– Можешь не проверять, – процедил Питер. – Этот танец ты танцуешь со мной.
Оркестр заиграл вальс, и супруги Сэндборн вышли в круг. Они плавно двигались среди других пар, но если Габриэлла целиком отдавалась танцу, то Питер не мог оторвать взгляда от ее декольте. Кровь начинала бурлить в его жилах, когда он представлял, как несколько минут назад тем же зрелищем наслаждался Эрандейл.
– Проклятое платье, – прорычал он. – Как тебе в голову пришло надеть такой бесстыдный наряд? Она вспыхнула.
– Господи, Питер, оглянись вокруг. Мое платье не выходит за рамки приличий. Все молодые замужние дамы одеты точно так же. К тому же это твоя мать выбирала фасон, а, видит Бог, в Лондоне нет женщины благопристойнее чем она.
– Платье выглядит вызывающе, – упрямо повторил Питер. – Оно непристойно. У Эрандейла и ему подобных слюнки текли, когда они на тебя таращились. Или, может быть, тебе это нравится?
– Питер, не говори ерунды! – возмутилась Габриэлла. – Твои друзья – очаровательные молодые люди и разговаривали со мной очень почтительно;
– Да знаю я эту компанию, сам был таким же. От женщины им нужно только одно, но от тебя они этого не получат!
Не говоря ни слова, Габриэлла вырвалась из его объятий и быстро пошла к дверям. Оказавшись на тускло освещенной террасе, она прислонилась спиной к стене и закусила губу, чтобы не разреветься. Ну, почему он так несправедлив к ней? Вечно какие-то придирки, нелепые подозрения…
Питер был в полной растерянности. Он видел, куда исчезла Габриэлла, и хотел было пойти за ней, но передумал. Что он ей скажет? Что виноват и просит прощения? Нет, нет это все не то… Мысли, чувства, сама душа были в смятении. Пожалуй, впервые в жизни Питер Сент-Джеймс не знал, на что решиться.
Поглощенный своими переживаниями Питер не заметил, что из гостиной за ним наблюдают Эрандейл и Шивли. Весь вечер они не спускали с молодоженов глаз.
– Так, так, – удовлетворенно заметил Джером Эрандейл. – Неприятности в раю. Похоже, сейчас леди Сэндборн как никогда нужен преданный «друг», – он положил руку на плечо Шивли и попросил: – Дай мне провести с ней десять минут наедине, а потом присоединяйся к нам. Думаю, к тому времени она уже позабудет о размолвке с мужем.
Гарри заговорщицки подмигнул другу и отошел, а Эрандейл, ухмыляясь, направился к дверям террасы.
Батистовый платочек Габриэллы промок насквозь, а слезы все катились из глаз, оставляя на щеках жгучие полоски. Пытаясь успокоиться, девушка присела на скамью и устремила невидящий взор на освещенный луной сад. Из прострации ее вывел вкрадчивый мужской голос:
– Габриэлла?
Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и обнаружила лорда Эрандейла, стоящего позади нее.
– Габриэлла, вы плачете? – удивленно воскликнул он. – Боже мой, что случилось? Он подсел к ней и, протянув девушке свой носовой платок, заметил:
– Идемте в сад, здесь вам нельзя оставаться.
– Да, да, идемте, – всхлипнула Габриэлла. – Извините, я веду себя совершенно неприлично.
Он обнял ее и, нежно прижимая к себе, повел по ступенькам вниз. Габриэлла попыталась отстраниться, но оступилась и чуть не упала. Эрандейл не преминул этим воспользоваться, и прижал ее к себе еще крепче.
– Ну-ну, – сказал он, обнимая ее за талию. – Расскажите старому дяде Джерому, что случилось? Питер вас чем-то обидел?
Его голос звучал так-ласково, а она была так расстроена…
– А впрочем, не надо быть гением, чтобы догадаться, как дурно он с вами обращается, – продолжал между тем Эрандейл. – бросил вас, переехал из дома в гостиницу, почти не показывается в обществе… Питер ведет себя как последний идиот.
– О, нет, это я во всем виновата, – прошептала Габриэлла. – Я совсем запуталась. – Она помолчала. – Видите ли, Питер всегда был противником брака, предпочитая жизнь свободную и независимую, но случилось так, что он был вынужден жениться… на мне. Что из этого получилось, вы легко можете себе представить. Одну минуту он сгорает от страсти, а уже в следующую не может находиться со мной в одной комнате.
– Значит, он еще больший дурак, чем я думал? – с мальчишескою горячностью воскликнул Эрандейл. Если бы у меня была такая прелестная, чувственная жена, – он склонился к ее плечу, почти касаясь его губами, – я считал бы себя счастливейшим из смертных. Я бы обожал и лелеял вас. Будь вы моей женой, вам никогда не пришлось бы ложиться в холодную постель.
Он провел свободною рукой по ее щеке и позволил кончикам пальцев задержаться на губах.
– П-пожалуйста, лорд Эрандейл, – пробормотала Габриэлла, но не отстранилась. Она нуждалась в утешении и не хотела отвергать его помощь.
– Конечно, конечно, Габриэлла, я все понимаю. Сейчас вам нужна поддержка и сильное плечо, чтобы выплакаться. Позвольте предоставить вам свое, – он еще ближе притянул ее к себе и прошептал: – Удостойте меня чести быть вашим другом; Вашим близким другом…
Лорд Кэттон только разговорился с хорошенькой мисс Фролиш, как сзади к нему подошел Гарри Шивли и, ни слова не говоря, потянул на террасу.
Коротко извинившись перед дамой, Кэттон набросился на приятеля:
– Ты что не мог подождать, черт тебя побери? Что за спешка такая? Пожар? Наводнение?
– Брось дуться, лучше послушай, что я тебе скажу, – Гарри наклонился к нему и выдохнул в самое ухо: –
