себе какую-то первобытную своеобразную религию. Важно, чтобы корни религии были вырваны. В этом отношении привычка дружно, коллективно работать, жить так, чтобы на первом плане не «я» было, а «мы», — она способствует устранению всяких религиозных настроений.
Но, кроме того, есть для дошкольников целый ряд примеров, которые могут убедить их очень глубоко.
Тов. Орлова рассказала мне такой случай. Ребята поливали грядки и удобряли их. Один из ребятишек говорит: «Ну да, это все равно — как бог захочет: захочет — уродит, захочет — не уродит». Тогда другой мальчик предложил: «Ну что же, пусть это будут наши грядки, а там устроим божью грядку». Они поливали, удобряли свои грядки, ухаживали, и у них выросло все очень хорошо, а на божьей грядке ничего не выросло, там все засохло. Они потом водили туда своих родителей для того, чтобы показать, что на божьей грядке ничего не выросло, что все это пустяки, что уродится все хорошо только тогда, когда будут поливать и удобрять землю.
Вот такая антирелигиозная пропаганда, конечно, оставляет глубокий след на всю жизнь.
Если мы из ребят должны растить коллективистов, то в то же время мы должны растить ребят умственно развивающихся. В этом отношении наш дошкольный отдел, по-моему, идет по правильному пути. Я всегда с большой радостью читаю, как наши дошкольницы хлопочут о том, чтобы вывезти ребят, показать им город, когда ребят везут на экскурсию, на речку, на праздник и т. д. Все это ширит ребячий горизонт.
Я прошлую зиму была в Ленинграде, где я когда-то в былые времена работала в вечерней воскресной школе. Это за Невской заставой, теперь это — Володарский район. Там были текстильные фабрики. Там была на другой стороне Невы суконная фабрика, и хозяин этой суконной фабрики Торнтон особенно старался набирать рабочих из определенных деревень Смоленской губернии. Он давал им справлять престольные праздники, всячески заботился о том, чтобы его рабочие с той стороны Невы не переезжали на эту сторону, так как рабочие Шлиссельбургского тракта были очень революционны. Это было еще в 90-х годах. Ездила я по Володарскому району, смотрела на те места, где раньше работала. Вижу: вдали видна эта фабрика. Товарищ, который со мной ехал, говорит мне: «А знаете, на фабрике Торнтона до сих пор есть работники, которые никогда не бывали на этой стороне Невы».
Сколько лет прошло: была революция 1905 года, была Октябрьская революция, 13 с лишним лет прошло после Октябрьской революции, а они, как загипнотизированные, как жили замкнуто, так и сейчас живут.
Мне приходилось в прежние времена жить в деревне. Часто смотришь, бывало: четырнадцати-, пятнадцатилетняя девочка — она не бывала в соседнем селе, ее мысли часто не перелетают за околицу деревни.
Поэтому чрезвычайно важно то, что дошкольницы стараются ширить горизонт ребят, что они стараются деревенским ребятам показать жизнь города, сводить на предприятие, показать, что за трактор такой, что за пароход. Нужно ширить горизонт ребят с самого раннего детства, чтобы никогда не было той замкнутости, которая воспитывалась раньше. Особенно ужасающа была женская замкнутость. Теперь мы уже начинаем забывать об этом.
Надо, чтобы расширялся опыт ребят. Когда я вижу пятилетнего парнишку, который деревянной лопаткой стучит но каменной лестнице, и няня говорит ему: «Смотри, лестницу пробьешь лопаткой», — а он серьезно смотрит на нее (мальчик бывал в детском саду) и отвечает: «Зачем ты это говоришь, разве можно деревом камень пробить?»— это я считаю большим достижением. Познания материалов, знакомство с материалами — это очень важно. Очень важно, чтобы детский сад давал им побольше жизненного опыта, показывал им, как живут растения и животные. Пусть ребята поймут не всё до последнего слова, но это уже делает их совсем другими.
Наши ребята говорят: мы ребята бойкие. Это величайшая похвала нашим дошкольным учреждениям. Мне приходилось наблюдать швейцарские детские сады, французские детские сады и видеть, как там стараются с малых лет, с дошкольных лет, сделать ребят только послушными. Я спросила раз одну хозяйку: чему учат ребят в так называемой материнской школе? Она ответила, что их учат обезьянничать: учительница поднимает руку, и они должны поднять. Мысль ребячью, ребячью самодеятельность буржуазные дошкольные учреждения не будят. Они стараются это придавить. Мы же должны всячески развернуть самодеятельность ребенка, научить его быть посамостоятельнее, наблюдать окружающую жизнь и вдумчивее к ней относиться.
Сейчас мы все боремся за то, чтобы овладеть техникой, наша школа, которая долгие годы не могла сделаться подлинной трудовой политехнической школой, за последние годы достигла крупных успехов. Ребята стали ближе к предприятиям, к заводам, появились на фабриках, и все рабочие видят, как ребята стремятся овладеть техникой.
Подробно останавливаться на этом не буду, но скажу, что это поставило нашу школу на совершенно другие рельсы. Перед нашей школой открылись новые пути. Наша страна борется за то, чтобы овладеть техникой. Дошкольницы точно также думают о том, что надо и дошколятам как-то помочь овладеть техникой. Подходя к этому вопросу, надо учитывать возраст. Как бы малы ребята ни были, необходимо будить их интерес к технике. Пролетевший самолет, прошедший мимо автомобиль, трактор, швейная машина — все это приковывает внимание ребенка. У них есть такой естественный интерес ко всему этому. Надо всячески поддержать этот интерес. Нам нужно иметь соответствующую детскую литературу в этом отношении, соответствующие игрушки, игры и т. д.
У нас детские игры' иногда бывают совершенно ни с чем несообразны. Например, играют четырехлетние ребята в белых и красных. Что такое белые и что такое красные, они хорошенько не знают, а все-таки играют. И вот между ними завязывается потасовка: одни — белые, другие — красные. Они ничего не понимают, знают только, что надо подраться хорошенько. Тут получается совсем не то, что нужно.
Есть масса игр, которые физически укрепляют, которые развивают трудовые навыки, которые укрепляют меткость глаза, развивают ловкость. Игры, развивающие ловкость, силу, умение попадать в цель и всякие такие вещи, которые при труде имеют громаднейшее значение, чрезвычайно важно практиковать в наших дошкольных учреждениях.
Для овладения техникой чрезвычайно важно умение рисовать, умение строить. Такого рода игры тоже чрезвычайно важны. Но нам часто кажется так: как же наши дошколята не будут принимать участия в той стройке, в которой принимает участие страна, надо их привлечь к этому делу. Это верно. Привлечь их к этому делу надо. Они сами к этому стремятся. Ведь ребята — они очень подражают. Они видят, как пионеры делают что-то такое, скажем, для колхозного движения, что-то делают для фабрик и заводов. Это будит их интерес, вызывает подражание. Но тут очень легко скатиться к тому, что мы будем рассчитывать: а что даст труд ребят для производства? По-моему, это неверный путь, потому что если бы все дошкольники что- нибудь делали полезное — ну, скажем, щипали что-нибудь, какую-нибудь паклю или еще что-нибудь, — то пользы от этого была бы одна стомиллионная часть для дела, а, с другой стороны, если это дело принудительное, если давать ребятам то дело, на котором они не растут, а которое их утомляет, не интересует, то это помешает их развитию. Ведь надо помнить, что когда они маленькие, то это одна стомиллионная часть, а через два года это будет одной миллионной, а через пять лет, может быть, одна стотысячная. Чем ребенок больше, тем производительность его труда выше. Нам надо самое большое внимание обращать на развитие ребят.
Мне как-то передавал, не знаю кто, — за что купила, за то и продаю, — но кто-то высказался в таком духе, что ребята любят разные пирожки делать. И, может быть, их приспособить к тому, чтобы они отливали разные части, формовочные и т. д. Мне кажется, что это ни с чем несообразно, потому что первое, что нам нужно, — это беречь силенки ребятишек. Надо приучать к труду, но так, чтобы это ребят интересовало, чтобы они росли, а не смотреть близоруко с точки зрения непосредственной пользы для производства.
Мы, конечно, должны иметь производство в виду, мы, конечно, должны растить для производства настоящих работников, но если мы близоруко к этому подойдем и захотим, чтобы сейчас, сию минуту, ребята работали для производства, то из этого могут получиться очень отрицательные результаты. Мы станем и покрикивать на ребят, станем говорить: а зачем ты этого не сделал, зачем — того, будем вводить методы, которые среди взрослых хороши, а для ребят не подходят. Например, я очень боюсь метода соцсоревнования среди ребят… А мы иногда перенимаем его слепо у взрослых. Взрослые уже сознательно к труду подходят. Соцсоревнование для взрослого имеет свою цель — поднятие производства. А когда соревнуются ребятишки за сладкий пирожок какой-нибудь, то получается все равно, что во французской
