжесть. Все пришли единогласно к тому заключению, что тяжести этой ребятам не поднять. Они могут лишь помогать этой работе, но не брать всю ее на себя.
О какой работе идет речь?
Кто заботится о материальной помощи детворе? СПОН, школа, собес, госстрах?
Когда стали обсуждать этот вопрос, то выяснилось, что никто толком, систематически, а не случайно, об этом не заботится. Есть еще забота о детях членов профсоюзов, о школьниках, но кто заботится о детях городской и деревенской бедноты, родители которых ни в каких профсоюзах не состоят, и о тех ребятах, которые ни в какую школу не ходят, матери которых торгуют семечками или своим телом, ходят в случайную поденку, отцы которых не могут попасть в профсоюзы, не могут найти работы? Кто заботится о детворе, которая ютится на не допустимой ни для кого жилой площади, которая ютится в подвалах, дни проводит по лестницам и где придется, которая глядит, где бы стащить корку, и не ходит в школу, потому что нет ни обувки, ни одежды? Это не беспризорные; у них есть родители, но это дети, требующие заботы. Кто систематически заботится о них?
Кто устраивает для них столовки, дает им возможность глотнуть молока, поесть горячего?
Кто заботится об устройстве для этих ребят дневного пристанища, клуба? Кто заботится о том, чтобы летом эти ребята могли играть на воздухе, ездить по воскресеньям за город, ездить на недельку — другую в деревню?
Кто заботится о помещении этих ребят в школу, о том, чтобы они не росли безграмотными?
Кто мешает тому, чтобы ребят били, спаивали и т. п.?
Кто заботится о приискании ребятам посильной работы, с одной стороны, и о том, чтобы их не эксплуатировали?
Кто?
Разные ведомства.
Чтобы был толк, необходимо, чтобы стержневая работа велась в одном определенном ведомстве, чтобы это ведомство за эту работу было ответственно. Другие ведомства, конечно, не должны, не могут бросать работы по охране детства, а, напротив, должны крепить ее, опираясь на стержневую работу основного ведомства.
Какое ведомство должно взять на себя заботу о детях? Если забота о раннем младенчестве падает на Наркомздрав, то забота о детях дошкольного и школьного возраста должна падать на Наркомпрос.
У СПОНа есть больное детище — беспризорные, забота о них поглощает все его силы. Это вполне естественно. Иначе быть не может. Само собой, что охрана детства тесно связана со СПОНом. Охрана детства — это предупреждение беспризорности, это профилактика беспризорности. Но забота о беспризорных и охрана детства не совпадают. Охрана детства — это основная задача, задача более широкая. СПОН — это лишь часть охраны детства. Охрана детства может значительно ослабить беспризорность, но не в этом только ее задача.
Задача охраны детства не может быть разрешена ни в какой мере, если она не будет опираться на широкую общественность. Украина показала пример, как это делается. Там в некоторых частях образцово поставлена работа обществ «Друг детей» и «Червонный Хрест». Опыт Украины должен быть тщательно изучен. Мы тщательно изучали опыт буржуазных стран, чтобы взять из него то, что нам полезно, нужно. Тем более должны мы изучить опыт нашей братской республики в таком важном деле, как охрана детства.
Надо спешить с налаживанием этого дела. Приближается лето, когда особо много можно сделать для охраны детства, когда упорно надо готовиться к зиме.
Устройство площадок, массовые поездки ребят за город на несколько дней, вывоз слабых ребят на вольный воздух, организация игр, площадок, открытие садов для ребят, организация купания и т. п. — за все это надо браться.
Надо подготовляться к зимней кампании, гораздо более трудной, по снабжению ребят одеждой и обувью для посещения школы, по устройству школьных завтраков, по подкармливанию слабых и пр. и
