– А в случае с Тинкер, по-видимому, поздно что-нибудь предпринимать?
– Да ее все равно нет. Она у Тома.
– У Тома? А Том – мужчина или женщина, Фрэнки?
– Очень приятный молодой человек. Они, цитирую, «безумно любят друг друга».
– И давно это началось?
– На второй день после нашего приезда.
– Фрэнки, кажется, дуэньи из тебя не вышло.
– Я же говорила, это не моя стезя. Но, честное слово, я старалась.
– С Тинкер повидаемся утром. А пока что давай закажем ужин в номер.
– Чтобы ты могла расспросить меня про Майка? – воодушевилась Фрэнки.
– И это тоже. Но сначала я расскажу тебе об Эйдене.
– Об Эйдене?
– Это мой будущий муж, – пояснила Джастин. – Эйден Хендерсон.
– Ты же даже не знаешь человека по имени Эйден.
– Скоро две недели как знаю.
– Какая-нибудь другая девушка, наверное, может обручиться с парнем, которого знает почти две недели. Но только не ты. Ты не из таких. Слушай, парень появился у меня, а не у тебя. Прекрати надо мной издеваться.
– А разве похоже, что я издеваюсь?
И Фрэнки впервые после ее приезда стала рассматривать Джастин. Да, она упустила из виду некоторые изменения во внешности: сияющие глаза, то, каким тоном подруга сказала «Эйден», какая-то новая легкость – все это говорило о том, что хоть и невероятно, но это правда.
– Карамба! – вскричала она.
– Отлично тебя понимаю. Я сама не могу в это поверить.
– Но… но… как это случилось?
– Он сломал печь в моем доме, а потом… Сложно объяснить, но одно повлекло за собой другое, и это было неотвратимо.
– Ага, старый сюжет. Сломал печь, говоришь? Типичный случай совместимости на молекулярном уровне. Это могла быть, к примеру, кофеварка. Так-так! Слушаю тебя внимательно.
– Интересно, лифт давно не работает? – спросила Джастин, когда они одолели четвертый пролет, поднимаясь по лестнице в квартиру сеньоры Варга.
– Когда я была здесь, он уже не работал. Так что, возможно, лет десять. Ничего удивительного, что сеньора Варга производит впечатление железной женщины. Мы пришли. Не звони, она не запирает дверь, так что мы войдем тихонечко и подождем, пока она не даст Тинкер немного передохнуть.
Они вошли и сели, не замеченные никем, у двери. Минут пять они наблюдали за танцующей парой, потом сеньора их увидела и нехотя отпустила Тинкер, сказав в ее адрес несколько слов похвалы.
– Джастин! Ты здесь! – воскликнула Тинкер. – Я так рада тебя видеть, ты просто представить себе не можешь, все так удивительно, я никогда в жизни не была в таком восторге, ты видела, как я танцую, сегодня у меня последний урок, как тебе, у меня действительно получается, я даже поверить не могла, что получится, подожди, ты еще увидишь то, что сделал Марко, он почти все закончил, у нас была последняя примерка специально для меня, ой, Джастин, столько всего происходит, прошлой ночью я не могла заснуть, Том пытался заставить меня съесть бифштекс, но я не могла проглотить ни кусочка, только суп и хлеб, больше желудок ничего не принимает, это, наверное, из-за эндорфинов, от них пропадает аппетит, я все время думаю про других моделей, с которыми мы сегодня встретимся на генеральной репетиции, Карен, Карла, Хелена, Некер их всех заполучил, даже Клаудию, Кейт и Линду, все топ-модели, самые настоящие, он заплатил им в три раза больше, потому что иначе никто не работает у неизвестных дизайнеров, даже для «ГН», это будет так здорово, работать вместе с ними, я буду первой, с меня начнется шоу, это очень ответственно, но Марко считает, что я справлюсь, и я должна справиться, Джастин, просто должна, так построено шоу, мое первое платье, подожди, ты его увидишь, Марко начинает с вечерних платьев, а не с каждодневной одежды, оно шифоновое, дивного кораллового цвета, пять пышных юбок разной длины, как во фламенко, они разлетаются в разные стороны, оно вот так вырезано на спине и вот так спереди, хорошо, что я сейчас худее, чем обычно, бретельки тонюсенькие, и еще пелерина вся из шелковых розочек восхитительного бледно-желтого цвета, дойдя до конца подиума, я ее снимаю… нет-нет… Что я говорю, не в самом конце, пораньше, повернувшись к фотографам, и я ее не стаскиваю, я ее приподнимаю и бросаю за спину, чтобы показать, какая она легкая, я все время тренировалась…
– Сядь, Тинкер, – тихо сказала Джастин.
– Ой, нет, я не могу сидеть, мне легче стоять, если я сяду, мне потом будет трудно встать, а сеньора Варга хочет, чтобы мы позанимались еще полчаса, а потом я поеду к Марко, она любит все доводить до совершенства, я хотела выучить еще один танец, что-то еще, кроме танго, но она не разрешила, сказала, что я не готова, самое глупое – что я никогда не смогу танцевать с мужчиной, потому что умею только вести, разве не смешно, такая глупость, а самое глупое – так это то, что танго все равно никто сейчас не танцует, правда, Джастин?
Джастин встала и положила руки Тинкер на плечи.
– Сядь, Тинкер, ты переутомилась.
И Тинкер разрыдалась.
– Нет-нет, я не устала, – продолжала говорить она сквозь слезы. – Я и Тому говорила то же самое,
