— Пусть наших ребят воспитывают в особых домах, но мы должны иметь право в любое время ходить и наблюдать за ними, — заявляет работница фабрики «Красная роза» т. Утина.
Таков отзыв большинства. Поэтому первый проект, как очень крайний и страдающий «перегибами», был отклонен и заменен новым, вполне приемлемым и рациональным.
По этому новому проекту, весь социалистический город строится «блоками», т. е. отдельными огромными комбинатами домов, в которых будут жить от 2 до 3 тысяч человек. Такие комбинаты, отделенные друг от друга большими парками, будут соединять в себе жилые помещения, фабрики-кухни, столовые, механические прачечные, гаражи и, наконец, школы, детские сады и ясли.
Ясли, в которых ребенок будет находиться постоянно до трехлетнего возраста, представляют собой законченный тип имеющихся у нас уже теперь
Школы в социалистическом городе будут представлять собой интернаты с производственной практикой и политехнизированной программой. По внешнему виду все постройки для детей будут светлыми, застекленными домами с большими верандами.
Новый проект детского расселения был принят всеми строительствами социалистических городов: Сталинградом, Новосибирском, Автостроем и т. д.
На Западной ж. д. в городе Кричеве железнодорожники строят коммуну с отдельными яслями, детским садом, соединенным коридором с помещением взрослых.
Вероятно, у многих родителей возникает вопрос, зачем детям жить постоянно в этих детских учреждениях, пускай проводят там день, а ночь — с родителями. Несомненно, что детям жить коллективно, под общим контролем удобнее и лучше. У нас есть опыт пионерских лагерей и лесных школ, откуда дети возвращаются совершенно обновленными, окрепшими и самостоятельными. Однако многие родители этого не понимают, и, вероятно, пройдет немало времени, в течение которого более отсталые родители будут стараться удерживать детей у себя.
Что касается строительства школ, то у нас имеется уже целый ряд откликов и пожеланий самих детей о том, какой они хотели бы видеть школу в социалистическом городе. Вот что пишут пионеры г. Новосибирска Петя Корзинкин и Володя Соловьев:
«Мы очень интересуемся, какой это будет новый город. Мы знаем, что там будет школа, и слушайте наш наказ. Школа должна быть очень большая, с большим залом. При школе обязательно устройте гараж с автомобилями, чтобы ребята могли ездить и управлять. Потом ремонтные мастерские, столярную, разные спортплощадки и пляж с лодками. Тогда все ребята будут довольны. И еще пусть будет рядом планетарий».
Из этого письма видно, что дети стремятся к разным техническим знаниям. Само собой понятно, что при школе должны функционировать подсобные предприятия: лаборатория, технические станции, мастерские. Затем площадка для игр, для гимнастики и водная станция; широко будет развернуто общественно-политическое воспитание. Дети всегда интересуются производством. Эту их потребность должна обслужить новая школа, и в этом и будет состоять политехническое воспитание. Только связь с производством обеспечит школе действительно социальное воспитание.
Здесь намечены только основные моменты детского сектора в городе будущего. Из-за недостатка места указаны только некоторые проекты. Пока еще не поздно внести исправления, добавления и предложения в проекты. Дело это самым близким образом касается матерей. Поэтому на страницах «Женского журнала» мы предлагаем высказаться. Ибо только при участии масс может быть выстроен город будущего — фабрика, на которой будет реконструироваться старый и создаваться новый человек.
Мы празднуем XIII годовщину Октября. Каждая работница чувствует, что она за эти годы стала другой. Прежде всего гораздо шире стал круг вопросов, которые ее интересуют, которые ее волнуют. Весьма мало раньше интересовали ее такие вопросы, как ясли, школы, общественные столовые, прачечные и т. д. А теперь? Вот Орехово-Зуево — старый текстильный центр. Работниц сплошь волнует то, что ясли, детские сады обслуживают не всех ребят, волнует, что ребята их воспитываются по-старому, что остаются на руках подростков-нянь, вывезенных из деревни, что эти няни остаются безграмотными, а они, работницы, не могут без них обойтись, пока нет яслей, детских очагов, пока эти ясли и очаги работают не все время, пока работница занята на фабрике. Разве волновало раньше так работниц то, что школа стоит недостроенная? Разве волновали так раньше вопросы собственной учебы? Разве волновал так раньше, как волнует сейчас, например, в Родниках, что нет труб, чтобы достроить общественную прачечную? А вопросы производства? Здесь больше всего видно, как поднялась сознательность работниц. Когда приходишь сейчас на завод и видишь напряженную работу ударных бригад, видишь, как близко к сердцу принимают работницы каждую промашку, каждую поломку машины, каждое замедление в подвозке сырья — все то, что мешает своевременному выполнению промфинплана, — чувствуешь, как изменился кругозор работниц. «Пятилетка в четыре года» — какая работница раньше интересовалась планом, тем, будет ли он выполнен или не выполнен в срок? «Промфинплан…» Когда слышишь из уст работниц это слово, чувствуешь громадный рост их сознательности. И другое: разве интересовало раньше работниц так, как теперь, как налажена вся жизнь в стране, как работают секции Совета, как работает Наркомторг, Наркомфин и т. д., как там поставлена работа? Есть ли там бюрократизм? Делают ли служащие правильно то дело, которое им поручено? Много ли было раньше выдвиженок из работниц?
Или вот вопрос о деревне. Как раньше смотрели на деревню тс работницы, у которых была связь с деревней? Они думали о своем хозяйстве, о своей семье, которая оставалась в деревне. А сейчас вопросы коллективизации, культурного подъема деревни интересуют и тех работниц, которые связаны с деревней, и тех, которые не связаны с ней. Работницы выезжают в деревню для агитации, для помощи деревне. Вопросы организации жизни всей страны стали близкими работницам. Много ли осталось работниц, проливающих горькие слезы перед иконами, на коленях молящих несуществующего бога о помощи, о великих и богатых милостях? А вопросы международного рабочего движения? Разве интересовались ими работницы так, как интересуются теперь? Разве широкие слои работниц интересовались так, как интересуются теперь, работой партии, ее постановлениями? Лишь очень узкий круг работниц знал вообще, что такое партия рабочего класса, за что она борется, какую линию она ведет. Разве раньше широкие массы работниц обсуждали трудности строительства, способы преодоления этих трудностей? А сейчас кто не слыхал о постановлениях XVI съезда партии? Кто не слыхал о социализме? Выросла вся масса работниц, выросла их сознательность, понимание ими окружающей жизни, понимание задач международной борьбы рабочего класса.
Но вместе с тем открылись глаза работниц и на отрицательные стороны нашей жизни, которых еще много, которые еще не изжиты. Десятки лет мирились с целым рядом вещей, не замечали их, а сейчас? Работницы не хотят больше жить по-старому, но они понимают, что для устранения недостатков нужна громадная повседневная организаторская работа. В декабре 1920 г, Ленин в приветствии Всероссийскому совещанию губ-женотделов писал, что в организаторской работе «женщины должны сыграть первую роль, и они, конечно, сыграют ее»[22].
В годовщину Великой Октябрьской революции каждая работница должна проверить себя, все ли, что могла, она сделала для того, чтобы помочь организовать весь труд и быт по-новому, по-социалистически. В годовщину Октября сердце ее должно еще больше загореться решимостью довести до конца дело, начатое в Октябре.
