ожесточенная идеологическая борьба за перестройку всей жизни на новых началах.
И вот вспоминается письмо, которое писал Владимир Ильич совещанию губженотделов в декабре 1920 г. Он писал: «Участие женщин в партийной и советской работе приобретает гигантское значение именно теперь, когда война кончилась, и мирная организаторская работа выдвинулась — надеюсь, на долгое время, — на первый план. А в этой работе женщины должны сыграть первую роль, и они, конечно, сыграют ее»[41]
И вот сейчас, когда смотришь на перестройку жизни, видишь, с каким упорством женщины добиваются цели, как они отстаивают свое мнение.
Припоминается второй съезд колхозников. Там колхозницы смело, прямо вели разговор о том, что думается, говорили все то, что хотелось сказать, все то, что они пережили.
Вот в начале послереволюционного периода, после Октябрьской революции, сколько у нас было разговоров на женских собраниях относительно религиозных вопросов. Тогда еще очень много женщин было, даже работниц, которые придавали большое значение религии. А теперь приедет колхозница в Москву и, видя какую-нибудь старушку, которая крестится, говорит: у вас какой-то народ несознательный, в деревне все это отходит в далекое прошлое.
На втором съезде колхозников подходит ко мне одна старушка колхозница, фамилии ее я не помню, она очень хорошо выступала, и говорит:
— Я хочу с тобой поговорить.
— О чем поговорить?
— Как ты думаешь, вот я старуха, можно ли мне вступить в партию или нет?
Вот о чем думает старуха. Я ей говорю:
— Ведь ты знаешь, за что борется партия; если ты ей сочувствуешь, так почему тебе не вступить в партию?
— Да я ведь старуха, и я мало знаю о партии.
— Так тебе расскажут. Запишись в сочувствующие, потом тебя переведут в кандидаты, а потом ты станешь членом партии. Нам такие нужны.
И сейчас на таких собраниях, как съезд колхозников, как ваше совещание, чувствуешь, что у нас ребята с молоком матери впитывают в себя идеи, за которые боролись всю жизнь Маркс, Энгельс, Ленин и за которые борется сейчас партия.
Для нас, стариков, особенно ярко противопоставляется старое с новым. Нам особенно ярко виден рост. Мы замечаем то, чего очень часто молодежь не видит.
Мне приходилось преподавать в вечерней воскресной школе в 90-х годах. Ученики были молодежь 20–25 лет. Недавно я встретилась со своим бывшим учеником. Немножко удивилась, что он стариком выглядит. Я его молодым знала. Он мне и говорит, что жизнь совсем другая стала. «Сейчас у меня сын инженер, дочь вуз кончает, все мы коммунисты». Потом говорит: «Знаешь, о чем мы с тобой говорили, все исполняется».
Перед вами развертывается сейчас то, чего мы реально не могли себе представить. Собрания колхозников и колхозниц, метро, физкультурный парад — разве мы могли себе все это представить? И вы еще увидите такую яркую жизнь, которую сейчас и представить себе не можете. Хорошо жить в такую эпоху!
Само собой ничего не приходит. Это каждый из вас знает. В той области, в которой мне приходится работать по политпросвещению, я говорю всегда своим работникам: вы жалуетесь — надо не жаловаться, а отстаивать то, чего хотите добиться.
У нас есть замечательный женский актив. Но ведь это все актив, а важно, чтобы все женское молодое поколение, вся женская масса научилась жить по-новому. Достижений много, но и пережитков старого еще много, особенно в быту.
Тут много говорили об этих пережитках. Одним из таких пережитков старого является отставание женщины в смысле грамотности, овладения знаниями.
Когда праздновали пятнадцатилетие ликвидации неграмотности в Кировском районе Москвы, собрались обучающиеся грамоте. Сплошь женщины, домработницы, молодые девушки, работающие на предприятиях. Хорошая публика, но еще не втянутая в работу, многого не понимающая, но стремящаяся учиться. Спрашиваешь: «Почему не учитесь в школе ликбеза?» — «Да совестно, как же я пойду в школу ликбеза». Тут нам нужно шире развернуть работу.
Уже подготовлено постановление о пятилетней школе для взрослых с единой программой в объеме семилетки. За широкое развертывание школ взрослых, за вовлечение в нее женской молодежи надо всячески бороться.
Взрослый человек чаще пропускает занятия, чем ребята. Заболел муж, заболел ребенок, ударная работа, и человек пропускает, потом догонять уже трудно. Тут надо, чтобы работа в школе сочеталась с помощью на дому.
Много говорилось на XVI и XVII съездах партии о том, что женщина — председательница сельсовета, член рик — часто не имеет культурной помощи, а ей такая помощь необходима. К ней необходимо прикрепить хорошо грамотную комсомолку, комсомолка у нее поучится организационной работе, поучится пониманию явлений жизни, тому, как нужно преодолевать трудности, а ей почитает газету, поможет написать нужную бумажку, подобрать материал, поможет в учебе. В Западной области — самой трудной области, так как там было хуторское хозяйство, еще очень сильны пережитки старого, так вот там это провели. К каждой женщине — председательнице сельсовета, члену рик — прикрепляется либо доброволка, либо платная учительница, помогающая ей овладевать знанием. Нам надо на это дело обращать самое серьезное внимание.
Вот здесь говорили о продвижении женщин. Это верно. Мало у нас женщин на руководящей работе. На всех женских собраниях председательствует обязательно мужчина. Как правило, женщины продвигаются плохо.
В чем дело? Не хватает часто знаний. За знания надо бороться. Женщина, конечно, уже борется, но как с этой трибуны говорила одна работница из Московской области: «Начну говорить и стушуюсь». В Московской области слово «стушеваться» употребляется в смысле сконфузиться. Это тоже пережиток старого, от него и комсомолки не все освободились. Надо быть смелее, надо отстаивать — дело, за которое борешься. Актив это учтет, а масса?
Тут говорили, что профсоюзы недостаточно защищают интересы женщин. Это верно. Вот есть такой профсоюз домработниц, а как он защищает, этот профсоюз, права девушек, членов союза, как обеспечивал им право ходить учиться, ходить на собрания?
Мне кажется, комсомол мало работает в секциях Советов. Секции должны проделать большую работу.
Тут все выступавшие касались вопроса семьи. Ко мне иногда заходят приезжие иностранцы, и вот что их больше всего смущает: наряду с громадными достижениями, наряду с ростом сознательности и культуры, которые они не могут не видеть, они часто видят в быту еще много пережитков некультурности. Правда, они видят и ту усиленную работу, которая у нас идет по перестройке быта. Возьмите вопрос о детсадах, о яслях.
Один иностранный турист недоуменно спрашивал меня: а как же у вас матери соглашаются отдавать детей в ясли? Я на это отвечаю: у нас ведь ясли не отрывают ребят от матери. У нас домашнее воспитание сочетается с общественным. Общественное воспитание помогает углублять домашнее воспитание, правильно организовывать его. Из малого ребенка нельзя сделать марксиста, но важно, чтобы с малых лет складывались у ребят определенные интересы и привычки. И тут комсомолки, которые не на словах только, а поглубже овладевают теорией, узнают, что говорили Маркс, Энгельс, Ленин о детях, о семье, о воспитании, они сумеют вложить в ребенка с детства привычки, которые помогут ему развиться в человека будущего.
Материнский инстинкт дает много радости женщине. В этом инстинкте нет ничего плохого. Мы считаем материнский инстинкт великой движущей силой, но, с другой стороны, мы, конечно, никогда не будем женщину ограничивать только воспитанием детей. Мы не будем отрывать ее от широкой общественной жизни. Вот к 8 марта в газете «За индустриализацию» была приведена цитата из Сталина. Он говорил о том, что нам не все равно, как мать будет воспитывать ребенка. Нам надо, чтобы женщина-
