Я подняла руки и закрыла ладонями лицо, не в силах вынести прожигающего меня насквозь взгляда.
— Милый, погоди, — донесся до меня сквозь туман женский голос, очень красивый голос, мелодичный, словно перезвон волшебных колокольчиков.
Меня схватили за шкирку, будто нашкодившего котенка, подняли на ноги и встряхнули. Я замотала головой.
— Девчонка! Как ты сюда вошла? — прошипел Люциан. — Как ты посмела?!
Я подняла голову и взглянула на Люциана полными слез глазами. Глазами, переполненными болью, обидой и разочарованием. Все мои мечты рассыпались в одночасье в прах. Все, к чему стремилась, все, ради чего я училась… ради чего жила все эти долгие пять лет — исчезло, было растоптано. Все потеряло смысл. Во мне будто задули фитиль, и я погрузилась в полную тьму.
— Мирослава? — наконец-то он меня узнал, он не скрывал своего изумления.
Он отпустил меня и оглядел сверху донизу. Брови его приподнялись. Я опустила голову, но лишь для того, чтобы в полной красе узреть его восставший мужской орган. Это мгновенно вогнало меня в краску. Я задрожала. Я никогда не видела обнаженного мужчину, а уж тем более Люциана. Нет, я знала, откуда берутся дети, я даже видела — издалека — как люди занимаются любовью, но никогда вот так, вблизи, мне не доводилось видеть мужчин.
Люциан что-то сообразил и, стянув с постели какую-то ткань, обвязал ею бедра.
А я вдруг очнулась, обернулась на лежавшую в постели женщину, перевела взгляд на Люциана и бросилась вон из его комнаты.
— Мири! — раздался мне вслед окрик, но я не отреагировала.
Я мчалась, не разбирая дороги, прочь и остановилась только тогда, когда кто-то меня перехватил поперек талии, прекращая мой безумный бег где-то на лестнице, ведущей на самую высокую башню замка. Нет, я не собиралась с нее бросаться, мне это и в голову не пришло, но мне хотелось оказаться где-то в полном одиночестве, на просторе, наедине с ветрами, чтобы они выдули из меня боль, в месте, где токи Вселенной могли помочь мне снова обрести рассудок и научиться дышать.
Я уткнулась лицом в чью-то широкую крепкую грудь и зарыдала в голос. Тяжелая рука легла мне на затылок и крепко прижала к себе.
Спустя некоторое время мои рыдания стихли. Я подняла мокрое лицо и встретилась с все понимающими темными глазами Князя. Я снова всхлипнула.
— Ты стала совсем взрослой, моя дорогая, — произнес он тихо, голос его был ласковым. — И ты должна понимать, что не все, чего мы хотим — сбывается. И в этом нет нашей вины. Просто так бывает… Я знаю, мои слова сейчас ничего для тебя не значат, но со временем… ты подумаешь и согласишься со мной.
— Я красива, Князь? — спросила я. — Ты не подумай, я не тщеславна, и я знаю, что сейчас мое лицо заплакано, но ответь, только честно, я красива? Мне говорили, что я хорошенькая, что я любому понравлюсь, но ты… Ты — взрослый опытный мужчина, ты мне как отец, ответь мне… Мне нужно знать.
Он ладонями утер мне слезы, а потом приподнял к свету луны мое лицо.
— Ты очень красива, Мирослава. Очень. Ты и ребенком была прехорошенькой. А сейчас превратилась в прекрасную юную девушку. И то, что ты сейчас видела, ничего не значит. Не твоя внешность тому виной. Просто…
— Я поняла, Князь. Я поняла. Я была просто ребенком, потом я уехала, а у него появилась девушка, и он… Они женаты? Ты знал, что они… они…
— Я знал, я пытался тебя остановить, но ты меня не услышала. Возможно, если бы ты была подготовлена, тебе стало бы легче, но вероятно, то, что случилось — к лучшему. Теперь ты сможешь забыть свои детские мечты и начнешь строить планы на будущее. Как подобает любой юной леди.
— Ты мне не ответил, они женаты?
— Насколько мне известно, нет, но это дело решенное, поэтому забудь о моем Палаче. Он не для тебя и никогда не был для тебя.
Князь подчеркнул слова «Палач» и «не для тебя», но мне было все равно. Я потеряла свою мечту и, хотя мне было всего лишь пятнадцать, поняла, что ничего с этим не сделаю, а значит… Значит, Князь прав, и я должна смириться и подумать о своем будущем. Научиться гордо поднимать голову, невзирая на невозможную острую боль, которая поселилась в моем сердце.
Мой опекун протянул мне руку и кивнул головой на проем, ведущий на смотровую площадку башни.
— Пойдем, постоим наверху, и ты расскажешь мне, как провела все эти годы в пансионе, чему научилась, как проводила время. А я расскажу тебе, что происходило в замке за время твоего отсутствия.
Я приняла руку Князя и последовала за ним наверх.
Дни шли за днями. Я спала днем и гуляла по замку ночью. Я словно отключила свой разум и просто дышала воздухом замка — места, ставшим мне родным, моим домом. Я не встречала Люциана. Я не знала, где он пропадал. Видимо, сидел в своих покоях, наслаждаясь обществом своей невесты. Только единственный раз я увидела саму рыжеволосую красавицу — издали — и обратила внимание, что люди замолкали при одном лишь упоминании ее имени — Зофира. Ее звали за глаза ведьмой, и я почти соглашалась с этими слухами. Уж больно не по человеческим меркам прекрасной та была…
Я заметила, что на меня обращают внимание мужчины. Стражники провожали меня восхищенными взглядами, некоторые не скрывали своего вожделения, а я купалась в лучах их внимания и пробовала на мужской половине обитателей замка свои женские чары.
Однажды я увидела, как молодая дама из княжеского двора флиртует с Князем. Сам Князь улыбался, и эта улыбка делала его просто неотразимым, и тут я вдруг подумала, а почему я сижу тут и смотрю на все это? Ведь наверняка пройдет немного времени, и в замок потянутся женихи по мою душу. И Князь, мой опекун, выберет достойного кандидата, и я отправлюсь за тридевять земель, чтобы начать новую жизнь, жизнь жены и очень скоро, если Бог будет к нам благосклонен, матери. С одной стороны, я очень этого хотела. Иметь счастливую семью, свой дом, где я стану полноправной хозяйкой и госпожой, любящего мужа, если повезет, или, как минимум, заботливого и внимательного супруга, — разве не о таком мечтает каждая юная девушка? Но мне не хотелось покидать дом Князя. Место, где я выросла. Где мне было уютно. И мне не хотелось расставаться с самим Князем. Я словно заново с ним знакомилась. Смотрела на него иными глазами, глазами девушки, а не ребенка. Я замечала, как он красив, величественен. Как он добр и заботлив ко всем обитателям замка. Настоящий, истинный рыцарь. И я поняла, что однажды для меня станет поздно, что настала пора действовать. И я обратила весь свой новый женский арсенал на Князя.
Это не заняло много времени. В один прекрасный момент Князь посмотрел в мою сторону. Я как раз соскакивала с коня прямо в руки молодого грума. Сейчас это кажется мне смешным и наивным, но я как бы неловко спрыгнула с лошади, грум подхватил меня, а я деланно ойкнула, зарделась и уронила голову пареньку на плечо, будто смутившись. А сама из-под ресниц следила за Князем. Тот очень долго смотрел на меня, даже сделал шаг в мою сторону, но потом остановился.
Я засмеялась, грум решил, что смех предназначен ему, но я смеялась тому, что прочитала в глазах Князя. Тот смотрел на меня не как на свою воспитанницу, а как на девушку. Красивую девушку.
Потом было много таких взглядов. А однажды Князь пригласил меня на конную прогулку. И мы мчались сквозь ночь на лошадях сломя голову. Я хохотала от восторга. Мне было хорошо, а потом, когда мы сделали привал, чтобы дать лошадям отдохнуть, меня впервые поцеловал мужчина.
Наверняка Князь не думал, что такое случится. Но стояла безоблачная лунная ночь. Я была юна и хороша. Свежий воздух пьянил меня, горячил кровь. Я стояла под звездами, раскинув руки, а Князь чуть позади меня. Я обернулась. Глаза его горели. И я замолчала. И смотрела на него с искренним восхищением, и ловила себя на мысли, что если бы я не узнала Люциана, в моей жизни бы не было другого мужчины, кроме Князя.
И мы одновременно шагнули друг к другу. И я вдруг смутилась и спрятала голову у него на груди. Он поднял мой подбородок и коснулся губами моих губ. И во мне все запылало. Я раскрыла губы и
