невестку, она ясно дала понять, что довольна выбором непутевого сына и о лучшей партии не мечтала. Такая прямота и откровенность, не свойственная лондонской аристократии, еще больше удивили леди Сесилию и леди Оливию. Возникла неловкая пауза, заполнить которую поспешила Сесилия:
– Я так рада, что Питер Сент-Джеймс принял мое приглашение на благотворительный бал, – сказала она. – Мне не терпится представить Габриэллу своим гостям. Уверена, дорогая, ваше появление на празднике произведет настоящий фурор.
Беатрис подозрительно посмотрела на леди Мортон. О благотворительном бале и том, что Питер принял ее приглашение, она слышала впервые. Нимало не смутившись, Беатрис спокойно заметила:
– Спасибо, милая Сесилия. Ваши вечера, несомненно, являются лучшим украшением сезона, и мы с Габриэллой с радостью принимаем ваше предложение, – она адресовала невестке выразительный взгляд и добавила: – Правда, а последнее время мы были так заняты переездом, что, боюсь, не сумели должным образом подготовиться к балу. Поверите ли, у Габби нет ни одного нового платья. Остается надеяться только на то, что модистка поторопится с заказом.
Самообладание и выдержка Беатрис потрясли Габриэллу. Да, у такой свекрови есть чему поучиться.
Когда они сели в карету, девушка робко спросила:
– Мы в самом деле пойдем на этот вечер?
– Ну, разумеется. И время выбрано очень удачно. К тому же дом леди Мортон – лучшее место, чтобы дебютировать в обществе. Не забывай, ведь там будет Питер.
Габриэлла нахмурилась.
– А вы уверены, что он тоже придет? Может быть, его согласие было лишь отговоркой?
– Поверь мне, девочка моя, он придет, – улыбнулась Беатрис. – Уж об этом можешь не беспокоиться. Питер очень интересуется политикой, а ежегодный благотворительный бал Сесилии, как правило, посещают все сильные мира сего. Он не сможет пройти мимо такого события.
Вернувшись на Парк-лейн, Габриэлла изумленно застыла в дверях. В гостиной, наполненной ароматом дорогих французских духов, восседали Ариадна, Женевьева и Клементина.
– Кто эти женщины? – возмутилась Беатрис, достаточно было взглянуть на их яркие платья и вычурные шляпки, чтобы понять, что эти дамы отнюдь не принадлежат к лондонской аристократии. – Что они делают в моем доме, хотела бы я знать?
– Это мои подруги, но сейчас они выступают в роли, так сказать, «любовных экспертов», – невозмутимо ответила Розалинда. – Правда они уже некоторое время как отошли от дел, но у них троих в общей сложности шестьдесят лет амурного опыта.
Беатрис ухватилась за спинку ближайшего стула. Боже милостивый, что происходит? Не хватало еще, чтобы она, графиня Сент-Джеймс, принимала у себя распутных женщин? А ведь очень может быть, что одна из них когда-то была любовницей ее мужа.
Лишь после того как Женевьева, Ариадна и Клементина клятвенно заверили ее, что никогда даже не были знакомы с графом Сэндборном, Беатрис Немного успокоилась. Она извинилась и удалилась в свои апартаменты, оставив Габриэллу в руках многоопытных куртизанок.
Как только дверь за леди Беатрис захлопнулась, вся троица бросилась обнимать пунцовую от смущения девушку.
– Розалинда рассказала нам о твоем, как бы это выразиться, затруднительном положении, – расстроено закудахтала Женевьева.
– Какое безобразие! – вставила Клементина, ободряюще похлопывая ее по плечу.
– Не волнуйся, девочка, – заверила Ариадна. – Мы сумеем его приручить. Вот увидишь, скоро он станет как шелковый.
Не обращая внимания на возражения Габриэллы, дамы под предводительством Розалинды потащили упирающуюся девушку наверх, в комнату Питера. Чтобы выработать четкий план, надо было изучить обстановку на месте. Ни для кого не секрет, что даже цвет обоев может многое рассказать о характере человека.
Осмотр спальни занял довольно много времени, после чего были сделаны следующие выводы:
Питер Сент-Джеймс – мужчина независимый, но любит замысловатую роскошь. Об этом поведали ковры ручной работы и покрывала с витиеватым орнаментом. Глядя на картины и египетские безделушки, можно было предположить, что он отдает предпочтение экзотике и не лишен художественного вкуса.
Убедившись, что не упущена ни одна мелочь, Розалинда усадила дочь на диван и приступила к разъяснениям:
– Походка, речь, смех, все, что делает женщина, вплоть до того, как она сморкается, может быть превращено в акт обольщения, – начала она.
– Верно гласит старинная поговорка: «Мужчина любит глазами», – вмешалась Женевьева. – Что может быть красноречивее выразительного взгляда? Вот с этого и начни: смотри только на него и думай только о нем. Хорошо также в это время приговаривать про себя: – «Я люблю тебя, приди ко мне». Уверяю, эффект поразительный.
Они усадили Габриэллу перед зеркалом и велели потренироваться. Она покраснела и попыталась уклониться, но, в конце концов, решила попробовать. Женевьева сама продемонстрировала, КАК это должно выглядеть. Габриэлла восхищенно наблюдала за тем, как маленькая, невзрачная женщина превращается в женщину-вамп. И все это при помощи одного лишь взгляда!
К сожалению, у нее самой ничего не получилось, вместо призывного взгляда выходил какой-то близорукий прищур. Женщины тоскливо посмотрели друг на друга. Что ж, придется попробовать что-то другое.
– Каждое твое движение должно быть предназначено для одного конкретного мужчины, – приступила Клементина. – Каждый твой жест должен говорить, что это для него и только для него.
