Вот, товарищи, когда слушаешь доклады хозяйственников, доклады о тех или иных прорывах в производстве, то чувствуешь, что дело тут не только в том, что у нас не хватает инженеров, своих инженеров, но дело также в том, что у нас не хватает среднего технического персонала, что нет того среднего звена, который связывал бы рабочие массы с высшими звеньями. Инженер может составить хороший план, но необходимы еще кадры, которые этот прекрасный план проводили бы в жизнь. И вот тут всегда чувствуется, что именно на этом звене у нас прорыв. У нас не хватает этого среднего технического персонала.
Что касается рабочего класса, рабочей массы, то тут не хватает ясного понимания своего производства. Есть желание понять, есть определенные навыки, но нет того технического понимания, тех знаний, которые делают из рабочего хозяина производства.
Капиталисты всех стран стремятся к тому, чтобы прикрепить рабочего к узкой специальности, чтобы помешать ему видеть дальше того станка, у которого он работает. И только небольшой части квалифицированных рабочих, которую буржуазия всех стран всеми способами старается подкупить, она дает возможность ознакомиться с производством в целом, о всестороннем политехническом образовании только этой части рабочих она заботится. Иностранцев у нас особенно поражает то, что в Советской стране мы всячески стараемся в школах ФЗУ, на курсах дать рабочему классу знакомство с производством в целом, понимание этого производства. Недавно мне пришлось беседовать с одним из немецких товарищей по поводу «вводных курсов в производство», и он говорит: «Как странно — у нас буржуазия, инженеры, которые на службе у буржуазии, стремятся помешать рабочему понять производство, охватить его в целом, а вы всех рабочих стараетесь пропустить через такие «вводные курсы», которые расширяют горизонт рабочих». Но «вводные курсы в производство» — это только ведь начало, только первые шаги по ознакомлению с производством, а Советская власть стремится к тому, чтобы всех рабочих поголовно сделать хозяевами производства, сознательными строителями. Без этой сознательности не будет и сознательной дисциплины.
Все то, что проводится в последнее время: социалистическое соревнование, вовлечение рабочих в производственные совещания, — все это имеет одну цель — сделать рабочих хозяевами производства.
И вот, товарищи, когда в 1926 г. впервые стихийно возникли рабочие университеты, — это тоже было явление громадной важности. Рабочие университеты возникли для удовлетворения потребности рабочих осознать свое производство. Мне вспоминается, как в первый год, когда возникли эти университеты, пришли товарищи как раз из Замоскворецкого района и стали говорить, что их не удовлетворяет та программа, по которой они занимаются. Мы устроили тогда совещание из одних студентов и постарались не столько сами говорить и не столько сами предлагать программу, сколько слушать то, что нам скажут рабочие. А они говорили: «Во-первых, нам нужны общеобразовательные знания». Один рабочий сказал тогда так: «Сказать все можешь, а начнешь писать — перо брызжет». И эта потребность в общеобразовательных предметах принималась во внимание всеми участниками этого совещания рабочих — курсантов университета.
Но, кроме того, рабочие говорили: «Нам нужна технология, нам нужно знание организации труда, нам нужны все те науки, которые помогут нам осознать все, что делается у нас на заводе». Сообразно с этим и постарались составить программу. И тогда же, в тот же первый год, мы говорили о необходимости как можно скорее сблизить программу рабочих университетов с производством; говорили, что важно было бы производить подбор студенчества таким образом, чтобы были большие кадры студентов с одного и того же завода, с одного и того же производства, что тогда глубже можно будет поставить преподавание.
Надо сказать, что те установки, которые были вначале, подверглись большой критике со стороны молодежи. Вначале в рабочие университеты пошли те рабочие, которые уже имели квалификацию, которые по многу лет работали на заводе, которым надо было только приобрести те знания, которые сделают их полными хозяевами производства, которые не позволят никакому постороннему человеку осуществлять какое-нибудь вредительство на производстве, которые помогут молодым рабочим налаживать всю жизнь производства.
Но у нас в области рабочего образования очень мало другого типа учебных заведений, которые крайне необходимы, — у нас очень мало всевозможного рода курсов, которые давали бы квалификацию. Такие курсы необходимы; необходимо учиться для того, чтобы стать квалифицированным рабочим. И среди нашей молодежи тяга к такой учебе, которая давала бы квалификацию, очень велика.
И поэтому на втором совещании, большом совещании по рабочим университетам, у нас было два течения. Одно течение — коренных рабочих, которые много лет работают в производстве, а другое — молодежи, которая только что влилась в производство и которой нужна квалификация. И вот молодежь говорила: «Нет, нам нужны не политехническая программа, не технический горизонт, нам нужна квалификация». А основные рабочие с производства говорили: «Мы уже имеем эту квалификацию, нам надо только поглубже осознать производство». Таким образом сталкивались две потребности: одна потребность — осознать производство глубже, охватить его, а другая — поднять свою квалификацию, чтобы занять в производстве определенное место. Ясно, что необходимы два типа курсов: рабочие университеты для основных рабочих производства и рабочие университеты для молодежи — другого типа.
И вот, товарищи, можно ли в переживаемый нами момент выбросить совершенно за борт рабочие университеты, которые нужны коренному рабочему производства? Думается, что нет; думается, что именно теперь для университетов такого типа открываются новые возможности. Вообще теперь все вузы и втузы ясно сознают, что им свою учебу надо тесно связывать с производством, и сейчас рабочие университеты могут принять гораздо более углубленный характер, занятия уже могут происходить не только в лабораториях университетов, но и на самом производстве. И помощниками в осуществлении этого могут стать те практиканты, которые приходят из втузов на заводы. Тут должна быть смычка между курсантами, между студентами, приходящими из втузов на практику, и рабочими, которые хотят овладеть знаниями. И сейчас возможности этого гораздо шире, чем они были в 1926 г. Вот сейчас Сормово пробует проводить особый тип курсов. Начинаются они как «вводные курсы в производство», а потом, в перспективе, эти курсы вырастут в
Но, товарищи, я должна сказать, что у нас, россиян, в области просвещения есть манера работать вроде того портного, который перешивал свой кафтан — «Тришкин кафтан». Вот у нас встал, например, такой вопрос: нужно помещение студентам, некуда студентам деться. Верно, правильно. А знаете, как это осуществляется? Выкидываются разные другие просветительные учреждения. Например, в Смоленске решили выкинуть библиотеку, которая имеет 16 тысяч подписчиков, которая нужна тем же студентам, — решили выбросить ее куда-то на окраину, а помещение отдать студентам. Разве это не «Тришкин кафтан»? Самый настоящий крыловский «Тришкин кафтан». Или создали какой-нибудь детский дом. Трах! Закрываем детский дом — пожалуйте, ребята, на улицу, отдадим помещение студентам. Куда это, товарищи, годно?
И сейчас, когда молодежь готовится в вузы, когда необходимо открыть целый ряд нового типа учебных заведений, мы начинаем опять действовать на манер крыловского портного: давайте уничтожим старого типа рабочие университеты и превратим их в подготовительные университеты для вузов. И выходит так, что неотложное, нужное дело мы хотим угробить для того, чтобы создать другого типа учебное заведение. А они должны существовать, рядом, они имеют разные целевые установки. Рабочий от станка, который лет десять проработал на производстве, в университет, во втуз не пойдет, он хочет учиться тут же, оставаясь на производстве. Во втуз главным образом пойдет молодежь. Это две разные задачи — рабочий университет и курсы по подготовке в вузы, и попытка в Москве слить их в одно, попытка угробить рабочий университет старого типа нецелесообразна. Немножко страшно, что хорошее-то дело мы угробим, а потом придется опять строить его по кирпичику наново, потому что уничтожить рабочий университет, нужный тем рабочим, которые в другое учебное заведение по семейному положению и по возрасту пойти не могут, которые являются потомственными рабочими, у которых молодежь учится и будет учиться на практике, лишить их рабочего университета — это никуда не годится.
Я думаю, товарищи, эти две задачи должны решаться параллельно. К тем рабочим университетам, которые уже созданы, мы должны относиться чрезвычайно бережно, потому что это один из видов рабочего образования, который чрезвычайно нужен для нашего производства. Тут, конечно, велик напор молодежи,
